Герцель Давыдов - Мариадон и Македа

Соломон, который никак не мог налюбоваться Македой, объявил вопреки правилам ничью. Ему доставляло удовольствие то, что все внимание приковано к его избраннице, и он обошел всех других властителей, претендовавших на ее руку и сердце, а это маленькое поражение никак не должно повлиять на их отношения. После некоторого времени она сказала, что устала и хотела бы пройти в свои покои. Царь не стал возражать прекрасной Македе и только попросил ее утром присутствовать на завтраке.

Она выглядела усталой, у нее болели ноги и голова. Подозвав служанку и опершись на ее руку, она отправилась к себе.

Как только Мариадон отошел от государя, Садок, стоящий неподалеку, приблизился к Соломону и, глядя вслед Македе, опирающейся на руку служанки, тихо произнес:

— Государь, что я вам говорил? Она демоница. Правду рассказывали, что у нее копыта вместо ног, поскольку она и шагу не может сделать без помощи слуг.

Чтобы развенчать сомнения первосвященника и самому убедиться, что Македа имеет человеческие ноги, государь придумал хитроумный план. Прежде чем отправиться к гостям, он сказал первосвященнику грубым тоном:

— Завтра все проверим, но если ты окажешься не прав, мы больше не будем возвращаться к этому вопросу.

Придя в свои покои, Македа села в удобное кресло и решила поделиться впечатлениями с няней, все это время ждавшей ее возвращения.

Она рассказала, что подарила Соломону кольцо с камнем астерикс и, несмотря на то, что он продолжает осыпать ее подарками и желает жениться на ней уже в следующем месяце, у нее все больше сомнений что он и есть тот самый избранный. Поскольку в предании говорилось, что избранник должен быть из царского рода, но его мудрость и сила должна быть значительно выше, чем у людей, а царь даже не смог одержать верх в простом состязании с яйцами.

Она также рассказала няне о Мастере, спасшем ее в прошлый раз от разбойников и оказавшемся на удивление мудрым и благородным. Но ее угнетала мысль, что он никак не мог соответствовать требованиям избранного, поскольку не имел царского происхождения, а только был искусным военачальником, хоть и лучшим на всей земле. Македа старалась не думать о нем, но ничего не могла с собой поделать. Она достала деревянное изображение Ремфана и, помолившись, чтобы он направил ее по правильному пути, легла спать.

Прибыв в назначенное время во дворец, Мариадон направился на прием к царю. Рядом с троном Соломона сидел Садок, после успешного организованного пира он снова занял отведенное ему место рядом с государем.

Пройдя внутрь и представ перед царем и жрецом, военачальник поприветствовал их. Он был крайне недоволен, вновь увидев первосвященника, понимая, что это общение снова выльется в спор по поводу роли религии в царстве. Правитель, у которого после ночных гуляний ужасно болела голова, не смог спуститься, чтобы поприветствовать Мариадона.

— Рад видеть тебя, военачальник Мариадон, — произнес царь.

— И я рад видеть тебя, Соломон.

— Тебе пришелся по нраву вчерашний пир? — поинтересовался государь.

— Ты же знаешь, что я не любитель всех этих пиршеств и веселий. Я прибыл в Урушалем не за этим, а чтобы ты выполнил свою часть договора и дал вольную моим одиннадцати военачальникам, после чего я незамедлительно отправлюсь в гарнизон.

— А как же праздник? — возмутился первосвященник.

— Садок, тебе прекрасно известно, что я не сторонник религии и не собираюсь посещать храм и читать молитвы. Мне гораздо приятнее быть среди простых солдат и военачальников, но уверен, что у вас и без меня достаточно гостей, которые только и ждут подобных событий.

— Государь, как вы позволяете ему так говорить об одном из наших самых важных праздников? — в гневе закричал Садок. — Он подданный нашего царства и должен чтить наши традиции!

— Садок, как тебе известно, я не принадлежу к вашему народу и волен поступать так, как сочту правильным, — ответил ему Мариадон.

Первосвященник не унимался:

— Государь, как вы можете такому человеку доверять нашу армию? Он же совсем не уважает наши традиции! Даже после того как вы на целую неделю доверили ему Ковчег Завета, святыню из нашего храма, оказав огромную честь, он все еще продолжает так отзываться о нашей религии, — гневно продолжал Садок, надеясь найти поддержку у повелителя.

Соломон ничего не ответил, внимательно глядя на Мариадона, говорившего спокойным голосом:

— Ковчег, отправленный в прошлом месяце из Урушалема на северную границу, уже возвращен в храм, и вопрос о доверии неуместен. Я остаюсь, верен своему слову, а тебе, Садок, может, тоже стоит прислушаться к моим словам и понять, что все эти праздники просто вымысел. Ваши мудрецы, создавшие их, хотели тем самым воздать должное астрономическим явлениям, кои, если ты обратишь внимание, по невероятной случайности каждый раз выпадают на очередной праздник.

