— О, Ред! — успела промолвить она и бросилась к нему, преодолевая свою природную застенчивость и не находя больше сил сопротивляться внезапно зародившейся в ней страсти.

При первом же ее прикосновении его охватила дрожь. Он обнял Эбби, поцеловал в мягкие губы, почувствовал ее язык и прикоснулся к нему своим. В ту же самую секунду она ощутила его упругую, наполненную энергией плоть, прижалась к нему еще сильнее, как будто хотела, чтобы он прорвал тонкую ткань своих брюк и вошел в нее. Она сладостно застонала и закинула голову назад, а он, взяв в пучок ее волосы, стал целовать шею и грудь.

— Мы не должны этого делать! — вскричала она, неожиданно вспомнив, что Джудит была права — ее женский инстинкт сработал, и оставалось лишь удивляться, что не знала этого раньше… — Быстрее, — прошептала она. — Сними одежду!

Но теперь Ред уже был в своей стихии и знал, что нужно делать лучше.

— Не торопись, дорогая, помедленнее. В спешке мы многое потеряем! — Он поднял ее на руки и осторожно положил на кровать.

— Ред, Эбби! Что здесь происходит? — Джудит стояла на пороге комнаты, все видела, и поэтому вопрос этот был совершенно неуместным. Она прекрасно видела голую спину и задницу Реда, лежавшего на Эбби. Ее пальцы глубоко впились в его плечи, конвульсивно поддергиваясь в такт движения тела.

Ред мигом скатился с Эбби, судорожно пытаясь прикрыть свою наготу углом простыни. А она в это время начала плакать и тоже пыталась хоть чем-нибудь прикрыться.

— Не могу доверить своим глазам! — Джудит казалась непритворно изумленной. — И, пожалуйста, перестань плакать, Эбби. А ты, Ред, отдай ей свою простыню.

Ред, накрывая Эбби, подумал, что Джудит отнюдь не выглядит очень расстроенной. Скорее встревоженной. Во всяком случае, мать была не из тех, кого можно было легко шокировать. Она мудрая женщина и не станет скандалить из-за этого действительно неординарного происшествия. Но ему чертовски хотелось, чтобы Эбби перестала, наконец, плакать. Этим она лишь отягощает последствия.

Джудит подошла поближе и села на край кровати. Втроем они представляли собой незабываемое зрелище — Джудит в своем черном вельветовом костюме от Ив Сен-Лорана, Ред, завернутый в бледно-розовую простыню, и Эбби, слегка прикрытая цветным покрывалом.

Джудит пригладила взъерошенные волосы Эбби.

— Ну хватит, перестань, плакать, Эбби. Все будет хорошо. — Она повернулась к Реду, который уже набрался смелости, чтобы сказать, что это он виноват во всем, даже попытаться просить прощения у Эбби за то, что воспользовался сложившейся ситуацией. Да, это прозвучало бы хорошо, и он уже было открыл рот, но Джудит остановила его жестом руки. — Редьярд, я возлагаю лично на тебя всю ответственность за происшедшее — ты мужчина, ты старше и к тому же более опытен.

Ред вздохнул, хотел было сказать, что просто потерял голову, но потом передумал: знал по опыту, что Джудит не допустит никаких отговорок.

— Полагаю, Ред, что могу найти оправдание твоему поведению на этот раз. Знаю, как трудно бывает порой контролировать свои страсти, когда два молодых, здоровых человека любят друг друга. Надо быть совсем глупым, немым и слепым, чтобы не видеть те чувства, которые вы испытываете друг к другу.

При этом Эбби стала плакать еще сильнее, совершенно не протестуя, чем вызвала удивление Реда. Если она не отвергает слов Джудит, то как же он мог это сделать? При данных обстоятельствах так бы выглядел только самовлюбленный, эгоистичный подонок. Что он мог, черт возьми, сказать ей на это?

Он умолял Эбби не плакать, даже вытер ей щеки углом своей простыни. Черт бы его побрал! Очень хотелось найти повод, чтобы встать и убраться отсюда куда глаза глядят.

Эбби постепенно успокаивалась и только шмыгала носом. Хорошо! Теперь она могла бы выложить Джудит все начистоту: они увлеклись, но не потому, что любили друг друга. Но она молчала, благодарно улыбаясь ему, продолжая вытирать слезы. А может, это — любовь?

Джудит, в свою очередь, тоже улыбалась, глядя на них обоих.

— Возможно, это я виновата, Ред, а не ты. Я должна была предчувствовать, зная, что вы выжидаете говорить о женитьбе до того момента, когда ты окончишь колледж. Это очень любезно с вашей стороны. Настоящий мужчина не спешит жениться до тех пор, пока не станет на ноги. Но сейчас, сегодня вечером… вы обнаружили, что страсть, физическая любовь не столь терпелива, как вам того бы хотелось. Я должна была прийти намного раньше, зная, как вы любите друг друга.

— О, Джудит! — промолвила Эбби впервые за все это время. — Ты замечательный человек: так все понимаешь! Я действительно очень люблю Реда!

Позже Ред сочтет странным, что Эбби сказала эти слова не ему, а ей. Но в тот момент он был подавлен, опрокинут ощущением своей вины.

