– Только ты можешь ответить на этот вопрос, сестренка. Если вас обвенчает священник, не вижу разницы, где будет проходить эта церемония. Ты ведь не хочешь простудиться, венчаясь в ледяной церкви?

– Почему ты во всем обвиняешь меня? – защищалась Кэт. – Коннор все время придирается. Не хочет, чтобы я была в школьном совете, не хочет, чтобы занималась делами…

– Может быть, он ревнует.

– Глупости. Я никогда не интересовалась другими мужчинами.

– Ревнует ко всем, кто претендует на твое внимание.

– Но это же глупо. Я ведь не жалуюсь, что он проводит большую часть времени, занимаясь делами.

– Коннор хочет обеспечить тебе хорошую жизнь, – сказал Шон.

– Я могу сама себя обеспечить, – рассердилась Кэт.

Шон нахмурился.

– Ты случайно не заметила, что в твоем «да» было больше страсти, чем любви?

– Тот, кто знает разницу между тем и другим, уверил меня, что я влюблена, – сухо обронила Кэт.

– И кто же это мог быть? – Шон говорил еще серьезнее, чем когда спрашивал Кэт об истинной природе ее чувства, будто сам не допустил подобной ошибки. Думал ли он об Ингрид? Теперь Шон подшучивает над ней, но Кэт не собирается рассказывать ему, что источником ее знаний о любви является Марселла Вебер. Она не станет расстраивать брата, упоминая бывшую хозяйку Ингрид. И все-таки Кэт не удержалась, чтобы не спросить:

– Полагаю, ты ничего не слышал об Ингрид?

– Ни единого слова, – ответил он. – А ты? Кэт покачала головой.

– Ну тогда, думаю, надо избавиться от ее одежды, – мрачно сказал Шон. – Как ты думаешь, Августине понравятся ее платья? Она почти одного роста с Ингрид.

Кэт не хотела говорить, что Августине Макклауд, похожей на настоящую леди, безвкусные яркие наряды Ингрид будут совсем не к лицу.

– Нет, пожалуй, не подойдут, – ответил Шон на собственный вопрос и переменил тему. – Я уже два месяца не кашляю. Доктор говорит, что я вылечился.

– Шон, я так рада… – Кэт поколебалась с минуту, потом добавила: – Мама говорит, ты должен развестись с Ингрид, но церковь, конечно, не допустит этого. Я понимаю, это неправильно…

– Не беспокойся, сестренка. Я уже занялся этим. – Шон замялся. – Дело в том, что мы не венчались в церкви, поэтому ни Мейв, ни церковь не могут воспрепятствовать разводу.

Почему Шон увлекся Ингрид? Страсть? Одиночество? Кэт не хотелось обсуждать эту тему со своим братом, тем более, что теперь ей было известно, чем раньше занималась Ингрид.

– Ну, ладно, – сказал Шон, направляясь к своей спальне, – пойду посмотрю одежду Ингрид.

Несколько минут спустя Кэт услышала, как он кашляет, и сердце у нее похолодело от страха.

– Это было из-за нее, – сказал Шон, появляясь в дверях. – Я открыл ее гардероб, сделал глубокий вдох и начал кашлять. – Он поднял руку с зажатым в ней платьем, зарылся лицом в ткань и упал в кресло-качалку, заходясь в безудержном кашле.

– Духи! – догадалась Кэт, отбирая у брата платье Ингрид. – Она всегда была пропитана духами.

– Господи! – воскликнул Шон. – Все это время я думал, что умираю, что у меня неизлечимая болезнь легких, а причина была в этом проклятом запахе. Просто не верится!

– Я проветрю все эти платья, – сказала Кэт, – и отдам их в церковь. – Потом ей в голову пришла мысль, что лучше отдать их девушкам Марси, а церкви пожертвовать деньги.

* * *

– Куда ты идешь, Кэт? – спросил Коннор, собиравшийся вместе с Шоном уладить кое-какие дела. – Полагаю, если тебя нет дома, то, значит, ты выступаешь за закрытие салунов, борешься за право голоса для женщин, присутствуешь на заседании школьного совета или пытаешься превратить свой маслобойный бизнес в национальную корпорацию.

Кэт собиралась в монастырь Св. Гертруды повидаться с сестрой Фредди, которая прислала записку, что им надо поговорить о венчании. Однако, раз Коннор заговорил таким саркастическим тоном, Кэт решила не упоминать о свадьбе.

– На тот случай, если ты не заметила, напоминаю, что в доме двое детей, за которыми нужен присмотр, – продолжал он, заматывая вокруг шеи теплый шарф, который подарила ему Кэт. – Кто присмотрит за ними, пока ты…

– Не беда, – вмешался Шон, – Августина может присмотреть за Фибой и Шоном-Майклом.

– У Августины нет времени смотреть за детьми, – сказал Коннор. – Кэт наладила ей бизнес.

– Ну, не настолько уж я и занята, – ответила Августина, улыбаясь Шону.

Кэт во все глаза смотрела на этих двоих, озадаченная их выразительными взглядами друг на друга. Потом, вспомнив о деле, она вышла из дома. Преподобная мать Хильда не разрешила Кэт сделать Фредди подружкой невесты. Не было еще случая, чтобы монахиня принимала участие в свадебной церемонии. Впрочем теперь это не имело значения. Не похоже, что им с Коннором когда-нибудь понадобятся свидетели на свадьбе. Об этом Кэт и сказала Фредди, когда они сидели на койке в ее келье в монастыре Святой Гертруды.

– Скажи на милость, Кэтлин, зачем мне навлекать на свою голову гнев матери настоятельницы, если вы с Коннором никак не можете договориться?

