В то время как она щурилась от дождя, какой-то репортер шагнул прямо перед ней, бесцеремонно перекрыв ей путь, и сказал:

— Эй, милашка, как тебя зовут?

Райан была ошеломлена.

— Пожалуйста, уйдите с дороги, — попросила она назойливого мужчину, который, полностью укрытый дождевиком, выглядел вполне счастливым, задерживая ее в такой ливень.

— Конечно, милая, — сказал репортер. Из-под капюшона плаща выглядывали запотевшие очки, как у Гарри Поттера. Откуда он вообще узнал, с кем разговаривал? И почему он называет ее милой? — Просто назови мне свое имя.

— Тебе не нужно знать мое имя, — отрезала она. — А сейчас ты позволишь мне пройти?

Она обернулась, отыскивая Маркуса и надеясь, что ее работодатель сможет прогнать этих назойливых мух прочь. Он заметил ее и улыбнулся на мгновенье. Но рядом с автобусом скопилась стайка репортеров, и он переключил свое внимание на них, пока Серена с несчастным видом держала зонтик над его головой.

— Ты видишь это, Бенджамин? — спросил фотограф стоящего рядом высокого, тощего парня с большими, пушистыми усами. — Ведь есть что-то между этими двумя или нет?

— Однозначно, — заявил Бенджамин. — Аж искры летали.

— О чем ты говоришь? — удивилась Райан.

— Я думал, что Маркус все еще встречается со Стефани Захеди. Но сейчас он встречается с тобой, разве не так? Как тебя зовут?

— Эй, никто ни с кем не встречается, — возразила Райан. — Я просто няня.

— Это пока, — сказал Бенджамин. — Это только пока.

Фотовспышка на камере Усатого начала выстреливать быстрее, чем полуавтоматическая. Райан закрыла глаза, и когда перед ней замелькали ярко-красные круги, снова открыла их и прикрыла руками детей, чтобы оградить их от раздражающего яркого света.

— Что ты сказал? — возмутилась Райан. Она отпустила руку Шарлотты и уже собиралась толкнуть парня, когда Смитти поймал ее руку.

— Эй, в этом нет необходимости, — сказал он, а потом обратился к репортеру. — Послушай, давай-ка полегче с Райан, Бенни-бой? Это ее первый день в команде.

— Райан, да? — повторил парень. — Она действительно «просто няня», Смитс?

Усатый продолжал щелкать, неумолимо атакуя вспышками света. Вдруг к нему присоединились еще два фотографа, и Райан могла видеть только белые пятна. Ей нужно было уйти оттуда и быстро.

— Она опытный специалист по уходу за детьми, Бенджамин, и она превосходно делает свою работу.

— О, я уверен, что так есть, — сказал парень, поднимая с намеком брови.

— Ладно, хватит, — произнес Смитти самым вежливым тоном, хотя он возвышался над репортером и нависал над ним, намекая, по меньшей мере, на возможность насилия. — Теперь, думаю, пора дать даме некоторое пространство, чтобы она могла делать свою работу.

— Хорошо, хорошо, — Бенджамин поднял руки в примирительном жесте, медленно пятясь. — Пошли, ребята.

— Ладно, давайте сделаем перерыв, — сказал Смитти. Райан обняла бы его. Вот была бы катастрофа, если бы она на самом деле толкнула этого мерзкого маленького репортера, и кто-нибудь из фотографов снял бы это.

Репортер, оборачиваясь в сторону автобуса, сказал:

— Посмотрим, что Маркус Трой скажет через неделю, — и три фотографа безжалостно усмехнулись.

— Спокойно, — предостерег Смитти Райан.

Теперь он держал детей за руки и спокойно повел их всех в отель. Все это не позволило Райан вернуться, посмотреть в лицо репортеру и ответить на его вопрос. Так вот что значит быть женщиной, связанной, даже на строго профессиональной основе, с рок-звездой? Маркус такой игрок, что если любая женщина окажется в пределах мили от него, то сразу предполагается, что она спит с ним?

— Ладно, все хорошо? — спросил Смитти, как только они оказались внутри. Очевидно, лобби было безопасной зоной, а входные двери в отель были красной линией, которую прессе не позволено пересекать. Райан должна была вспомнить об этом.

— Ну, да, — ответили дети, пожимая плечами. Они на самом деле настолько привыкли к таким сценам, что не видели в этом ничего особенного? Райан чувствовала, что столкнулась с чужой культурой, с правилами, которые она даже не могла постичь.

— Ну, а ты, Райан? Все хорошо?

— Да, конечно, — ответила она. — Ничего страшного.

— Хочу сказать, — Смитти подмигнул ей. — Если тебе нужна будет любая помощь, в любое время, я тебя прикрою, ладно? Только скажи мне.

— Спасибо, Смитти. — Она была благодарна главному администратору, который оказался таким приличным парнем. — Скажу.

Рядом с Райан, детьми и Сереной, которая только что материализовалась и так же промокла, как и все остальные, появился консьерж и сопроводил их в люкс. Маркус все еще был снаружи. Как долго он будет занят, чтобы поговорить с теми придурками, с их камерами и диктофонами в разгар полномасштабного шторма?

