- Что ты молчишь?

- Я боюсь, - были ее первые слова.

- Чего?

- Боюсь говорить.

- Не бойся.

- Не могу. Скажи сначала, ты… ты… - она беспомощно уронила голову на мое плечо.

- Слушай, я не знаю. Ты что творишь? Ты себя, что, совсем не контролируешь?

- Я контролирую… в последний момент…

- Ведь это же бред, эта фотка! Кто тебе ее дал, Оксана?

- Я не знаю, I’ve got e-mail with that{123}. Кто он?

- My ex-boyfriend{124}. Это было в декабре, помнишь, я тогда волосы длиннее носила. Мы случайно повстречались и сходили в бар. Для меня это было прощанием. Я тебе немного рассказывала об этом.


Дальше мы молчали, сидели и молчали. Сколько? Не знаю. Да… я же домой собиралась. Я взглянула на часы - она поймала мой взгляд.

- Если хочешь, я отвезу тебя домой, - было предложено сквозь сжатые зубы.

- Хочу. Душно здесь, проветрить надо, наверное. Только… как ты поведешь в таком состоянии? До первого поста, если только.

- Такси? Я могу вызвать такси и проводить тебя, поздно уже.

- Давай, вызывай.


Я пошла в ванную. Сначала долго умывалась, а потом еще дольше рассматривала в зеркале опухшее лицо. Вот уж действительно – как картинка. Хорошо, хоть сфотографироваться успела, а то физиономия хоть куда – хоть в переход мелочь сшибать, хоть у ларьков бутылки выпрашивать.


Вышла из ванной - на ручке двери свежая футболка. Здорово! Я натянула ее, кинув старую в корзину, и прошла в комнату. На собранном диване сидела Shaz, она была полностью одетой. Я подобрала свою сумку:

- Ну, чего сидишь как бедный родственник! Там такси, наверное, уже приехало.

Она встала и пошла за мной. Мы практически одновременно закончили шнуровать ботинки, она протянула мне куртку, помогая попасть в рукава, потом стянула с вешалки свою.

- Пошли?

- Пошли.

Выходя, я обернулась:

- Ты, чего, налегке?

- Что?

- Вещи твои, говорю, где?

- Вещи?

- Футболки мои на тебя не налезут. Ты, чего, собраться забыла! Ну, кто-то тупит сегодня со страшной силой! Пить надо мень…

Договорить мне не дали, я была сметена лавиной из сильных рук, теплых губ, темных волос. Короче, мы поехали вместе. Вот только учить меня не надо, хорошо?


Что мы делали, когда приехали ко мне? Смотрели «Pulp Fiction»{125}. Очень внимательно смотрели, не отрываясь. Не знаю, сколько раз до этого его смотрела Shaz, лично я – раз пятьдесят, а, может, сто пятьдесят. Это был один из моих немногих дисков c английской дорожкой, можно сказать, один из учебных дисков. Где-то посредине танца Винсента Веги я и уснула.


Проснулась ночью – на экране пленительная синева. Я – на коленях у Shaz. Упрямая! Засыпала я, сидя рядом, это я помнила точно. Она спала, откинув голову на спинку дивана, крепко прижимая меня к себе. Я пошевелилась – спину затекло. Shaz медленно открыла глаза:

- I’ve had a nightmare{126}. Как ты?

- Волшебно.


Молчание.

- Ты… ты теперь всегда будешь … бояться меня? – она все-таки решилась задать свой главный вопрос.

- Угу, естественно, я – тебя, ты – меня, далее – со всеми остановками.

- Я бояться … тебя? Почему?

- Ну, я, например, буду бояться тебя. Ты, в свою очередь, будешь бояться, что я буду бояться тебя. Короче, все при деле, все заняты. Давай спать! – я сделала попытку встать.

Надо же стелиться в конце концов и укладываться.


- Wait, wait a minute, please! I just want to ask…{127}

- Слушай, ты меня достала уже сегодня… - я старалась говорить как можно более буднично и спокойно, - достала этими своими… вопросами. Может, хватит уже? Давай, на сегодня закончим, – я опять попыталась встать, но ее руки держали крепко, я могла трепыхаться, сколько душе угодно.


Решив сменить тактику, я обернулась и, уставившись ей прямо в глаза, жалобно заныла:

- Shaz, ну, давай спать, а? А то сейчас Оксана Владимировна новую фотку тебе пришлет – опять не поспим. Фотосессия у нее, видимо, длинная была. Фоток, наверняка, много еще, жаль только одинаковые все. Кстати, я там неплохо получилась, rather sexy and…{128}

- And so drunk{129}, - синие глаза странно блестели.

Слезы? Быть не может! Она, запинаясь, продолжила:

- It’s not a right time for… I know… but I love you, just forgive me if you can…{130}


Ну, началось… полночи нервы мотали, теперь еще полночи извиняться будем… Надо это все как-нибудь… на тормозах спустить. Вопрос – как? Не вопрос!


Ее губы были такими… пьяными.

- Shaz, Jameson – это… отрава, - начала я, но договорить мне снова не дали…

- Прости, - молчание, потом, - I love you… but you never say that to me…{131}

- Ну и что, слова… они же… они же не значат ничего. А вообще, я говорила это… в поезде.