– Коннор хочет, чтобы все было так, как он сказал, – сердито жаловалась Кэт. – Говорит, в церкви слишком холодно и мы должны венчаться в здании пожарной команды. А еще он хочет, чтобы я бросила свои деловые начинания, мои политические воззрения и мои…

– Но такова женская доля, разве не правда? – спросила Фредди.

– Тебя это не касается, – вздохнула Кэт. – Ты когда-нибудь будешь управлять монастырем. Ну почему я не способна жить вот так?

– Ну почему же нет? Если поступишь в послушницы сейчас, то к пятидесяти годам будешь помощницей настоятельницы.

Кэт бросила на подругу изумленный взгляд, полный ужаса.

* * *

Тридцать первого декабря приехала Мейв с Джеймсом и малышкой Бриджит. Кэт была удивлена и с беспокойством гадала, что явилось причиной такого визита. Она радостно встретила мать и поместила ее в комнате Шона, сказав брату, что тот может пожить в комнатушке Дженни на половине Коннора, а детей она возьмет в свою спальню.

– Скажи, Кэтлин, – заявила Мейв, уложив Бриджит, – почему вы с Коннором до сих пор не назначили день свадьбы? Сколько времени ты собираешься жить незамужней в одном доме с мужчиной? Пока не…

– Мы не живем вместе в этом смысле, мама, – прервала ее Кэт, скрестив при этом пальцы, так как был все же плотский грех.

– Ты говоришь, все дело в выборе места, – настаивала Мейв, не обращая внимания на восклицание Кэт. – Ладно, церковь, действительно, неважная, тут Коннор прав, но кто из священников будет вас венчать? Коннор отказывается пригласить отца Эузебиуса?

– Нет, мама, и дело даже совсем не в церкви, – призналась Кэт. – Я не уверена, что Коннор до сих пор хочет на мне жениться. Если бы хотел, то не был бы таким несговорчивым. – Хотя раньше ей казалось, что комната в башне – это выражение его любви, теперь Кэт поняла, что это просто уединенное место, где он может быть с нею наедине, не соглашаясь на ее условия.

– А почему он вдруг передумал? – спросила Мейв. – Из твоего письма я поняла, что Коннор сделал тебе предложение не по каким-то рассудочным соображениям, а подчиняясь чувству.

– Кроме того, есть еще я, – сердито выпалила Кэт. – Я не уверена, что хочу выйти замуж.

– Кэтлин Фицджеральд! – воскликнула Мейв. – Ты опять за свое! Сколько раз тебе повторять: женщина должна выйти замуж, чтобы у нее был хлеб на столе, если только она не хорошо обеспеченная мужем вдова.

– Мне не нужен мужчина, чтобы содержать меня, – сердито сказала Кэт. – Я вполне способна делать это сама.

– Как? Твоим маслобойным бизнесом? Вряд ли это можно считать верным источником доходов.

– Я владею половиной рудника, за которую мне перед Рождеством предлагали пятьдесят тысяч долларов, – заявила Кэт.

– Пятьдесят тысяч долларов! – Мейв с минуту обдумывала эту новость. – И все-таки рудники требуют вложения средств, а потом истощаются. И что ты будешь делать тогда? Одинокая, обнищавшая старая дева. И я надеюсь, ты не собираешься вечно жить с Шоном. Он уже предпринял шаги, чтобы освободиться от этой ужасной женщины, которая его бросила. И он, кончено, будет искать себе новую жену. Зачем же, по-твоему, Шон женился в первый раз, если он не из тех мужчин, которым нужна хозяйка в доме? Так вот, Кэтлин. Ты должна выйти замуж за Коннора, как угодно, даже если священник соединит ваши руки в твоей собственной гостиной, как какой-нибудь безбожной протестантской паре.

Кэт в отчаянии взглянула на мать. Она сама не знала, чего хочет. Не знала, чего хочет Коннор. Единственное, что Кэт знала наверняка, это то, что она не допустит, чтобы мать принимала решение вместо нее.

– Мама, – сказала Кэт, – мы говорим о моей жизни, о той жизни, которая мне еще осталась. На этот раз я сама должна принять решение.

– НА ЭТОТ РАЗ? – переспросила Мейв. – Как будто я несу ответственность за тот безумный выбор, что ты сделала в прошлом – вышла замуж за Мики. Разве это была моя идея?

– Нет, – ответила Кэт, – но можешь быть уверена, я извлекла урок из моей ошибки.

– Сдается мне, Кэтлин, что ты плохо выучила урок.

ГЛАВА 29

Встречая первый день нового года, все подняли стаканы с некрепким пивом за 1888-й год, и Кэт с грустью вспомнила, какой доверчивой и счастливой она была всего месяц тому назад, когда приняла предложение Коннора. Теперь все смешалось в ее душе. Кэт подозревала, что Коннор, не сказавший ни слова о свадьбе с того самого дня, когда они вдвоем были в комнате наверху, теперь хочет отказаться от своего предложения, но не решается, так как это поставит в неудобное положение сестру его лучшего друга.

Кэт оглядела комнату, еще с Рождества украшенную зелеными сосновыми ветками. Украшала гостиную, конечно же, Августина. Сейчас девушка стояла вместе с Шоном у печки. Они вели какой-то задушевный разговор. Джимми пригласил друга, и они, как все подростки, пользуясь случаем, уничтожали остатки угощения. Возле двери, которая вела на половину Коннора, бывший жених Кэт беседовал с Мейв и Джеймсом. Джеймс смеялся, наверное, рассказывал какую-нибудь историю. Мейв разрумянилась от удовольствия. Коннор положил руку отцу на плечо.