В лифте Серена вытерла волосы полотенцем, а затем предложила его остальным. Райан взяла его и быстро высушила волосы детей.

— Какой кошмар, да? — рассмеялась Серена. — Эти люди сумасшедшие.

— И так будет каждую ночь?

— Не знаю, — произнесла Серена. — Это мои первые гастроли. Я с Маркусом только несколько недель.

Райан попыталась успокоиться. Она не хотела, чтобы дети или Серена увидели, как ее напугало, что репортер достал ее.

— Тебе нравится жить в отелях? — спросила она Шарлотту.

— Нормально, — ответила Шарлотта. — Поначалу весело, но это надоедает. Все зависит от того, что есть в холодильнике.

«Ты так считаешь?» — подумала Райан.

— Я хочу пить, — заскулил Майлз.

— Один раз он полез в мини-бар и выпил одну из этих маленьких бутылок, — сообщила Шарлотта.

— Правда? — спросила Райан. Ей было интересно, знал ли Маркус об этом трюке.

Когда консьерж открыл дверь в люкс Маркуса, Райан, к ее собственному стыду, ахнула. Она только один раз останавливалась в гостинице, тогда ей было тринадцать, и родители взяли ее в Диснейленд и остановились в отеле в сорока пяти минутах езды от парка. Ее отец жаловался, что эта поездка заняла все его время, и они больше никогда не останавливались в отелях. «Отпуск» для Эвансов означал посещение родственников в Бозмене15 или в Кер д'Алене16, не болтаясь по всему земному шару и не останавливаясь в пятизвездочных отелях, поэтому ее бы впечатлил даже обычный номер в отеле Хаятт. Но это был не обычный номер. Это был люкс в двести квадратных метров с двумя огромными спальнями, полностью оборудованной кухней, баром и камином, который в настоящее время гудел в отдалении.

— Боже мой, — одними губами возбужденно сказала Райан Серене.

— Безумие, так ведь? — засмеялась Серена.

— Эта комната такая же большая, как и весь мой дом.

— Ты шутишь? Это в три раза превышает мою квартиру в ЛА, — Серена провела для Райан экскурсию по номеру. — Маркус уже выдал мне план. Ребята, с вами все хорошо? Мне нужно организовать штаб.

Райан кивнула.

— Конечно. Делай свое дело.

Серена казалась такой напряженной в автобусе и на улице под дождем. Райан была рада, что она была способна расслабиться.

Хотя Майлз был вне поля зрения Райан всего пятнадцать секунд, но уже стал прыгать на вычурном синем бархатном диване, не сняв мокрые ботинки. Консьерж притворился, что не расстроен.

— Майлз, спускайся, прямо сейчас, — приказала Райан строго, но без злости. К ее удивлению, Майлз сразу же повиновался.

— Неплохо, — восхищенно улыбнулся консьерж.

— Ладно, дети, давайте устраиваться, — сказала Райан, когда носильщик принес чемоданы.

Ее сердце бешено колотилось, и не хватало воздуха. Обосноваться здесь – задача не из легких. Она огляделась вокруг – на великолепный диван, который, наверное, стоил примерно столько же, сколько грузовик ее отца, на огромную кровать, где были разбросаны дюжина необычного вида декоративных подушек – и с трудом поборола желание вытащить телефон и начать фотографировать. Она полагала, что ночь в этом люксе стоила столько же, как и ее двухнедельный заработок, хоть у нее была и неплохая зарплата.

Она думала, что почувствовала эмоциональную связь с Маркусом, его взгляд задерживался на ней слишком долго. И если это не было очевидно раньше, то этот номер люкс заставил четко понять – она и ее босс пришли из миров, которые не могли бы быть более разными. Она размышляла, что будет все лето останавливаться в таких люксах, но не как гость, а как нянька.

«Наслаждайся этим», – сказала она себе. – «Но не слишком расслабляйся».


* * *


После импровизированной пресс-конференции все стихло, Маркус пошел в бар отеля с Джеймсом и Амандой, двумя писателями из Сиэтла, которых он знал больше десяти лет. Они были классом выше тех уродов-папарацци, которые приставали к команде на улице – потрясающие авторы, кто поддерживал его на протяжении многих лет. Он подумал, что опрокинет с ними по Будвайзеру и успеет вернуться в номер достаточно рано, чтобы уложить детей в постель.

Такова была работа Маркуса. Он не сильно отличался от коммивояжера. Также как и человек, который продавал пылесосы и чистящие средства от дома к дому, он был все время в дороге. Единственная разница заключалась в том, что товар, который он продавал – не пылесос или лизол. А Маркус Трой.

Маркус потягивал пиво, но прежде чем он понял это, было уже четверть первого, так что ему, наверняка, не удалось бы добраться до номера до того, как дети лягут спать. Проклятье. Уже облажался. Он попрощался с Джеймсом и Амандой, по-братски обняв каждого, и двинулся к лифту. На каком этаже, сказала ему Серена, был его номер?