Пейдж Тун - Люси в облаках

Теперь мама говорит, что отец много раз ей писал, уговаривая вернуться. Он хотел меня увидеть. Но она ответила ему только три раза. Один раз в порыве благородства отправила мое фото, во второй потребовала прекратить поток писем от бабушки на старый адрес, в третий попросила развода.

– А где теперь те письма? – спрашиваю я.

– Я их сожгла. Извини.

Ночью, когда я уже в постели, звонит Нейтан. У меня восемнадцать пропущенных звонков с вечера вторника, так что в этот раз я беру трубку.

– Люси! Ура! – Он явно ожидал услышать автоответчик. – Ты где?

– В Данстере.

– Где?

– В Сомерсете. Я здесь живу… – Тут же исправляюсь: – Вернее, живет мама.

– Да, точно.

Я молчу. Пусть он начнет первым.

– Люси…

– Что? – резко бросаю я.

Тишина.

– Нейтан, если тебе есть, что сказать, выкладывай! Почему ты молчишь?

– А что ты ожидаешь услышать?

Мое сердце колотится как бешеное. Я не отвечаю.

– Люси… Люс. О том, что случилось позавчера…

Я жду.

– Боже, тебе обязательно все усложнять? – спрашивает он. – Когда ты вернешься? Когда мы сможем поговорить?

– Сейчас подходящее время. – Сама не знаю, почему веду себя как стерва. Ничего не могу с собой поделать.

– Я… Я не понимаю, чего ты от меня ждала? В машине…

– Пожалуйста, не надо. Давай не будем.

Он вздыхает.

– Через три недели я уезжаю.

– Тогда, возможно, нам не стоит больше видеться.

– Но я этого не хочу! – сокрушенно восклицает Нейтан.

– Так чего ты хочешь?

– Думаю, это тебе нужно решить, чего ты хочешь, разве нет? – сердито отвечает он. – Слушай, пожалуйста, давай поговорим, когда ты вернешься, ладно? Люси? Знаешь, я прекрасно понимаю, как тебе тяжело, – добавляет он, и мое сердце разрывается от звучащей в его голосе тоски.

– Да, знаю, что знаешь, – смягчаюсь я. – Но, Нейтан, в самом деле, какой смысл? На следующей неделе у меня работы непочатый край, а на праздники мы с Джеймсом уезжаем к его родителям. А потом, когда я вернусь, до твоего отъезда мы сумеем увидеться всего один-два раза.

– Все равно. Мы не можем оставить все как есть, Люси. – Нейтан вздыхает. – Нам нужно попрощаться. Пожалуйста. Ты позвонишь?

Я говорю «да», но не думаю, что хоть один из нас в это верит.

В понедельник возвращаюсь в пустую квартиру, совсем не заботясь о том, что пропустила еще один рабочий день. Джеймс оставил на тумбочке почту, и я вижу на верхнем конверте почерк Молли. Внутри обнаруживаю открытку, в которой подруга выражает соболезнования и поддержку. Они с Сэмом скучают по мне как никогда. Тут же открытки от Джеммы и Хлои, Рины и Пола, Карен и Алана. Меня любят, и от этого мне радостно и в то же время грустно.

Джеймс убрал коробку с отцовскими вещами от дивана. Трачу десять минут в лихорадочных поисках и наконец нахожу ее в шкафчике возле бойлера на кухне. Оставляю ее там. Я злюсь на Джеймса за то, что он спрятал коробку от меня, и в то же время согласна, что пусть лучше она будет подальше от дивана, где я вздрагивала бы каждый раз, натыкаясь на нее взглядом.

Нейтан звонит во вторник утром, когда я на работе. Сбрасываю вызов. Сердце требует, чтобы я сняла трубку, но сейчас раунд остается за разумом. Все было бы гораздо проще, если бы в этом году он одерживал верх почаще. Мэнди, Хлоя и Джемма очень обходительны со мной с тех пор, как я вернулась в офис. Хлоя и Джемма говорят мало, но их понимающие взгляды и чашечки чая, что они делают мне, для меня много значат. К счастью, до Рождества остались считанные дни, и дел не так много, хотя мне все еще стыдно за то, что мой отгул затянулся. Хлоя пытается отвлечь меня рассказом о свидании с Уильямом.

– Ой, она без умолку о нем болтает, – перебивает Джемма.

– Правда? – хихикаю я.

– Да, он чудесный, – счастливо улыбается Хлоя.

– Серьезно? Все прошло хорошо?

– И то свидание, и следующее, и еще одно, – снова встревает Джемма.

– Так вы что, типа, сладкая парочка? – интересуюсь я, и Хлоя кивает в ответ.

– Ага, он просто что-то. Кстати, он пригласил меня на их рождественскую вечеринку в пятницу. Тебе тоже нужно сходить! Будет так весело…

В пятницу у нас сокращенный рабочий день по случаю Рождества – уже в обед будем свободны.

– Было бы здорово.

– Ну, видишь? – весело добавляет она. – Джеймс оказался неправ, сочтя Уильяма стеснительным.

Я вдруг вспоминаю, как Джеймс предупреждал меня пару недель назад. Что же он сказал? «Передай ей смотреть в оба… Этот парень не дурак приврать».

Но я не могу испортить Хлое настроение. По крайней мере пока. Не на Рождество.

Нейтан звонит в среду утром, но разум вновь побеждает чувства. Вечером, подходя к дому, я обнаруживаю Нейтана с сигаретой возле его машины. Он замечает меня в тот же момент, как и я его, и меня тут же пробирает дрожь. Нейтан кидает окурок на тротуар и затаптывает.