— Это вздор, — воскликнул первосвященник. — Наши мудрецы не могли следовать передвижениям звезд, поскольку наш закон запрещает верить в астрономию. Мариадон, ты бы лучше прочитал наше Святое Писание, там описана вся история нашего народа, наших праздников и законы, по которым должны жить все жители Урушалемского царства.

Мариадон ничего не отвечал и был абсолютно спокоен, это еще больше раздражало первосвященника. Соломон, наблюдая за дискуссией Садока и Мариадона, желал как можно скорее ее прекратить и оказаться рядом с Македой. Все мысли его только о ней. Царь снова и снова представлял, как она за сегодняшним обедом займет место около него, как он будет вдыхать ее божественный аромат, а его слух станет ублажать ее нежный голос, звучащий для него восхитительней всех птиц. Но громкий голос Садока вернул внимание царя в зал.

— Мы столько делаем, чтобы возродить в людях веру в единого бога, построили храм в Урушалеме, где хранится Ковчег Завета и десять заповедей, полученных пророком нашим Моисеем от бога, а ты смеешь говорить какие-то глупости. Тебе не только как военачальнику Урушалемского царства, но и как человеку не помешало бы изучить наше учение, может, бог смилуется и вернет тебя на путь истинный.

Когда Садок закончил свой эмоциональный выпад, Мариадон продолжая сохранять хладнокровие, ответил:

— Садок, я хорошо ознакомился с вашим Писанием. Мне и моим военачальникам пришлось прочитать те пять книг не из-за какого-то интереса, а из-за того, что по этим законам должны жить наши солдаты.

— Если ты прочитал все книги, то должен знать, что пятнадцатого числа месяца авив мы будем праздновать исход наших предков из Египта. И ты своим примером мог бы показать преданность нашему царству и религии, отпраздновав его вместе с нами.

— Я не должен доказывать свою преданность ни вашей религии, ни царству, поскольку я вольный человек и никогда никому не служил. Как тебе известно, я прибыл сюда по просьбе молодого Соломона, дабы помочь ему занять трон, и в скором времени покину ваши уделы.

Садока раздражала независимость военачальника, но он ничего не мог с этим поделать.

— А в тех пяти книгах, о которых ты говоришь, нет ничего нового. Вы упростили то великое учение, что передал вам Моисей, учитель наш, до самого примитивного уровня, в надежде, что каждый, даже самый безграмотный земледелец сможет найти в нем что-то для себя.

— Ты несешь вздор, наш пророк Моисей получил эти пять книг лично от бога. Мы верим в достоверность всего, что написано в них и будем жить в соответствии с законами, дошедшими до нас.

Мариадона утомляли дискуссии с первосвященником, не желавшим слушать никаких аргументов и свято верившим в то, что написано в этих пяти книгах.

— Садок, ты первосвященник, а до сих пор не знаешь, что Моисей пытался передать вашему народу совсем другое учение, тайное, и затем на основе этой книги написаны еще три, для каждого из сословий.

Сделав короткую паузу, военачальник продолжил:

А всего книг четыре: первая — та самая, тайная, вторая книга на ее основе написана для царей, в ней многое соответствует истине, третья для знати, в ней истины меньше, а четвертая — для простых людей, там все описано в аллегорической форме, весьма примитивным языком.

Желая указать Мариадону на ошибку в его взглядах, первосвященник сказал:

— Нет никаких четырех книг и четырех сословий, есть только одно истинное учение, полученное нашим пророком Моисеем от бога, и оно записано в этих пяти книгах.

Мариадон улыбнулся.

— Вашим пророком? Ты думаешь, кто-то когда-нибудь поверит в то, что Моисей, великий потомок египетских фараонов, был из вашего народа? Ты думаешь, кто-то поверит, что в семье фараона рос ребенок из семьи тамошних рабов? Жаль, что ты не знаком с их обычаями и образом жизни.

— Да, мы все в это верим. Мы знаем, что Моисей был из нашего народа и, будучи спасенным из вод Нила, он оказался в семье фараона. В Святом Писании подробно рассказывается об этом, а также о всех событиях прошлого, от сотворения богом первого человека и до того, как наш народ вышел из Египта. Если ты читал эти книги, то должен знать, что бог избрал именно наш народ и передал это Святое Писание через пророка нашего Моисея именно нам.

— Садок, раскрой глаза, эти пять книг писались почти четыреста лет с того самого момента, как вы покинули египетскую землю и редактируются до сих пор. Ваши мудрецы облекли истинные, глубокие знания, полученные от Моисея, в различные истории, в кои даже малообразованным людям будет очень сложно поверить.

Садок покраснел:

— Ты несешь вздор. В этих книгах изложена святая правда, от первой до последней буквы. И по ним у нас живут простые люди, знать, царь и священники, и все свято верят в истину написанного. Может, тебя задевает то, что именно наш народ избран богом, чтобы получить эти святые книги и десять заповедей? Ты даже своей родословной не знаешь, а в тех книгах ясно написано, что мы избранный народ и происходим от первых людей.