Я огляделась в поисках собаки.

– А где Генри? – спросила я Бернарда, садясь на неудобный табурет у стойки.

Он глупо покосился на меня.

– С Пашульке на складе, – сказал он. – Почему вы спрашиваете? Откуда вы знаете мою собаку?

– Ах, просто так, – ответила я. – Мне хотелось бы минеральной воды.

– Пиво, пожалуйста, – заказал герр Клозе.

– А для этих господ? – спросил Бернард, показывая на Ваню и Павла.

– Возможно, позже, – сказал герр Клозе, делая Ване знак головой. Ваня исчез за дверью, на которой значилось «К туалетам».

– Эй, как это, – сказал Бернард. – Сходить туалет и не заказать пива – здесь так не пойдёт, это ясно?

– Совершенно ясно, – сказал герр Клозе. Он перегнулся через стойку и так быстро схватил Бернарда за горло, что я испуганно пискнула. Бернард тоже. Не знаю, откуда герр Клозе его наколдовал, но он держал у горла Бернарда приличных размеров нож.

Оба парнишки у пинбола хотели тут же смыться, но Павел преградил им путь.

– Осставаться здессь! – сказал он и полез в карман. Этого полностью хватило, чтобы оба парня превратились в соляные столбы. Оба дедушки за стойкой рядом с нами вообще не заметили, что огромная рука Клозе смяла Бернарду горло и держит нож у его груди. Они продолжали говорить дальше.

– Что вы хотите? – с трудом спросил Бернард. – Мы уже платим крыше…

– Крыше! – презрительно сказал герр Клозе. – Как ты думаешь, кто перед тобой стоит? Из таких бедных свиней, как вы, нам не нужно вышибать деньги, которые вам приносит эта убогая лачуга. Мы играем в другой лиге.

– Чего же вы хотите? – простонал Бернард. В мутном свете и с тёмными очками я не была уверена, но мне показалось, что его лицо постепенно приобрело голубоватый оттенок.

– Ты сцепился с одним нашим другом, – сказал герр Клозе. – И это нам вообще не нравится.

– Это какая-то ошибка, – сказал Бернард. – Совершенно точно. Кто ваш друг?

– Э-э-э… – сказал герр Клозе.

– Джо, – подсказала я. – Джо Райтер.

– Джо? У него есть друзья типа вас? Он же учителишка!

– Не говори ничего против учителей, ясно? – сказал герр Клозе, засовывая Бернарду острие ножа в ноздрю. На месте Бернарда мне бы точно захотелось чихнуть. – Хорошие учителя важны для этой страны, они обеспечивают будущее наших детей.

– Мы хотим, чтобы вы оставили Джо в покое, – сказала я. – Никаких козней из-за опеки, никаких выплат, вообще ничего! Ты и Бьянка освободите дом до конца месяца, а потом вы исчезнете из жизни Джо и Джоанны, это ясно? И вы будете переходить на другую сторону улицы, если вы случайно его встретите.

Клозе немного ослабил хватку.

– От вас требуется не очень много, верно, паренёк?

– Ой, я же это делаю не для себя, – сказал Бернард. – Я это делаю только для Бьянки и малышки. Это частное дело между двумя мужчинами.

– Мне без разницы, – ответил Клозе. – Начиная с этого момента, ты больше ничего не будешь делать, или случится несчастье. Как с этим порше каррера, который стоит на улице.

В первый раз Бернард вышел из себя.

– Что с ним? Что вы сделали с моей машиной? – вскричал он. – Пашульке!

– Он спитт, – сказал Ваня. Он стоял в дверях, как будто он никуда не уходил. – И человек спитт тожже.

– Пашульке – это человек, – сказала я. – Пса зовут Генри.

– Ах так, – сказал Ваня. – Без ррразницы. Оба спятт, пёс ннавсегда. К сожжалению. Но он хотел укусить Ваню, этот пёсс!

– Ох, дерьмо! – сказал Бернард. Сейчас даже я услышала, что ему страшно. Так ему и надо. По мне, от страха он мог бы даже обмочиться.

– В автомобиле только пара разбитых фар, – сказал Клозе. – Но если я ещё раз услышу, что вы моего друга Мо…

– Джо, – сказала я.

– Джо обижаете, то я клянусь тебе, что по твоей машине проедется бульдозер, и от неё мало что останется. И это только начало.

– Мы поняли друг друга? – спросила я.

Бернард поджал губы.

Герр Клозе вздохнул и убрал руку с горла Бернарда. И прежде чем Берард успел пошевелиться, в его лицо полетел кулак герра Клозе. Раздался неприятный звук. И когда герр Клозе убрал свой кулак, оказалось, что лицо Бернарда изменилось.

– Мы друг друга поняли? – дружески спросил герр Клозе.

– Абсолютно, – ответил Бернард.

– Это хорошо, – сказал герр Клозе.

Оба дедушки у стойки продолжали разговаривать, как будто ничего не случилось.

* * *

Я пришла домой в шесть часов, а на улице было по-прежнему за тридцать градусов. У меня был ещё час, прежде чем Анна приведёт Яспера, и два часа до прихода Антона. Наверное, мне стоило принять приятный прохладный душ – именно этого мне сейчас хотелось. Но не успела я закрыть за собой входную дверь, как в неё лихорадочно зазвонили.