– Я думала, ты бросил, – замечаю я без улыбки.

– Начал опять.

– Давно ты тут?

– Минут тридцать-сорок…

– Так пойдем, ты, наверное, замерз.

Он закрывает машину и поднимается за мной по лестнице. Зайдя в квартиру, я ставлю чайник и предлагаю ему пива, вина или кофе, а потом наливаю бокал вина себе. Нейтан выбирает кофе, потому что за рулем. Возвращаясь в гостиную, вижу, как он сидит, понуро склонив голову. Сажусь на конец дивана, подогнув под себя ноги. Делаю глоток вина и жду, глядя на Нейтана. Его растрепанные волосы так сексуально спадают на скулы. Интересно, когда это он постригся…

Наконец я не выдерживаю.

– Нейтан, что ты здесь делаешь?

– Не знаю, – вздыхает он и откидывается на спинку дивана.

Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня. Его глаза полны страдания. Он протягивает руку ко мне и безвольно опускает, не дождавшись ответного жеста.

Как же я хочу подвинуться к нему поближе. Хочу взять его руку, прильнуть к груди и позволить крепко меня обнять. Хочу его поцеловать. Хочу ему отдаться.

И не хочу, чтобы он уезжал.

– Твой кофе остывает, – произношу я.

– Плевать.

– Ты бы так не говорил, если бы это был чай.

Мимолетная улыбка проскальзывает по его лицу, и я, сама того не желая, улыбаюсь ему.

– Люси, прошу, иди сюда, – снова протягивает он ко мне руку.

Подвигаюсь ближе к нему на диване и позволяю взять мою руку. Он с грустью на меня смотрит.

– Я не знаю, что происходит, – говорит Нейтан, – я не знаю, что делать. Я вижу тебя здесь, в этой замечательной квартире, с этой превосходной работой и замечательными друзьями…

– И давай не забывать про Джеймса, – нехотя добавляю я.

– Забудешь тут.

Какое-то время мы сидим в тишине.

– Ну, а что насчет тебя? – наконец прерываю я молчание. – Через две с половиной недели ты уедешь в Сидней. Ведь ты же, конечно, не собираешься остаться здесь?

– Даже если бы я мог немного отсрочить вылет, что бы это изменило для нас? Я все-таки хочу вернуться домой. Я скучаю по пляжам. Скучаю по серфингу. И по брату – он все, что осталось от моей семьи.

– А от моей семьи осталась только мама, – тихо отвечаю я.

– Да. Мне жаль. Это просто кошмар какой-то.

– Я даже не знаю, что ты чувствуешь ко мне.

– Нет, знаешь. – Он выдерживает мой взгляд. – Знаешь.

Сердце начинает выскакивать из груди.

– Скоро Джеймс вернется с работы, – говорю я наконец.

– Тогда мне стоит уйти.

Он встает, а я остаюсь сидеть. Не хочу его отпускать. Но я должна.

– Какие планы на Рождество? – выпаливаю я, пытаясь как-то задержать его у двери. Неужели это тот самый миг, когда я дам ему навеки покинуть мою жизнь?

– Просто потусуюсь с Ричардом, Элли и остальными соседями. Ни у кого из нас здесь нет семьи, так что, понимаешь…

– Надеюсь, ты хорошо проведешь время, – выдавливаю я.

«Прошу, не уходи. Пожалуйста!»

– Ты тоже, – грустно улыбается он. – Может, пересечемся до моего отъезда, когда вернешься?

– Может быть.

«Отпусти его, Люси, отпусти».

Нейтан открывает дверь и медлит секунду, оглядываясь на меня. О боже, нет! Он идет назад, вдруг замирает и достает что-то из кармана.

– Ты забыла кассету… после похорон, – говорит он, кладя коробочку на полку.

И уходит.

– Нейтан, стой!

Я бегу к двери, открываю ее и втягиваю его внутрь. И вот он уже целует меня, прижимая к стене, сминая губы жадным натиском, и я не хочу, чтобы он останавливался. Никогда.

Наконец он нехотя отстраняется, но не отпускает. Наклоняется и целует меня снова, на этот раз уже медленнее, касаясь губами моих скул, шеи и снова губ. Я скольжу руками вверх под его джемпером, гладя упругий подтянутый живот. Знаю, что должна прекратить. Вся сила воли уходит на то, чтобы аккуратно отступить. Прислоняюсь к стене, а Нейтан остается стоять у двери. Он смотрит на меня и тяжело дышит.

– И что теперь? – спрашивает он, и мы оба виновато улыбаемся.

– Блин, – выдаю я.

– Жесть, – поддерживает Нейтан.

Потом он вдруг становится серьезным.

– О боже, – произношу я. – Теперь все стало еще сложнее.

Пытаюсь проклинать рассудок за то, что в этот раз он уступил сердцу.

Нейтан притягивает меня к себе и крепко обнимает.

– Извини, что все встало с ног на голову, – выдыхает он в мои волосы, – но я не хочу тебя терять.

– Нет, это мне стоит извиняться. – Я отстраняюсь. – С Джеймсом все кончено. Я поговорю с ним вечером. Все будет хорошо.

Я пытаюсь сама в это поверить.

Но как только Нейтан уходит, начинаю осознавать, в какую хитрую ловушку себя загнала.

Когда Джеймс приходит домой через полтора часа, я сижу на диване, рассеянно вертя в руках брелок с «Конкордом», полностью погруженная в мысли.

– Привет! – улыбается он, снимая пиджак, и, заметив полную чашку холодного кофе на столе и бокал вина в моей руке, вопрошает: – Передумала?