Вадим Ефимов - Македонский юноша

Примерно через час показался небольшой остров. На нем не раз бывал Александр с Гефестионом. На острове имелась вода и можно было прожить несколько дней. К тому же Лаэрт подготовил все необходимое для длительного похода.

Едва лодка коснулась песчаного дна, как Александр спрыгнул в воду и взял на руки свою любовь. Лаэрт помог перенести провизию на берег, поставив все в тени дерева. Затем сел в лодку.

— Я жду тебя через три дня, — сказал ему Александр. Раб улыбнулся в ответ и навалился на весла.

Он уже не видел, как влюбленные побежали в глубь острова.

— Здесь во имя прекрасной Афродиты мы построим свое счастье, моя очаровательная богиня и никто нам не будет мешать. Разве не об этом ты мечтала? — улыбнулся юноша. — Спать при звездах на песке, купаться в море и только ты и я. Теперь я твой раб.

Она ласкала его блестящие волосы и смеялась.

— Ты украл меня. Теперь я твоя.

Она сбросила с себя короткую эксомиду.

— Люби меня Александр, люби, — прошептала она и упала в его объятия.

Морские волны запели, ветер подпевал им. Александр застонал, и они легли на песок, одаривая друг друга поцелуями. Его тело горело огнем. Все сжималось внутри, и он понял, что не в силах устоять перед ее чарами.

В полной гармони и любви пролетели три дня. Они наслаждались природой, купались в море и отдавались любви. Ночью прячась от ветра прижимались друг к другу, и обнявшись, сладко спали забыв про все печали. Каждый день приносил им новую страсть позволяя делать все. Александр был счастлив как никогда. Он даже забыл о походах. Всемогущий Эрос не отпускал его, и юноша купался в море любви.

К вечеру третьего дня Александр увидел на горизонте лодку. Он сказал Гессионе спрятаться в кустах. Мало ли кто мог сюда заплыть. Но увидев Лаэрта, заулыбался и дал знак своей богине.

— Дома все хорошо, — первым делом произнес раб, едва лодка коснулась берега. — Я сказал твоей матери, что ты с друзьями. Она делает вид, что абсолютно спокойна.

— Это не похоже на нее, — удивился царевич, но не придал этому значения.

Влюбленные сели в лодку и отплыли от берега. Девушка смотрела на остров, а в глазах блеснули слезы. Ей так не хотелось возвращаться в другой мир. Она обняла Александра и прижалась к его груди. Но царевич молчал.

— Где ты был Александр? — спокойно спросила его мать, смотря в глаза сына. — Тебя все эти три дня не было дома.

Только сейчас он заметил, как мать изменилась — похудела, слегка осунулась, а глаза уже не выражали восторга от праздничной жизни.

— Прости меня, — сказал он. — Я должен был тебя предупредить, но все произошло так быстро. Мы с Гефестионом уплыл на остров и наслаждались морем и солнцем.

Олимпиада усмехнулась в ответ, подошла к своему зеркалу, привезенному из Египта и склонившись над ним, стала внимать разглядывать свое лицо. Александр подошел к ней. Она повернулась, дотронулась рукой до его волос и потрепав их проговорила:

— Никогда больше не лги мне, я сегодня гадала. Твой отец жениться на другой, она моложе меня…

Александр хотел перебить ее, сказать, что это не правда. Но Олимпиада продолжила:

— А мы будем унижены…

Юноша побледнел.

— Я никогда не оставлю тебя, — сказал он. — Мы будем всегда вместе. Примем все беды, что уготовила судьба, что пошлют боги. Я твой сын — Александр!

Он взглянул на мать и увидел сквозь тонкую пелену света слезы на глазах.

Когда он вышел из покоев матери, на небе уже зажглись звезды. Недолго думая Александр решил навестить отца, который жил в доме — напротив. Ни для кого не было секретом, что они давно уже не спят вместе. Пренебрегая любовью Олимпиады Филипп стал приводить к себе гетер. Лишь очередная война отрезвляла его от любовных утех на стороне. А однажды после похода он не вернулся в дом, а жил у молодой любовницы Клеопатры.

Отец сидел на позолоченном троне и пил вино. «Как он сильно постарел» — подумал Александр, смотря на него. Пропал воинствующий взгляд, сгинули пылкость и любовь.

— Александр! — простонал Филипп. — Подойди сын поближе. Я так давно не видел тебя.

Он похлопал его по плечу.

— Ты стал настоящим воином! — проговорил он, допивая кубок.

— Ты сильно изменился отец. Наверное, военные походы утомили тебя, — последняя фраза была явно сказана зря.

Встав с трона Филипп грозно посмотрел на сына.

— Как ты смеешь мне указывать? Мне царю Македонии и Греции, твоему отцу, — закричал он на весь зал. — Щенок. Я проучу тебя…

Он хотел бросить в него пустой кубок, но увидев охрану быстро охладел и вновь потребовал налить вина.

Александр, ничего не сказав в ответ, покинув зал, и вышел во двор. Его гнев сразу же остудила морская прохлада. Решив немного погулять перед сном, он направился в сад. С моря подул сильный ветер, море немного заштормило.

