В один миг юноша оседал черного скакуна. На глазах восторженных наездников, он повел его против солнца.

— Смотрите он боится собственной тени, — кричал Александр. И вдруг неожиданно для всех Буцефал понесся по полю. Раздался крик. Многие тогда подумали, что жизнь царевича в опасности. Но Александр усидел в седле, и подчинил коня.

Домой он возвращался героем, гордо сидел в седле, улыбаясь восторженным наездникам. Они приветствовали его. Слова, которые произнес тогда отец, он запомнил на всю жизнь.

— Сын мой, найди царство для тебя достойное, Македония слишком мала для тебя!

Александр воспринял это как завет.

— Мы дойдем с тобой до конца земли, — говорил он не раз Буцефалу. — Ты будешь со мной на всех сражениях.

… После утренних скачек Александр вернулся в дом. Там его уже поджидал учитель Аристотель. Это был сморщенный старик с выпуклыми глазами и длинным носом, одетый в толстый и темный хитон. Он больше походил на нищего грека, чем на царского учителя. Но в этом была его философия. Учитель не признавал богатства, хотя Филипп всячески одарил его ценными подарками.

Именно отец настоял на том, чтобы Аристотель учил его сына.

— Знай, что у меня родился сын, — говорил он ему. — Не то радует меня, что он родился, а то что родился в твое время, тобой воспитанный и образованный он будет достойным наследником.

Александр рос любознательным мальчиком. Охотно изучал географию и литературу. Он привязался к мудрому наставнику и делился с ним своими печалями и радостями.

Не раз он говорил, что отцу обязан жизни, а учителю, тем, что достоин жизни. А вот Аристотель редко хвалил своего ученика, зная, что тот мечтает о славе. Чрезмерная похвала была лишней.

— Ты рожден героем! — воспевал иногда его Аристотель. — Твой тонкий ум и гениальный дар могут послужить твоему народу. Но только будь добр ко всем и не злорадствуй.

…В тот день после четырех часов занятий Александр вдруг спросил учителя.

— А может ли царь полюбить рабыню?

— Что может быть прекраснее любви? — Аристотель задумался, а потом продолжил. — Не зря богиня Афродита наделила отважных воинов Эллады этим искусством. Главное, чтобы разбудить сердце и не важно, кто перед тобой, дочь царя или рабыня с далекого острова. Главное не опуститься до жалких распутниц, которые досаждают царский двор. За любовь гетеры получают деньги. Но это не любовь! Ее нельзя купить или продать. Любовь всегда чиста.

Философия Аристотеля не всегда нравилась юноше, но он не стал перечить ему. Для себя он все решил — этой ночью непременно придет к дому, где живет его амазонка. Она покорила его сердце…

7

Солнце еще стояло высоко, когда Александр попрощался с Аристотелем, затем прошел в спальню, где рабы подготовили ему вечерний наряд. Он попросил принести красный, тонкий плащ, который носили воины Эллады. И лишь солнце спряталось за море, Александр не заметно вышел из дома.

Пройдя по темным улочкам города, он побежал к окраине. Наконец в дали стали вырисовываться очертания одинокого дома с густым садом прямо возле синего моря. Александр подошел по ближе и замер.

Вдруг на встречу к нему вышла светловолосая рабыня, с большой корзиной цветов на плече.

— Ты ждала меня? — спросил юноша.

— Кто ты? — испугалась девушка. — Что тебе нужно. Моя хозяйка еще не вернулась из города.

Она искоса посмотрела на царского сына. Ей показалось, что она где-то видела его — это лицо с голубыми глазами, и горящим взглядом.

Александр сделал шаг вперед и прижался к ней. Опустив голову, он нежно поцеловал девушку в щеку.

— Меня ждут в доме! — сказала она и побежала по небольшой тропинке.

— Стой, не ухожи! — крикнул ей вслед юноша. — Как зовут прекрасную богиню? Поверь, таких как ты я не встречал еще ни разу в жизни. Позволь мне полюбоваться тобой!

Легкая прозрачная эксомида слегка прикрывала ее наготу. В лунном сиянии она была особенно божественна. И словно неведомая сила заставляла Александра идти следом за ней. Рабыня обманула его. Она прошла мимо дома и свернула к морю.

— Не уходи! Я сын Филиппа царя Македонского и матери Олимпиады, дочери Эпирского царя. Я Александр! — произнес он, хватая ее за руку. Рабыня замерла на месте и опустила корзину на землю.

— Ты юный царь? — улыбнулась она.

Она подошла к нему близко, чувствовалось как билось ее сердечко.

— Так вот ты какой? О тебе много говорят в городе…

Александр тяжело задышал.

— Я пришел к тебе! Скажи мне свое имя! Я знаю, что ты рабыня, но мне все равно. Я куплю тебя у хозяйки, и мы сможем жить вместе.

Но девушка не ответила, подняв с земли корзину цветов, она побежала обратно к дому.

— Я буду ждать тебя у моря, — крикнул он ей в след.