– Ты не поверишь, что случилось, – сказала Труди, протиснувшись мимо меня в дом, и прямиком направилась в кухню, чтобы налить себе коньяка.

Я устало посмотрела на неё поверх солнечных очков и сказала:

– Иногда у меня такое чувство, что вы все думаете, что я никогда не выхожу из дома, и если бы не вы, то в моей жизни ничего бы не было, верно?

– Верно, – сказала Труди, вращая коньяк в своём бокале. – Но для этого и нужны друзья.

Я принюхалась.

– Это ты так странно пахнешь или это мой дезодорант кончился?

– Нет, это я, – ответила Труди. – Я воняю, как мёртвая черепаха. Я как раз хотела тебе рассказать, как до такого дошло.

– Вот оно что, – сказала я.

– Ну, – начала Труди с широким жестом. – Вчера начался летний курс тай ши – у них, кстати, новый преподаватель. С такой энергией и такой гибкостью! Я сразу поняла, что это не первая наша встреча. Но к моей истории это не имеет никакого отношения. Потому что знаешь ли ты, кто ещё посещает эти курсы? Гитти Хемпель. Я всегда радуюсь, когда на курсах есть кто-то, кто толще меня, и стоит мне только стать рядом с Гитти, как сразу становится понятна разница между словами «жирный» и «фигуристый». Учитель тай ши наверняка это увидел, и он меня узнал, хотя при нашей последней встрече я выглядела, конечно, совершенно иначе. Я была гибкой индейской принцессой с чёрными волосами, а он был молодым французским офицером, ну да, но я хотела говорить не об этом.

– Я не совсем тебя понимаю, Покахонтас, – сказала я, открывая холодильник. Если я не могу принять холодный душ, то мне нужно что-нибудь другое холодное. Я решительно вытащила из холодильника бутылку шампанского, которое я, собственно, припасла для нас с Антоном. – Какое это имеет отношение к мёртвой черепахе?

– Ты хочешь что-то отметить? – спросила Труди.

– Ну да: ты снова встретила молодого французского офицера, которого потеряла из виду триста лет назад, и сегодня возвращается Антон. Это же повод! – Я сняла с горлышка фольговую обёртку и стала крутить проволочку. – Почему от тебя пахнет черепахой, Труди? Ты же об этом хотела рассказать?

– Мёртвой черепахой, – поправила меня Труди. – Она скончалась несколько недель назад. Все мои вещи ею пропахли. Я не знала, откуда эта вонь, я думала, что это, может, дохлая мышь или что-то такое, я всё обыскала, даже отодвинула шкаф, но ничего не нашла. Если бы Гитти Хемпель не подсказала мне идею обыскать все карманы моих платьев в поисках мёртвой черепахи, я бы её никогда не нашла. Представь себе: она лежала в кармане моей юбки из батика, той с золотыми нитями.

– Какая гадость! – Я открыла шампанское с лёгким чпоканьем и налила нам по бокалу. Для Антона у меня в холодильнике была ещё одна бутылка. И даже ещё одна. Я не собиралась так быстро выпускать его, когда он придёт. – А откуда Гитти это знала?

– Ну, от жены Петера! Ведь они с Гитти в одном и том же клубе матерей-садисток. Сабина надавала своим деткам чудесных предметов, которые они должны были спрятать в моей квартире. Это и был тот отвратительный запах, от котором я тебе рассказывала. Черепаха, рыбные палочки, жвачка, шпинат, черника, голова форели – всё очень хорошо спрятано! Ты не можешь себе представить всего этого свинства. Без Гитти я бы, наверное, ничего бы не нашла!

– Да, до такого надо додуматься, – сказала я, встряхиваясь от отвращения. – Как вы вообще выдержали в квартире!

– С каждым днём становилось всё хуже и хуже. Даже Петер в конце концов это унюхал.

– А до этого нет?

Труди покачала головой.

– Он всё время говорил, что у него дома пахнет не лучше. Дети распространяют вонь, такова их природа.

– И что он сказал, когда ты показала ему черепаху?

– Он сказал, что с детьми надо ко всему быть готовым.

– Да, с его детьми, наверное, – заметила я. – Это действительно исчадия ада!

– Да, Петер говорит то же самое, – ответила Труди.

– Но у них его гены, – сказала я.

– Верно, – откликнулась Труди. – Знаешь, что странно? Эта мёртвая черепаха как-то открыла мне глаза. Она была действительно настоящим учебным подарком, если можно так выразиться. Мне кажется, что Петер хотел только отдохнуть у меня от своей жены и детей. И от своей ответственности. Которую он переложил на меня. Я неохотно это говорю, но у этого типа было одно на уме – без помех трахаться. Если бы я не нашла черепаху, мне бы, наверное, не пришло в голову, что я слишком хороша для этого.

– Слушайте, слушайте! – Я подняла бокал с шампанским. Я была довольно-таки уверена, что пониманию этого Труди обязана не мёртвой черепахе, а, скорее, новому учителю тай ши, но это было всё равно. – За мёртвую черепаху!

– За мёртвую черепаху! – торжественно сказала Труди.

Когда Анна позвонила, мы с Труди уже открыли вторую бутылку шампанского и обе приняли душ. Мне по-прежнему хотелось принять холодный душ, а Труди хотела смыть с себя запах мёртвой черепахи.