- Во, а как советы раздавать – она первая! Кстати, хоть познакомила бы. Что за чудо ты там себе отыскала в своей буржуйской конторе? Меня все спрашивают, а я не в теме, - с легким упреком продолжила она.

- Не волнуйся, тебе покажу первой. А пока просто не готова, морально не готова.

- А аморально? - Ленка призывно округлила глаза.

- А аморально тем более!


Дальше мы пили кофе и просто трепались. Мы не виделись, наверное, уже пару месяцев, новостей накопилась туча. По ходу дела я пару раз перезванивала Shaz, но трубку по-прежнему никто не брал. Сначала я не напрягалась, а потом внезапно мне стало как-то нехорошо. Нехорошо и тревожно. Я посмотрела на часы – 4:15 и засобиралась. Тут как раз подвалил Свешников, мы расцеловались, и я поспешила домой. Кстати, я не оговорилась – домой, именно так я все чаще мысленно называла квартиру Shaz.


***

Спеши – не спеши, что толку! Время не обгонишь – дома я была только ближе к пяти. Открыв дверь, увидела в холле ее сумки. Здорово! Прилетела! Спит, наверное – света не было видно. Скинув куртку и ботинки, я на цыпочках прокралась в комнату и застыла на пороге – на диване, закинув одну руку за голову, а в другой держа бокал, лежала Shaz. Она не спала, рядом на журнальном столике стояла литровая бутылка Jameson’a. Наполовину пустая бутылка. Тусклый свет ночника освещал ее странно бледное лицо. А что здесь происходит?


- Привет!

- Привет.

Она продолжала лежать и смотреть мимо меня.

- Ты чего, коньяк на виски поменяла? К истокам возвращаешься? – я попыталась пошутить. Пошутить не самым удачным способом, надо сказать.

В ответ молчание. Она только хмыкнула, потом прищурилась, рассматривая содержимое бокала на свет, прежде чем сделать очередной глоток. Блин, что случилось? Я подошла и села рядом.


- Shaz, выкладывай, что стряслось? - я попыталась взять ее за руку, но она судорожно отдернула ее, расплескав остатки виски из бокала по дивану.

Это как будто слегка отрезвило ее, она поставила бокал на столик ближе к бутылке, потом внимательно посмотрела на меня:

- Почему ты так поздно? Ты меня не ждала?

- Да у меня дел была куча, ну и, честно говоря, я с Ленкой засиделась. Я тебе рассказывала, мы с ней в универе учились в одной группе, не разлей вода были. А сейчас вот не виделись сто лет. Мы кофе ходили пить.


Я отчитываюсь? Или мне только кажется? Ладно, потом разберусь, сейчас – понять бы, что происходит.


- Ясно, а вчера вечером ты с … родителями встречалась?

- Ну да, я же тебе говорила!

- Ясно, - машинально повторила она, - а когда я здесь, ты не можешь ни с кем встречаться. Наверное, я тебе мешаю?

- Наверное, мешаешь, - мне вся эта комедия тоже начинала действовать на нервы, - хочешь поговорить – давай. А если нет, я лучше пойду, приготовлю поесть чего-нибудь. Вряд ли мы сможем пойти сегодня out{116}.


- Um… ты голодна? Ты же из кафе?

- Снова здорОво! Я сказала, что кофе пила, а не ходила в кафе! Я не ела сегодня ничего с самого утра! И сейчас хочу есть и пойду готовить. А ты лучше бы заканчивала с этим делом и шла бы ванную, например. Что на тебя сегодня нашло?

- Ничего.


Я уже выходила из комнаты, когда в спину мне донеслось:

- Он, что, не накормил тебя сегодня? А вчера? Уверена, он должен знать, какая ты бываешь голодная… после секса.


    Я на мгновенье застыла, потом развернулась к дивану. Она продолжала лежать, глумливо рассматривая меня сквозь вновь наполненный бокал. “Да она же пьяная, набралась в лоскуты”, - наконец дошло до меня.


- Встань! - заорала я.

Она вздрогнула, а потом подняла голову и посмотрела на меня совершенно мутными глазами.

- Я тебе русским языком говорю, вчера была у родителей, сегодня – бегала полдня по делам, а потом пила кофе с подругой. Все, нет никакого “его”, что ты себе нафантазировала!

- Your make-up, you’re … quite a picture… it’s also for подруга?{117} – абсолютно чужой, какой-то треснувший голос.

- Т-твою д-душу… я фотографироваться ходила, естественно, что накрасилась. Долго я еще должна перед тобой оправдываться! Ладно, ложись спать, поговорим, когда придешь в себя.


Я не успела сделать и шага, как ее рука ухватила меня и, резко дернув, опустила на диван. Она склонилась надо мной – в глазах пелена, от кожи - резкий запах виски.

- Shaz, перестань! Я не хочу! Да что с тобой, ты меня слышишь!

Но она, казалось, уже ничего не слышала.

