Ну вот, опять всё сначала!

– Анна, смени пластинку, – сказала я, складывая джинсы назад в шкаф.

– Что ты вообще делаешь? – спросила меня Анна. – Ты джинсы то вытаскиваешь, то вешаешь обратно. Что ты там ищешь? Деньги? Или тампоны?

– В штанах? Вряд ли.

– Ну, я держу свои тампоны в карманов штанов и кителя, – сказала Анна. – Когда у меня наступают эти дни, они всегда такие внезапные и обильные… – Она замолчала и хлопнула себя ладонью по губам.

– Что случилось? – спросила я. – Тебе пришло в голову, что цены на дамские гигиенические товары повысились? Ужасно, ужасно! Да, имея достаточно денег, можно было бы запастись на следующие десять лет, но увы, увы…

– Ой! – Ладонь Анны по-прежнему лежала на губах.

– Что случилось?

Анна начала неудержимо кричать.

– Какое сегодня число? – орала она. – Уже август?

– Да, ответила я. – Уже две-три недели.

– Я что, с ума сошла? Я что, вообще?

– Э-э-э…

– Сейчас! – закричала Анна. Некоторые слова она выкрикивала громче, чем другие, но я не могла усмотреть в этом системы. – Сейчас это вообще!

Я слегка раздражённо прищурила взгляд.

– Будь добра и скажи мне, что случилось, Анна.

– Он стерилизован, вот что случилось, – крикнула Анна.

– Кто?

– Он это сделал ещё до рождения Яспера, – орала она. – И я была этому очень рада. Представь себе, сколько сводных братьев и сестёр он обеспечил бы в противном случае Максу и Ясперу!

– Хансъюрген? Хансъюрген стерилизован?

– Сейчас всё выйдет наружу! – кричала Анна. – Это конец. Это моё наказание! За то, что я сделала. Так мне и надо.

– Прекрати кричать! – Я была почти готова швыряться предметами. – Хансъюрген стерилизован, всё выйдет наружу – ты что, беременна?

– У меня задержка четырнадцать дней, – проскандировала Анна.

– Может быть, у тебя нарушился цикл, – сказала я. – Из-за стресса. Или у тебя начинается климакс. Я имею ввиду, ты и Джо, вы же наверняка предохранялись. Вы, в конце концов, уже взрослые, и в эпоху СПИДа… – я замолчала, потому что Анна покачала головой.

Я не могла поверить такому легкомыслию.

– Ну вообще! – с упрёком сказала я.

– Это конец, – хрипло проговорила Анна.

Некоторое время мы молчали.

– Не торопись, – сказала я. – Ты даже не делала теста.

– Я акушерка, – ответила Анна. – Я знаю, когда я проиграла.

Я не стала указывать ей на то, что акушерка должна хорошо разбираться в теме предохранения, и сказала:

– Если ты действительно беременна – а это ещё не точно, – может быть, это и хорошо. Потому что тебе придётся сказать Хансъюргену правду и оставить его.

– Чтобы жить с тремя детьми на социальной помощи, – сказала Анна, взлохмачивая волосы. – Не могу поверить, что я была такой глупой. Что мне сказать Джо? У него и так полно проблем.

Да, это было так. И эти проблемы не решались постоянными разговорами о них. Я посмотрела на часы.

– Не сердись на меня, Анна, но у меня сейчас важная встреча. Мне надо уйти.

– Сейчас? Так внезапно? – Анна растерянно последовала за мной по лестнице в прихожую. – У меня всё наперекосяк, а ты хочешь оставить меня одну? Я беременна, чёрт возьми, а мой муж уже пять лет как стерилизован. Ты не можешь меня сейчас оставить.

– Мне надо, – сказала я, взяла ключ и выудила баллончик с газом из стойки для зонтов. – Извини.

Я открыла входную дверь и вытолкала Анну за порог. На улице стояла жуткая жара. На багажниках запаркованных автомобилей можно было жарить яичницу.

– Подожди! – крикнула Анна. – Я хотела тебя спросить, не возьмёшь ли ты к себе Яспера после обеда, потому что мне надо к этому адвокату по поводу завещания.

– Нет, извини, сегодня не получится. – Я крепко заперла входную дверь. – Я не знаю, когда вернусь. Очень важная встреча. Я не могу её отменить.

– О, понимаю, нет проблем, тогда я возьму Яспера с собой, – сказала Анна. – Я имею ввиду, он просто расплавится в машине от жары, потом начнёт кричать в канцелярии, а у меня будет нервное расстройство, поскольку я беременна и должна унаследовать долги отца, но какое это имеет значение? Главное, что ты сможешь наслаждаться своей свободой.

Я коротко похлопала её по руке.

– Не сердись. Ты справишься.

– Подожди, – снова вскричала Анна. – Может быть, ты возьмёшь его к себе на вечер? Когда я пойду к Джо?

– Сегодня вечером возвращается Антон, – ответила я. – Я бы действительно не хотела…

Анна тяжело вздохнула.

– Не знаю, куда я смогу деть ребёнка. С собой я его взять не могу, потому что я хочу рассказать Джо эту потрясающую новость, Макс в летнем лагере, а няню я себе позволить не могу. Было бы у нас больше денег…

– Ладно, – сказала я. – Можешь привести его к семи. Он будет спать в постели Юлиуса.