Александр спустился к воде. «Она придет!» — убеждал он сам себя. Потом присел на камень и стал смотреть в темную даль моря. Через полчаса послышались легкие шаги. Это была она, — его богиня. Легкая эксомида, намокшая от брызг волн облегала ее тело. Она словно летела по воде. Светлые волосы трепетал морской ветер, а от нее шел какой-то неистовый свет любви.

— Гессиона… — прошептала она. — Меня зовут Гессиона. Я рассказала хозяйке про тебя, Александр.

Она произнесла его имя как-то необычно. И словно огонь прошелся по телу юноши, когда она коснулась губами его губ.

— Ты был на рынке, когда меня купил злой Леонид. Но я не долго была у него. Моя хозяйка сумела уговорить негодяя продать меня, — сказала девушка, прижавшись к нему.

Но Александр не слушал ее. Он медленно снимал с ее плеч ткань. Она смущенно улыбалась. Затем он сбросил с себя одежду, и они присели на песок. Царевич обнял девушку и стал жадно ее целовать. Море подыгрывало их любовной страсти изредка освежая брызгами волн.

8

Они встречались каждый день на берегу моря. Только оно знало их тайны. Александр с нетерпением ждал этих встреч. Он перестал общаться с друзьями, меньше интересовался любимым конем. Мать недоверчиво смотрела на сына, явно догадываясь о его ночных похождениях.

Гессиона тоже летала от счастья. Отдавшись силе Эроса, она ждала каждого свидания. Ее хозяйка не противилась встречам, и отпуская на берег, часто смотрела вслед, наверное, сожалея о том, что в жизни не встретила такого своего Александра.

Но однажды царский раб Лаэрт, осмелился сказать Александру правду.

— Не гневайся царевич, но весь город говорит о твоих свиданиях с рабыней. Твоя мать не верит сплетням, говорит, что это завистники распускают нелепые слухи, чтобы оклеветать тебя.

…Олимпиада действительно подозрительно относилась ко всем слухам, но в тот же время прекрасно понимала, что из пустого места они не появляются. К тому же она заметила, что сын стал каким-то скрытным.

Как-то ночью она разбудила Лаэрта и приказала идти за ней. Они вошли в комнату царевича — там никого не была. Она знала, что Александр любил этого раба и иногда доверялся ему. Поэтому раб должен был знать, где ее сын.

В гневе она ударила Лаэрта по лицу.

— Я ничего не знаю, царица! Александр мне ничего не сказал, — он опустил свою голову и прижал ладонь к щеке.

— Так узнай же, ничтожный раб или я придушу тебя своими руками — она схватила его за горло и начала душить. Лаэрт не смел сопротивляться и лишь захрипел в ответ.

— Если он встречается с рабыней, то я убью ее. Мой сын должен любить себе равных, — произнесла она и вышла из комнаты.

…Лаэрт рассказал Александру все, что знал и преклонил колени.

— Как мне быть, Александр? — спросил он, взглянув на царевича. Юноше было жалко этого молодого раба, который верой и правдой служил их дому.

— Я люблю ее, — вдруг произнес царский сын. — И мне безразлично кто она такая, рабыня или царица. Она прекрасна как богиня. И мы любим друг друга.

— Но что я скажу твоей матери? — Лаэрт уставился на него.

А царице и не надо было ни чего говорить. Олимпиада была хитра, поэтому приказала своим проверенным людям следить за Лаэртом.

Она встречалась с ними всегда в условленном месте.

— Моя царица, царевич встречается с рабыней, он влюблен в нее, — говорили они при встрече. — Это рабыня с белой кожей с Эвклинских островов. Служанка гетеры Елены.

— Глупая безграмотная девчонка, я покажу тебе царского сына, я уничтожу тебя, — кричала Олимпиада.

Как-то она вызвала свою покорную рабыню Лиссию.

— Ты сделаешь все что я скажу!

Немного полноватая женщина с веснушками на лице улыбнулась:

— Я готова на все ради тебя, моя царица!

— Вот и хорошо, — дерзко ответила Олимпиада, бросив к ее ногам небольшой мешочек с серебряными монетами.

План Олимпиады был прост — схватить ту девушку и отправить на далекий остров Эгейского моря, там продать в рабство, чтобы она никогда больше не ступила на македонскую землю.

— Ничего, все отболит, — сказала она, имея ввиду сына.

— Будет сделано! — причитала Лессия, перебирая руками мешочек с монетами.

Она выполнила бы этот приказ на следующий день, но Александр словно предчувствовал неладное. Он срочно потребовал, чтобы Лаэрт снарядил им лодку. Ранним утром, когда только начали просыпаться певчие птицы Лаэрт поджидал своего хозяина на берегу моря.

Со холма быстрыми шагами спускались влюбленные. Взявшись за руки, они бежали к причалу. Через минуту лодка вышла в море.

— Мы плывем на далекий остров, где будем только я и ты, — Александр нежно поцеловал Гессиону и прижал к себе.

Лаэрт стал грести изо всех сил. Лодка все дальше удалялась от берега. Солнечный диск едва появлялся из морской дымки, его луч коснулся лица Гессионы, набросив на нее золотые нити.