- Не хочешь? Странно. Всегда хотела. И что случилось, что ты теперь… не хочешь, - тяжелое дыхание, - а как ты не хочешь? Как именно? Покажи мне… или скажи… так… или так… or … just tell me… why, Olga!{118}


Мои руки, до этого упиравшиеся в ее плечи, бессильно упали. Какая разница? Мы приехали… все… это ко…

- Sorry, - раздалось над ухом, она резко откинулась в сторону, - I know… I’m dead drunk now, but … could you just tell me… why?{119}


Я лежала и молчала. Долго молчала. Она тоже больше ничего не спрашивала. Внезапно раздался телефонный звонок, он звонил и звонил, но никто из нас и не думал отвечать. Включился и отбормотал свое на обоих языках автоответчик, потом я услышала голос моей мамы. Не поняла? Ах, ну да, я же сама вчера оставила ей этот телефон на всякий случай. Я привстала, а потом села на краю дивана, свесив ноги на холодный пол.


- Оля, доча, сначала звонила тебе, как ты просила, на мобильный, но ты не подходишь. Я просто хотела сказать, я сходила сегодня в милицию, как ты просила. Так вот, тебе надо…

Далее мама старательно зачитала список того, что МВД Российской Федерации ожидало от меня в обмен на выдачу нового паспорта.

- Доча, я чего хотела еще сказать-то, ты вчера когда уезжала, пакет свой забыла. Я посмотрела – там бумаги, конспекты. Может, важное что? Я подвезти его могу к тебе в Сокольники. Ты перезвони мне тогда. И еще, ты в следующий раз приезжай, пожалуйста, пораньше, или уж оставайся ночевать у нас, чтобы так поздно не возвращаться. Ты пока вчера не позвонила, что доехала, мы с отцом переволновались очень. Я даже валокордин пила. Ну, ладно, перезвони мне потом насчет пакета.


- Fuck! – раздался протяжный стон, я почувствовала сначала движение, потом – щеку, прижавшуюся к моей спине.

- Отстань, – я сама не узнала своего голоса.

- Я… я не хотела, прости, - она медленно отстранилась, - I flew at ten and was waiting for you almost eight hours… and that picture… it made me insane…{120}

- Which picture?{121}

Она бессильным жестом указала на пол. Я перевела взгляд – там, рядом с ножкой дивана, валялся ее мобильник. Я наклонилась и взяла его в руки. Панелька была треснутой.

“Странно, он же, вроде, не бьющийся”, – почему-то вспомнилось мне. Что здесь за страсти бушевали до моего прихода? Я всмотрелась в экран. Несмотря на несколько трещинок, рассекавших его матовую поверхность, совершенно четко можно было рассмотреть танцующую, слившуюся в страстном объятии пару. Девушка с блаженной улыбкой висела на своем кавалере, который стоял спиной к снимавшим. Понятно, что девушка при этом была к ним лицом. И что самое сволочное, лицо это было … мое! Fuck-fuck-fuck!


Понятно, наш с Мишкой декабрьский поход в бар был кем-то задокументирован. Материальчик был состряпан и подан правильно. Оксана? Вот, …! А чего она ждала так долго, это ж еще в декабре было. Думала, у нас с Shaz все само собой рухнет?


Я оглянулась. Она сидела совершенно неподвижно, обхватив поникшую голову обеими руками. Jealous, she’s madly jealous…{122} Но я знала это, знала с самого начала, это часть ее, это она сама. К черту философию! Что она натворила! Она же теперь сама из этих своих замутов не вылезет. Будет все время перебирать – что, если бы… Но это же бред, полный бред – терять все из-за какой-то фотки! Все? Ну да, себе самой я могла не врать – потерять ее я не могла. А оставаться с ней – не знаю…


Внезапно стало душно, очень душно и муторно. Пойду, попью чего-нибудь. Я встала и пошла на кухню. Там, давясь от подступающей тошноты, долго пила ледяную минералку. Уф-ф, вроде легче стало. Легче-то легче, а что дальше? Домой? Да, наверное, лучше всего сейчас - домой.


Я тихо вернулась в комнату… в комнату, в которой я была так счастлива… в комнату, в которой мне теперь трудно было дышать. Ища сумку – в ней были ключи от квартиры, я старалась не смотреть в сторону дивана. Но это было невозможно, в итоге взгляд все-таки наткнулся на нее. Shaz лежала на животе, уткнувшись головой в подушку, и была при этом совершенно не подвижна. А она вообще… дышит? Я подошла и села рядом. Она казалась такой одинокой, одинокой и беззащитной, что, видимо, нервы не выдержали, и крыша начала съезжать теперь уже у меня. Какого хрена она мне не доверяет!


- А ну, повернись! Хватит страдать, дело есть!

Она приподнялась:

- Я не понимаю, то есть ничего не поняла, что ты сказала, - ее голос был испуганным и каким-то ломким одновременно.

- Какая же ты все-таки… дура!

Тут ее словно подбросило – она подхватила меня на руки, прижала к себе, зарылась лицом в волосы.

- Отпусти, - прохрипела я, - мне показалось, решительно прохрипела.

В ответ – ни слова, только руки сжались плотнее.

Да, силы воли у меня нет, совсем нет. Ну, ничего, какие мои годы, будем воспитывать.