– Спасибо, – сказала Анна. Она три раза наткнулась на фонарный столб. – И успехов в маникюре, или с кем у тебя там твоя важная встреча.

Собственно говоря, об этой встрече я не уславливалась, потому что в мастерской Клозе не знали, что я собираюсь их посетить.

Когда герр Клозе меня увидел, он как раз возился с мерседесом кабрио цвета слоновой кости.

– Привет, вы снова ищете вашу дочь?

– Нет, – сказала я, нервно крутя в руках газовый баллончик. Я его прихватила на тот случай, если появятся Ганнибал и Лектер. Или оба Армани. Но ни тех, ни других не было видно. – Собственно говоря, я пришла к вам, герр Клозе.

Отец Кевина наморщил лоб.

– Речь идёт об автомобиле? Ягуар вашего друга, надеюсь, в порядке?

– Нет, нет, с машиной всё в полном порядке. Ещё раз большое спасибо за то, что вы его вернули, – сказала я. – Речь не идёт о каком-то автомобиле. Речь идёт об услуге, которую вы можете мне оказать.

– Вам?

– Да. Мне и моим подругам. – Я сглотнула. – Знаете, у нас ужасный конфликт с парой типов, с теми ужасными типами, которые с радостью ломают носы и вообще с удовольствием избивают других. А их мастино кидается на всех, кто не делает того, что они хотят, не важно, мужчина это, женщина или ребёнок. Типы, с которыми невозможно разговаривать.

– Понимаю. – Герр Клозе вытер себе руки промасленной тряпкой. – Такой сорт типов.

– Мы действительно попытались сделать всё, что можно, – сказала я, глядя герру Клозе прямо в зелёные глаза. – Но Кевин считает, что эти типы понимают только один язык, и это их язык, на котором мы не говорим.

– Хм, хм, – сказал отец Кевина. – И поэтому вы ищете кого-то, кто говорит на их языке, верно?

Я кивнула.

– И при этом я подумала о вас. И о ваших друзьях с солнечными очками. И о Ганнибале и Лектере. – Я умоляюще поглядела на герра Клозе. – Вы единственные, кто может нам помочь. Пожалуйста.

Герр Клозе сказал:

– Раз вы так мило меня просите, вряд ли я могу ответить «Нет», как вы считаете?

* * *

«Уголок Бернарда» был того сорта пивной, куда я добровольно никогда бы не пошла. Не такая пивная, где собирается всякий сброд, голые девушки танцуют на столах и каждый второй курит косяк в туалете, а продымленная лавка, где толстобрюхие типы у стойки треплются о футболе, молодые парни транжирят за пинболом своё пособие по безработице, а семьи в одинаковых спортивных костюмах кушают шницель с картошкой фри. Такого рода пивные называются обычно «Уголок», «У фонарика», «В сапоге» и «Пивная Роланда», и кроме слизкого горохового супа, вся остальная еда приготавливается во фритюрнице, даже сосиски. Там подают шницель с семью различными готовыми соусами (некоторые из них с овощами и грибами, вываренными до неузнаваемости; именно это имеют ввиду отцы семейств, когда они требуют, чтобы дети ели «здоровую пищу»), фрикадельки, всё сервировано с картошкой фри, листиком салата, долькой лимона и четвертинкой помидора (который служит украшением и используется снова и снова, потому что никому не приходит в голову его есть). К этому подают кетчуп, потому что там есть витамины. Ничего другого в меню нет, потому что ничего другого посетители не хотят. Пластмассовые столы, цветы из пластика и искусственные потолки.

«Уголок Бернарда» следовал этому клише до мельчайших деталей.

Ваня и Павел – это были настоящие имена обоих Армани – презрительно опустили уголки губ, когда мы проходили по плиткам холла. Со своими безупречными костюмами от Армани они соответствовали «Уголку Бернарда», как омар кетчупу. И я не выглядела типичной клиенткой. Я надела чёрное платье-футляр Мими, которое вполне могло появиться в одном из фильмов с Одри Хёпберн – без рукавов, длиной до колен, с высокой застёжкой, элегантное и в то же время ужасно сексуальное. К нему туфли на высоких каблуках (мои собственные) и солнечные очки, которые я тоже нашла у Мими.

Герр Клозе тоже переоделся: вместо синего рабочего костюма он надел шорты, сандалии и узкую майку. Теперь можно было видеть, что он носит такую же золотую цепь, как Бернард, только буквы на ней образовывали слово «Киллер», грамотно написанное.

– Так меня называет моя жена, – сказал он, заметив, что я уставилась на цепочку.

– Ага, – ответила я.

Внутри было довольно темно, через зеленоватые стёкла в помещение едва попадал свет. Зато здесь было приятно прохладно. Мешал только запах отстоявшегося пива, холодного дыма и прогорклого масла. В пивной было довольно спокойно. Двое парней стояли у пинбола. У стойки беседовали двое столетних клиентов, а за стойкой стоял Бернард со своим жутким взглядом.

– Это он? – спросил герр Клозе.

Я кивнула.

– Это он.

Ваня и Павел элегантно шли по помещению. Казалось, они проверяют, грозит ли нам опасность от стариков у стойки или подростков у пинбола.