- Ты шутила тогда, скажи сейчас.

- Слушай, иди ты…

- Скажи.

- Уфффф!

- Скажи.

- Не знаю. Люблю… наверное. Давай спать!


***

Пробуждение не было легким. Еще бы – почти литр виски… это было слишком даже для Shaz. Ее страдающие глаза были первым, что я увидела, проснувшись на следующий день.

- Плохо? - я прикоснулась ладонью к ее лбу.

Он был в испарине.

- I’m okay, – она перехватила мою руку, когда я попыталась убрать ее, - don’t take it off, I love it when you touch me.{132}

Она с тихим стоном прижала мои пальцы к своему лбу.


- Да, я уж вижу – полный okay! Ну, что мне с тобой делать? – я лихорадочно перебирала в голове все доступные способы борьбы с похмельем. Таблетки Shaz не пила, это я знала. Не пила никакие и никогда, - давай, я тебе чаю сделаю, крепкого, а?

- Nope, just hold me,{133} - измученный взгляд из-под полуопущенных ресниц.


Измученный, но ясный, ярко синий, от вчерашней мути в нем не осталось и следа. Я придвинулась ближе, бережно укладывая ее голову на свое плечо.

- Спи, радость моя, хотя, если ты уснешь сейчас, это будет чудом, - разговаривать серьезно было невозможно, она была такой забавной в своей беспомощности.

- You can’t help teasing me, can you?{134} – Shaz с трудом приподняла голову и застыла, напряженно всматриваясь в мои глаза.

- But jokes make life easier, don’t they?{135} - я осторожно вернула ее голову на место, - слушай, а может, лучше на свежий воздух? Пойдем, погуляем, на улице сейчас классно, смотри, снег идет! Проветрим тебя немного, может, уснуть потом сможешь.


Жаль, что я совсем не рисую – вид Shaz, пытающейся этим утром натянуть джинсы, ей богу, заслуживал того, чтобы быть увековеченным. Она решительно отвергла все мои попытки помочь, а потом, стоя посреди комнаты и мучительно пытаясь сохранить равновесие, не с первой попытки, но все-таки справилась с ними, сопроводив этот маленький подвиг любимой репликой героев блокбастеров:

- I did it!{136}


А потом мы часа четыре шатались по Сокольникам, по парку, я имею в виду. Почищены там были только центральные аллеи. На задворках же, куда она стремилась с упорством достойным лучшего применения, снега было по уши. Мы шли, преодолевая снежные торосы, шли и молчали – слишком много было сказано вчера, и слишком многое из этого хотелось бы забыть. Что на нас вчера нашло? Хотела бы я знать ответ на этот вопрос. Правда, другое интересовало куда больше - как жить с этим дальше? И будет ли оно вообще, это «дальше» ?


- О чем ты думаешь? – внезапный вопрос застал меня врасплох.

- Я… не знаю, ни о чем, а вообще… - говорить о том, что на самом деле было важно, я не могла, поэтому брякнула первое, что пришло в голову, - о блинах.

- О чем? – недоверчиво переспросила она.

- О блинах, горячих блинах. Пойдем домой, я блинов сделаю, у меня икра, кстати, есть. Масленица все-таки, - мой голос был полон неподдельного гастрономического энтузиазма.

- Блины? Ужасная пища! – по-моему, она как всегда поняла меня и просто поддержала игру.

- Точно, ужасная. В смысле, ужасно быстро заканчивается. Соглашайся, все равно завтра в gym потащишь.

- Потащу...

- Вот это, я понимаю, ужас!

- Okay, мне два, не больше.

- Щас-с, два блина! Так на тебя икры не напасешься…


Какое-то время мы опять шли молча. Казалось, все было как обычно – мы шутили по поводу еды, препирались из-за gym’а, ее рука привычно обнимала меня. Все было как обычно, точнее, нам хотелось, очень хотелось, чтобы все было как обычно. Засада была в том, что ничего этого не было. И мы обе понимали это. Все было не так - вялые шутки, дежурные препирательства, даже ее рука, деревянно замеревшая на моих плечах, была какой-то другой - слабой и неуверенной что ли. Сердце предательски сжалось, я слишком хорошо помнила, какими сильными, сильными и нежными могли быть ее руки, какими ее руки были раньше.


- Как ты? – спросила я, когда мы подходили к подъезду. Спросила просто для того, чтобы как-то заглушить эту невыносимую тишину.

Она резко вскинула голову в мучительной попытке понять, что именно я спрашиваю.

- Я имею в виду, тебе лучше? – меня, что, за язык кто-то тянул с дурацкими уточнениями?

Услышав второй вопрос, она только кивнула, буркнув невнятное:

- Okay.


После блинов, которые она не столько помогала, сколько мешала печь, ну, как можно что-то делать, если у тебя за спиной постоянно кто-то маячит, норовя примостить голову на плечо, остаток дня мы провалялись на диване. В смысле, валялась только я, а она спала, спала у меня на плече, беспокойно вздрагивая каждый раз, когда я пыталась хотя бы слегка пошевелиться, чтобы размять его.