— Какое? —Я уставилась на него в неверии.

— Хочу, чтобы ты поцеловала меня и назвала по имени.

От возмущения я чуть не задохнулась.

— Какого?.. Ты больной, правда, просто больной.—Я резко развернулась и зашагала прочь.

В спину мне раздался смех и крик Муна:

— Роуз, предложение действительно сутки, и завтра в это время все будет потеряно. Подумай о контракте! — последние слова я едва расслышала.

Поцеловать? Назвать по имени? Хрен ему! Пусть свинью под хвост поцелует!


***

Я закатила глаза, когда поняла, кто будет сидеть напротив в бизнес-классе. И, конечно, здесь, кроме нас никого не было. Только я и Мун. Я демонстративно уставилась в телефон, пролистывая свою электронную почту. В этот момент пришло письмо от папы.


От кого: Грегори Стар.

Кому: Розали Стар.

Тема: Счастливой дороги!

Привет, Рози. Надеюсь, у тебя все хорошо. Пишу, чтобы пожелать удачного полета. И напоминаю тебе, насколько важен для нас этот контракт. Я вижу, что у тебя с Джорджем не очень теплые отношения, но я прошу тебя, как попросил и его, приложить все усилия для достижения нашей общей цели. Я буду тебе благодарен, если ты ненадолго смягчишься и позволишь Муну сделать его работу. Я полагаюсь на тебя. Удачи, детка, и позвони, как долетишь, мама волнуется.

Люблю тебя!

Папа.

Я закрыла письмо и прикрыла глаза, вздохнув. Стюардесса попросила пристегнуть ремни, мы взлетали.

В голове крутились слова папы, и я начала понимать, насколько это важно для него, ведь эта работа — вся его жизнь. Она так же важна для него, как для меня — моя мастерская. Я снова и снова прокручивала их в голове и, в конце концов, задремала. Мне снились стального цвета глаза, низкий бархатный шепот, теплые крепкие руки, в голове мелькали слова папы вперемешку со словами Муна: «Хочу, чтобы ты поцеловала меня и назвала по имени». А затем — снова эти руки, глаза, губы, которые я так и не поцеловала, хотя уже несколько раз была в опасной близости от этого. Я чувствовала, как сбивается мое дыхание, чувствовала, как снова возбуждаюсь, и тут я резко проснулась. Моргнула несколько раз, наводя резкость, и взглянула на Муна, который в задумчивости смотрел на меня, подперев подбородок большим пальцем и лаская свои губы указательным. О чем он задумался? Он так пристально на меня смотрел, словно взвешивал какие-то аргументы у себя в голове. Заметив мое пробуждение, Мун улыбнулся лукаво и спросил:

— Мисс Стар, вы так стонали во сне. Что вам снилось?

— Что? —И тут до меня дошло: я проснулась от собственного стона. Как раз на том месте, где Мун в моем сне запустил руку мне под платье.

— Вы стонали. Надеюсь, во сне вы видели меня? — снова задал он вопрос и негромко рассмеялся.

Не в бровь, а в глаз, придурок. Я сжала челюсти, пытаясь держать себя в руках, потому что ежесекундно прокручивала в голове слова из папиного письма, напоминая себе причину моего столь тесного общения с Муном.

— Ну же, Роуз, нам лететь еще четыре часа. Мы ведь не можем провести их в тишине, — подначивал он.

Я отстегнула ремень, встала, потянулась, растягивая затекшие мышцы, и пошла в туалет.

Зайдя, я захлопнула за собой дверь, уперлась ладонями в раковину и посмотрела в зеркало. Глаза горели, прическа сбилась, а на щеках был нездоровый румянец. Это все влияние этого поганого человека. Я была очень зла, просто в ярости. В первую очередь, сама на себя. Ну что мне делать с такой реакцией моего тела? А он мог бы и помолчать и вести себя как профессионал, которых он так любит. Но нет же. Доставать меня — его любимое занятие. Как же это остановить? Как сделать так, чтобы эта поездка не превратилась в сущий ад и не закончилась для меня тюрьмой за убийство с особой жестокостью?

«Хочу, чтобы ты поцеловала меня и назвала по имени». Его слова снова всплыли в моей голове. Нет, ни за что я этого не сделаю. Как бы сильно мне ни хотелось прижаться к этим губам, я на это не пойду.

Я снова вздохнула, ополоснула лицо прохладной водой, вытерлась бумажным полотенцем и проследовала в салон. Мун сидел там и читал документы, которые разложил на столике перед собой. Он снял пиджак и сейчас сидел только в брюках, рубашке с закатанными до локтей рукавами, которая открывала взору потрясающе крепкие предплечья. Я снова сглотнула и перевела взгляд на его лицо. Голова была опущена, но взгляд исподлобья изучал мое лицо. Выражение было абсолютно серьезное. У меня было такое ощущение, что издевательства надо мной у Муна как защитная реакция. На самом деле в его голове гораздо более серьезные мысли. Только вот какие, интересно? Он снова опустил взгляд к бумагам, тихо выругавшись.

Я устроилась на своем сидении, достала из сумочки книгу и начала читать. Примерно на третьей странице я снова задремала и сквозь сон почувствовала, как меня укрывают пледом, затем мягкое касание губ к моему виску и шепот Муна:

— Спи, сладкая Роуз.

Может, мне показалось это или приснилось? Потому что из сна меня вырвал жесткий и грозный голос моего напарника по несчастью:

— Роуз, да проснись же ты! Пристегни ремень, мать твою. Не слышишь, что ли?

— Господи, Мун, ты такой грубиян, — сонно пробормотала я, натягивая плед выше.

— Роуз, пристегни ремни, мы садимся.