Царевич присел на камень и вновь отдался светлым воспоминаниям райской жизни на острове.

— Гессиона! — произнес он вслух имя. — Я люблю тебя!

Но в голову лезли другие мысли, особенно после неудачного разговора с отцом. Филипп готовил поход на Персию и это волновало царевича.

«Мой отец не оставит ничего на мою долю» — думал юноша, смотря в темную даль моря. «Сколько побед за его спиной, и вот теперь Персия. Он захватит весь мир и станет царем Земли? Почему же медлит мать? Она обещала помочь!»

Александру не раз предсказывали блестящее будущее. В ту ночь, когда он родился сгорел в Эфесе знаменитый храм Артемиды, а царь Филипп получил известие о трех славных победах.

А как-то во дворец пришел старый грек-предсказатель и сообщил царю, что Александру предназначена славная участь героя и победителя и что разрушение величайшей святыне в Азии символизирует разрушение Александром Великим Азиатского царства.

Филипп тогда долго смеялся.

— А где же будет мое место? — крикнул он на весь зал. Но грек ничего не ответил и поспешил удалиться. Филипп часто вспоминал эти слова, но не придавал им особого значения. Он прежде всего хотел, чтобы сын получил хорошее образование, а сражения его подождут. Хотя гордые македонцы не раз при царе называли Александра своим полководцем.

Филипп только смеялся…

Гессиона пришла к берегу моря, но там никого не было Она грустно посмотрела вдаль. Вот уж третий день она ходит сюда, а Александра все нет. Так тоскливо было на душе.

— Где же ты мой любимый? — вздохнула она и взяла в руки песок. На глазах выступили слезы. — Я не верю, что наша любовь закончилась и богиня любви Афродита покинула тебя.

Она боролась с собой. «Он обманул меня, насладился любовью и бросил» — думала девушка, вытирая слезинку.

Но тут же переубеждала: «Может это не так. Может что-то случилось?»

И она решилась на это поступок — пойти к его дому и все узнать. «Только раз взгляну в его глаза! Они все мне расскажут!» — решила рабыня и поправив ткань на плече, направилась к царскому саду. Она шла и мечтала, как увидит его, и он броситься к ней, объяснит разлуку, и она поверит ему. И вновь у них будет любовь. Они будут ходить по тропинкам лунного сада, наслаждаясь друг другом.

Девушка не заметила, как подошла к царскому дому. Возле него толпилось много людей. Гессиона всматривалась в лица. Может среди них Александр. Но его нигде не было.

Тогда она спустилась вниз по тропинке и очутилась в царском саду. Но тут ее охватило чувство страха. Что-то зашуршало в кустах, мелькнула какая-то тень. Ей показалось, что за каждым кустом сидят охранники и вот-вот схватят ее. Она шла и оглядывалась по сторонам. Наконец она нашла укромное место возле большого куста и присела. Оттуда хорошо просматривался царский двор. Почти в каждом воине, который появлялся там она видела Александра.

Вдруг зашумели кусты и чьи-то холодные руки впились в ее хрупкое тело. Девушка хотела вскрикнуть, но не смогла. Чья-то ладонь прилипла к ее губам. Гессиона почувствовала, что задыхается, что душа уходит в подземное царство Аида. Она попыталась вырваться, но ничего не получалось. Ее держал большого роста охранник. Оскалил зубы и взяв на руки, воин понес девушку во дворец. Сопротивляться было бессмысленно.

Войдя в дом, он бросил ее на толстый персидский ковер. Гессиона подняла голову — перед ней стояла царица Олимпиада. Она презрительным взглядом окинула ее, при этом выставили вперед левую ногу. Рабыня отползла назад и прижалась к стене.

— Что ты делала в царском саду? — слова Олимпиады прозвучали как гром.

— Не гневайся царица, — начала оправдываться Гессиона. — Я… я заблудилась.

Рабыня не умела лгать. Это было сказано так неубедительно.

Олимпиада засмеялась. Уж кто-кто, а она знала, о ней все. Ведь не зря царица послала своих охранников следить за каждым шагом распутной как ей казалось рабыни. Да и она подыграла им. Сама пришла в логово врага.

Царица долго ходила по залу, потом вдруг подошла к девушке.

— Ты хотела любви моего сына? Но рабыня не может быть женой будущего царя. Александр наивен, юн. Ты совратила его, завладела его сердцем. Он так раскаивается, что поддался твоим чарам…

— Нет, это не так, — закричала Гессиона. — Мы любим друг друга. Позовите Александра, пусть он сам скажет.

— Его здесь нет, он в Афинах! — усмехнулась царица.

И это была правда. Сработал ее хитрый план.

…Филипп неделю назад как отбыл в Афины с войском. Шла подготовка к войне. Олимпиада решила сыграть на этом. Написала ложное письмо и потребовала, чтобы раб отнес его Александру.

— Представься от царя Филиппа и вручи это моему сыну. Больше ничего не говори, — сказала она.

Раб выполнил приказ.