Визжала и брыкалась, а Максим спокойно шептал над ухом:

- Прости, но больше я тебя не оставлю одну. Прости…

И вновь его поцелуи.

Я начала кусаться. Он позволял мне спустить пар и даже не убирал руку, которую я уже закусала.

- Юль, в машине твоего отца есть презервативы?

Услышав вопрос Максима, замерла, так и продолжая перекусывать его руку. Его слова - словно окунание в прорубь.

- Есть? – переспросил Максим. – Ну, нет, так нет. Значит, быстрее станешь мамой, а я папой.

И принялся бесцеремонно расстегивать на мне брюки.

Уже не кусаюсь. Предпринимаю новую попытку вылезти из-под Максима. Шмыгаю носом и вытираю глаза от слёз. Свет в салоне горит и позволяет мне прекрасно видеть его лицо.

Сосредоточенный взгляд. Мне кажется, он трезв. И от этого пугаюсь ещё больше. Ведь будь он пьян, я бы его поведение оправдала – «пьяный мужик». Но он же, адекватен сейчас. И все его слова – это не бред пьяного.

- Максим, - растерянно зову.

Его взгляд переключается с ремня брюк, на моё лицо.

- Максим, что мы делаем?

- Мне кажется, мы миримся.

- Миримся? Это как же нужно было поссориться, чтобы вот так мириться?

- Ну, вот такие мы с тобой оригиналы, – улыбаясь, говорит Максим. – Слушай, а аптечка в машине есть? А-то у меня от твоих укусов, такая адская боль, что, кажется, сейчас взвою.

- Зачем же ты позволил мне кусать тебя?

- Я думал, тебе после этого станет лучше, - как-то глупо пояснил он и посмотрел на свои запястья, на которых были жуткие отметины от моих зубов.

- Максим, может тебе всё же не связываться с такой неадекватной, как я?

- И не надейся.

Он провёл по моим губам указательным пальцем. Коснулся щеки. Но внезапно сел на сидение и помог мне присесть рядом.

- Слушай, Юль, так как насчёт презервативов?

Я пихнула его в бок локтём, и мы рассмеялись.

- Ох, и дурные мы…

- Согласен. Именно поэтому, нам нужно держаться друг друга. А ещё лучше пожениться.

- Пожениться?

- Ну, да. Твой отец рассказал мне, куда делся Сергей. И поскольку ты вдова, я в разводе, нам никто не помешает создать новую ячейку общества.

- Какую ещё ячейку общества? Ты в своём уме? Ты же совершенно не знаешь меня. Мы с тобой слишком долго жили порознь, чтобы забыться и создавать какую-то там ячейку общества.

Он притянул меня к себе и грозно рявкнул, хотя при этом почему-то улыбался:

- Ты мне это брось! Как сказал, так и будет. В моей семье – я главный! Поняла?

Улыбаюсь, но молчу.

- Поняла? - переспросил и шутливо ладонью схватил меня за горло, грозя придушить.

 Кивнула.

- Хорошая мне достанется жена, - продолжает подшучивать он. – Покладистая.

Я уже не в силах сдержаться. По моей улыбке Максим видит, что кусать его не стану. По крайней мере, не сейчас.

- Максим, когда ты протрезвеешь, можешь даже не извиняться за своё поведение. Я пойму и без лишних слов, что это всё было сказано тобой несерьёзно. Так сказать, во хмелю. Я не буду надеяться на счастливый конец нашей истории. Ведь понимаю, что нет, и не может быть у нас с тобой этой самой истории. Подурачились и хватит. Живи своей красивой жизнью, а обо мне не беспокойся. Я уже столько лет жила без тебя. Проживу как-нибудь и дальше. Ты только, пожалуйста, не говори, что любишь меня. Я не хочу тебе верить. Не хочу. Мне так легче будет, когда ты протрезвеешь и исчезнешь.

Он долго сосредоточенно смотрел мне в глаза, потом резко вышел из машины, хлопнул дверью, и тут же я увидела, как он садится за руль, заводит двигатель, и машина со свистом срывается с места.

 Мы мчимся по шоссе. Мне страшно смотреть, как быстро перемещается стрелка на спидометре с одного деления на другое.

- Останови машину! – закричала я, когда на спидометре было больше 160 км/час.

Бесполезно. Максим не реагировал на мои слова. Я ухватилась за его плечо.

- Максим, чего ты добиваешься!? Угробить нас решил!?

«Волга» начала терять скорость и вскоре плавно остановилась прямо посередине двух полосной дороги. Редкие попутные и встречные машины, притормаживая, нас объезжают. При этом никто не демонстрирует звуковым сигналом, что недоволен нашим поведением или, что мы представляем реальную угрозу на дороге.

- Юль, скажи, как мне доказать тебе, что ты единственная женщина которая нужна мне.

Молчу. Не знаю, что ему сказать. Пульс бьёт по вискам. Сердце выпрыгивает из груди.

Голос Максима спокойный:

- Прошу тебя, Юля, давай попробуем начать всё сначала. Пожалуйста.

Ничего не говоря, вышла из машины и, пошатываясь, побрела в сторону пшеничного поля. Дошла и упала в спелые колосья. Смотрю на звёздное небо и думаю, как хорошо на свете жить.