— Спокойнее ты говорить не можешь? — бормотала я, пристегиваясь.

— Я уже десять минут пытаюсь тебя разбудить.

— Ааа, это уважительная причина для хамства.

— Слушай, ты, папина дочка. Завалишь мне контракт — прибью нахрен, — Мун сурово зыркал на меня со своего места.

— Что? Что произошло, пока я спала? Твоя вторая личность вырвалась на свободу, а? — поддразнивала я, стараясь скрыть за сарказмом свою ярость.

— Роуз, блять, я пытаюсь держать себя в руках и быть с тобой вежливым. Не беси меня, и мы мирно проживем эти несколько дней.

— Больно надо бесить тебя, придурок, — ответила я и отвернулась к окну.

В ответ он только зарычал, краем глаза я заметила сжатые кулаки на подлокотниках его кресла. Да, это будут нелегкие две недели.

 

ГЛАВА 10

Мы приехали в Килларни на закате. Городок был заполонен туристами. Вид из окна автомобиля открывался волшебный: повсюду зелень, купающаяся в лучах заходящего солнца, блики от воды озера Лох-Лейн искрились, словно тысячи бриллиантов. Люди все были расслаблены и с улыбками на губах, все на отдыхе. Здесь практически не было машин, все катались на лошадях, ездили на велосипедах и просто прогуливались.

Подъехав к отелю, мы с помощью служащего вышли из машины, Мун поблагодарил нашего водителя и договорился с ним о встрече через три дня, чтобы ехать в Дублин. Я вдохнула воздух — чистейший, очищающий легкие и душу. Теплый вечер призывал к прогулке вдоль озера, пикнику на идеально постриженных газонах и созерцанию созвездий на ночном небе. Мне так всего этого хотелось. Я знала, что это подарит умиротворение и очищение, но больше всего мне сейчас хотелось принять душ, поужинать и уснуть, завернувшись в мягкое одеяло.

Я была измотана. Поездкой, мыслями об обворожительном мужчине, следующим за мной к стойке регистрации. Ресепшионист, лишь завидев Муна среди толпы снующих туристов, расплылась в такой широченной и сияющей улыбке, что казалось, будто у нее сейчас просто трещины пойдут по щекам.

— Мистер Мун, я так рада вас видеть снова, — елейным голоском пропела… Ана, если верить бейджику. Я закатила глаза: еще одна поклонница могучего тела.

Он улыбнулся в ответ:

— Ана, добрый вечер. И я рад снова остановиться здесь. В этом отеле самый лучший сервис.

— Все для вас, мистер Мун. Я подчеркиваю: все, — сказала она и прикусила краешек губы, искоса на него поглядывая.

Мун хитро прищурился и подмигнул ей. Во взгляде Аны читался триумф. Когда я поняла, о чем идет речь, меня чуть не стошнило. Черт! Да он же спал с ней. Судя по реакции, ей понравилось, и она не прочь повторить. Мне захотелось съездить ей по лицу кулаком. Такое неприкрытое предложение, да еще и в присутствии посторонних. Фу, вульгарщина. Или ревность? Вот откуда эта мысль взялась, туда же пускай и уходит.

Я прокашлялась, напоминая о своем присутствии. Муна это, похоже, отрезвило, и он, указывая на меня, произнес этой бесстыжей девице:

— Ана, это мисс Розали Стар. Заселите девушку в номер, она устала с дороги.

Я посмотрела на Муна, который виновато взирал на меня в ответ.

— Мисс Розали, ваш номер готов и находится сразу за стеной номера мистера Муна.

Она протянула ключ-карты от наших номеров и, прошептав «Надеюсь, скоро увидимся, мистер Мун», переключилась на следующих гостей, ожидавших у стойки.

Я повернулась прочь от стойки и пошагала к лифту, который заметила при входе. Рядом со мной незаметно и тихо шел Мун. Я нажала на кнопку вызова и стала ждать. Мне до безумия хотелось как можно скорее добраться до своего номера, принять душ, завернуться в теплый халат и заказать ужин в номер. Идти ужинать в ресторан, где, вероятнее всего, будет Мун, у меня желания не было. Я не могла разобраться в себе, в своих чувствах. Казалось бы, я знаю его совсем недолго и не имею на него никаких прав, но отчего-то с каждой новой намекающей ему на секс девушкой от моего сердца откалывался маленький кусочек. Я ревновала. В момент, когда мы стояли там в ожидании лифта, я поняла, что ревновала. Мне не хотелось, чтобы он смотрел на кого-то так же, как смотрит на меня. Но, Господи, где мой здравый смысл? Ведь он ничего мне не обещал, ничего не говорил о нас, мы даже не целовались пока. Пока. Глупая, глупейшая мысль. Ох, как же я устала думать о нем. Со времен колледжа я берегла себя от чувств, и мне следовало продолжать эту традицию.

Двери лифта открылись с негромким звонком. Кандидатов на эту поездку в лифте было только двое: я и Мун. Джордж. Его имя так и рокотало на кончике моего языка. Мне хотелось произносить его тихо, протяжно, растягивая букву «р». Хотелось громко кричать его во время оргазма. Хотелось шептать ему на ухо, хотелось произносить со смехом. Господи, сколько же раз в своей голове я назвала его по имени. Но я никак не могла заставить себя произнести его вслух, потому что это сделало бы мои фантазии реальными, потому что в тот момент я больше не смогла бы скрывать этого притяжения и рисковала пострадать. Потому что все чаще и чаще, с каждой новой секундой я думала о Муне… о Джордже. Думала о том, каково это будет — оказаться в его руках, услышать нежный шепот, почувствовать сладость его поцелуя, уснуть в его объятиях…