Она любила его не как брата или кузена. Она страстно отдала ему свое тело и свою невинность. Теперь он тоже любил Эбби, как когда-то Д’Арси, обнаружив ее в бессознательном состоянии, истекающую кровью от чувства к нему. Он знал многих женщин, любивших слишком легко, поверхностно. Поэтому не мог не оценить этой чистой, доверчивой любви. К тому же ему ли не знать, какую боль доставляет отвергнутая любовь!

Он поцеловал Эбби в лоб, а его молчание, было красноречивее многих слов. Джудит, как ребенок, захлопала в ладоши, изображая наивную радость при виде этой юношеской любви.

— Итак, все решено! Мои дети помолвлены! Но это, конечно же, неофициально. Нужно еще об этом заявить формально. А до того времени я хочу, чтобы вы вели себя надлежащим образом! Мы не можем допустить, чтобы невеста шла под венец с очевидными признаками ее любовных утех, не правда ли? — пошутила Джудит и послала Реда на кухню за бутылкой шампанского.

Поднимая свой бокал шампанского, Ред неожиданно задумался. Он всегда считал, что Эбби была девственницей — может, единственной в мире среди девушек старше шестнадцати. Он никогда не упускал возможности поддразнить ее за это. Она всегда при этом бледнела и краснела, но никогда не отрицала. А сегодня вечером у нее все получилось как-то слишком легко. Он пожал плечами и отпил большой глоток шампанского: в наше время все возможно. Девушка часто становятся жертвами насилия. Порой невозможно отличить девственниц от жертв инициации.

Конечно, он не мог знать, что совсем недавно Джудит водили Эбби к гинекологу, где ей искусственно удалили девственную плеву. При этом Джудит убедила ее в том, что нет никакого смысла переносить этот дискомфорт в постели с мужчиной. И сейчас Эбби, пригубляя из бокала свое вино, была уверена в том, что гименотомия была проведена не ради нее, а ради Реда. То есть Джудит в очередной раз постаралась облегчить работу сыну — она всегда убирала камни с его дороги, обеспечивая тем самым его быстрое продвижение вперед.

II

А Джудит прежде чем идти спать, решила сделать еще одно важное дело — посчитала своим долгом позвонить Биллу и поделиться с ним новостью. Он, должно быть, обрадуется, что это дело улажено. Она сняла трубку и набрала его номер, линия была занята. С кем он там болтает в этот поздний час? Через несколько секунд она набрала еще раз, потом еще с тем же результатом. Ей уже захотелось позвонить на станцию, чтобы прервать его разговор, но что-то остановило — хотелось, чтобы Билл узнал, что она так сильно жаждет с ним поговорить, что в течение последних трех лет он стал занимать слишком важное место в ее жизни. Неплохо бы сохранить взаимную свободу от обязательств и наслаждаться общением друг с другом, не давая повода для сплетен и домыслов. Теперь даже не приходилось беспокоиться относительно сходства между Биллом и Редом. У сына более тонкие черты, особенно сейчас, когда отец постарел. А сходство цвета волос и роста не вызывает подозрений, так как белые американцы преимущественно светловолосые, крупные и голубоглазые.

Нет, их отношения не вызывали никаких подозрений. Д’Арси уже давно не представляла никакой угрозы для них: даже когда Билл стал частым гостем в ее доме, она не проявляла никакого интереса к их жизни. Кроме того, Билл говорил, что его дочь увлечена каким-то молодым человеком.

Билл и Джудит были старыми друзьями, а старые друзья самым обыкновенным образом становятся лучшими друзьями. Поэтому всем казалось вполне естественным, что, живя в одном городе, они часто встречаются и это доставляет им удовольствие. Кроме того, было еще одно немаловажное обстоятельство — она была кузиной его дочери. Лишь Франческа, Джейд и Трейс могли доставить ей беспокойство. Но Трейса она поставила на свое место. Джейд уже доказала свою лояльность, отвергнув притязания Реда. Франческу же она сможет отшить при первом же удобном случае. Нет, эти трое уже ее не беспокоили. Опасность исходила только от ее слишком сердечной привязанности к Биллу Шеридану: чем больше она зависела, тем слабее становилась. И если Билл это поймет, то она станет чрезвычайно уязвимой.

Но как это было замечательно приобрести, наконец, верного друга, хорошо знавшего, кто и что она есть, не пытаясь судить или критиковать. Ей доставляло огромное удовольствие чувствовать, что он ценит ее ум, поддерживает замыслы и просто делает приятные комплименты. Он даже как-то сказал, что она прелестно выглядит. Она, Джудит, прелестна! В известном смысле слово «прелестная» является более предпочтительным, чем «прекрасная», «милая», или даже «красивая». Это слово пробуждает воспоминания о юности, невинности, весенних днях, счастье взаимной любви…

Но превыше всего она ценила то неописуемое удовольствие, которое он доставлял ей в постели. Она не напрасно стремилась к этому все эти годы. Но как бы ни хорошо было вместе, Джудит понимала, что следует быть крайне осторожной, чтобы он не подчинил ее себе, не навязал свою волю, не бросил вызова.

Именно поэтому она так ему и не позвонила. Столь поздний звонок мог выдать ее привязанность с головой, быть истолкован как проявление крайней беспомощности и потребности в нем.