Не сразу заметила, что Максим присел рядом со мной на корточки и, сломав колосок, водит им по моим волосам.

- Максим, я ведь любила тебя. Всё ждала, что ты меня заметишь. И влюбишься по уши. Мечтала, что мы поженимся, когда ты вернёшься из армии... Ты не знаешь, но дело в том, что когда я первый раз в жизни занималась сексом, делала это назло тебе. А ты об этом даже не знал. Думал, я влюбилась в Сергея. А я тебе просто глупо мстила за Ленку из 215 квартиры... Кстати, она же вот недавно третьего ребёнка родила. Представляешь? Мы с тобой всё ещё дурью маемся, а она уже многодетная мать.

- Юль, я знал про тебя и Сергея, - тихо заговорил Максим.

Он уже не дразнил меня пшеничным колоском, но продолжал смотреть мне в лицо. Луна освещала всё вокруг, но лицо Максима я видела плохо.

- Сергей сам мне рассказал. И предупредил, что ты его девушка.

- Не поняла. А почему он с тобой об этом говорил? И когда?

- Ты во время секса с Сергеем моё имя называла. Не помнишь?

- Нет, - я действительно не помнила этого.

- А Сергей, как ты сама понимаешь, такого забыть не смог. И после близости с тобой выловил меня и строго настрого наказал к тебе не приближаться. Может, помнишь, у меня рука была сломана и всё лицо в синяках?

Я подскочила, присела на колени и, внимательно посмотрев Максиму в глаза, гневно спросила:

- Тебя избил Сергей? Ты же тогда говорил, что с велосипеда упал!

- А что я должен был говорить? Что меня до полусмерти избил тот, кто тебя девственности лишил. И избил за то, что ты во время секса с ним моё имя шептала. Это я должен был тебе сказать?

- Я же всего этого не знала.

- И знать не должна была. Юль, пойми, я уже тогда понимал, почему ты шептала моё имя. Понимал. Но и слова Сергея, о том, что ты его, я тоже понимал. Он же видел в тебе свою будущую жену. Я волей-неволей отступился от тебя. Не хотел тебе портить жизнь и мешать делать правильный выбор. Думал, может, ты пока и сама не понимаешь, кто тебе нужен на самом деле. Ведь Сергей был категоричен - «Моя!» и всё тут.

- Но мы же, с Сергеем после того единственного раза не встречались долгие годы.

- Вы, может, и не встречались, а мы с ним после вашей первой близости часто дрались. Пойми, ты обломала ему весь кайф. Он не смог простить твои слова. И ещё долго вымещал на мне эту обиду. Хотя, возможно, я ему был нужен просто для оттачивания боевых навыков. Но одно точно, он сделал выбор за нас. Во всяком случае, за меня.

- Что ты этим хочешь сказать?

- Я же уже тебе об этом сказал. Сергей под страхом смерти запретил мне к тебе приближаться.

- Но… мы же, с тобой…

- Теперь-то ты понимаешь, как сильно я тебя хотел?

- Не может этого быть.

- Может, Юль. Может. Я не знаю, нюх у Сергея такой, или ему просто везло, но мы с ним очень часто сталкивались. Даже когда я смог давать достойный отпор, даже тогда он умудрялся меня избивать. Радовало то, что он никогда не применял оружие, и мы с ним бились один на один. Юль, ты только не думай, что всё это было из-за тебя. Мы тебя не делили. Просто у мальчиков иногда бывают вот такие идиотские игры. Сами придумываем себе правила игры, а потом заигрываемся. И забываем из-за чего всё это началось.

- А ты не боишься, что Сергей вернётся... и ваша игра продолжится?

- Я не боюсь Сергея. И никогда не боялся. Поэтому и дрался.

- Почему же ты тогда мне об этом только сейчас говоришь?

- Вначале мне было неудобно об этом вообще говорить. Потом армия. Я женился. Ты вышла замуж за Сергея. Как он и хотел, ты стала его женой.

- Да. Стала его женой. Его. Но по ночам я вспоминала ту единственную ночь с тобой!

Толкнула Максима кулаком в грудь и опустила глаза. Слёзы покатились по моим щекам. Максим подсел ближе и, обняв, стал меня успокаивать. Он гладил по спине и нашёптывал:

- Милая моя, кто ж знал, что белое, окажется чёрным, а чёрное белым. Если б вернуть годы назад, я бы к той Ленке и близко бы не подошёл. Ты от ревности с Сергеем бы не переспала. И всё бы у нас с тобой было хорошо. Может, тоже была бы куча детишек. И все бы нам завидовали.

Бережно он приподнял моё лицо, и все мои слёзки вытер тыльной стороной своёй тёплой ладони.

- Я тебя никому не отдам. Пусть меня режут, бьют. Отныне ты только моя. И я от тебя не отступлюсь, потому что точно знаю, сделать тебя счастливой в этой жизни исключительно моя миссия.

Он медленно начал клонить меня вниз и, сгибая колосья, я опустилась на землю.

Поцелуи быстро переросли в страстные ласки, и вскоре моя одежда стала покидать моё тело.

- Максим, - оставляя царапины у него на спине, шептала я. - Это какое-то безумие.