Охватившая Жозетту острая боль свидетельствовала о том, что на ее сердце открылась свежая рана.

– Ты заберешь Алексию с собой?

Кивнув, Кэмерон оттолкнулся от дверного косяка, вошел в спальню, а потом появился в тени балкона. Неважно, что Жозетта не могла разглядеть его. Она и так знала наизусть каждую черточку его лица и фигуры.

– Но тогда почему ты вернулся?

– Алексии понадобится учитель в наших странствиях по свету, и я вернулся, чтобы подыскать подходящего. Конечно же, в путешествиях она узнает гораздо больше, чем могут дать ей книги. И все же кто-то должен обучить ее математике и другим наукам. Не могла бы ты кого-нибудь порекомендовать?

Жозетта напряглась. Он вернулся, чтобы найти учителя? Господи, а почему бы ему сразу не вырвать ее сердце из груди и не покончить с ним раз и навсегда? Жозетта посмотрела поверх плеча Кэмерона на постель, которую они когда-то делили, и ее мысли пустились в бешеный перепляс.

– Даже в голову ничего не приходит.

Облака рассеялись, и лунный свет полился с небес, подобно посланию, посеребрив стоящего на балконе мужчину. Кэмерон проследил за взглядом Жозетты, потом посмотрел на нее и подошел ближе. Его глаза горели неприкрытым вожделением.

Горло Жозетты сжалось, а воздух покинул легкие. Она прижала руку к груди, как если бы это помогло ей обрести способность дышать. Кэмерон проследил за ее жестом, а потом заглянул в глаза, как если бы пытался прочитать ее мысли. Жозетта повернулась к нему спиной и снова устремила взгляд в пустоту, пытаясь собраться с духом.

– Ты когда-нибудь купалась в океане, Жозетта? – Кэмерон подошел достаточно близко, чтобы его низкий соблазнительный голос дрожью прокатился по ее телу. – Сидела когда-нибудь на краю кристально чистой лагуны под пальмой? Пила кокосовое молоко в таких количествах, что на него больше не смотрели глаза?

Тонкие волоски на руках Жозетты встали дыбом, а по спине побежали мурашки. Ее живот обожгло огнем, а соски затвердели. Смесь замешательства и желания перевернула ее внутренности.

– Ты же знаешь, что нет.

– А хотела бы?

Теперь Жозетта ощущала исходящий от Кэмерона жар, и – да поможет ей Господь, – ужасно хотела прислониться к нему спиной и почувствовать, как ее обнимают его сильные руки.

– О чем ты меня просишь, Кэмерон? Чтобы я стала учительницей Алексии? Но моя жизнь здесь.

Кэмерон убрал волосы с плеча Жозетты, и от его чувственного шепота ее кожу закололо мириадами иголочек.

– В самом деле, Жозетта? Твоя жизнь здесь? Но мне кажется, что здесь у тебя только дом.

Хватит с нее попыток мыслить здраво. Она хотела этого. Хотела Кэмерона. Завтра она наверняка будет сожалеть о сделанном, но сегодня она займется с ним любовью в последний раз. Жозетта наклонила голову набок, являя взору Кэмерона обнаженную шею. Приглашая его к действию.

– Должно быть, в тропиках очень жарко. Жарче, чем здесь. Тогда почему ты хочешь сидеть под пальмой и пить кокосовое молоко?

Рука Кэмерона легла на другое плечо Жозетты, а сам он прижался к ее спине, отчего исходящая от него горячая энергия поразила ее словно удар молнии.

Слова Кэмерона зазвучали где-то возле ее горла.

– Но с другой стороны, Альпы чудесны в это время года.

Язык Кэмерона прошелся по изгибу шеи Жозетты, и она судорожно втянула носом воздух.

– Я не смогу поехать с тобой, но я могу подарить тебе эту ночь.

– Скажи мне кое-что, Жозетта, – хрипло пробормотал Кэмерон. – Ты меня любишь?

О, конечно же она его любит. Но произнеся это вслух, она вновь начнет надеяться на то, чего у нее никогда не будет.

– Даже если и так, разве это что-то изменит?

– Очень многое.

Спустив с плеча Жозетты халат и сорочку, Кэмерон коснулся губами ее кожи, а потом развернул лицом к себе.

– Ты любишь меня. Знаю, что любишь. Но мне нужно, чтобы ты произнесла это вслух.

Он успел где-то оставить свой сюртук и закатать рукава сорочки. Одного только взгляда на эти сильные руки хватило, чтобы пожелать оказаться в объятиях их обладателя.

– Что заставило тебя так думать?

Кэмерон поцеловал Жозетту в губы, а потом отстранился.

– Мне понадобилось всего три дня, чтобы понять, что я не могу и не стану без тебя жить, и примерно две минуты, чтобы осознать, что ты подавала мне знаки, на которые я по собственной глупости не обратил внимания. Еще пара минут – и я приказал капитану развернуть корабль.

Горло Жозетты сжалось, а воздух в легких застыл, почти лишив ее способности говорить.

– Это… это правда?

Кэмерон кивнул.

– Скажи, что ты чувствуешь то же самое, Жозетта.

Жозетта открыла рот, но слова не шли.

Кэмерон улыбнулся.

– Я уже знаю, что ты меня любишь. Просто хочу услышать это из твоих уст.

– Из моих уст? Складывается впечатление, что ты уже слышал это из чьих-то еще.

Кэмерон кивнул.

– Алексия мне рассказала.

– Но откуда ей это известно?

– Моя дорогая, разве ты не призналась ей накануне нашего отъезда, что любишь меня и что твое сердце немножко разобьется при мысли о расставании?

Жозетта усмехнулась.

– Я не говорила ничего подобного.

Большие горячие руки Кэмерона сжали ее плечи. Он заглянул Жозетте в глаза, и в его собственных отразилось замешательство.

– Ты серьезно? Никогда не говорила Алексии, что любишь меня?

– Ни словом не обмолвилась.

Кэмерон замолчал, внимательно глядя Жозетте в глаза. Потом он поднял голову к небу, и тишину ночи нарушил его громкий смех.

– Ну что за хитроумная проказница!

– Тише, иначе сюда прибегут мои братья.

Вскинув бровь, Кэмерон коснулся губ Жозетты своими.

– Правда?

Что он хотел этим сказать? Жозетту удивила царящая в доме тишина.

– Внизу очень тихо.

Пальцы Кэмерона скользнули по груди Жозетты в восхитительно обжигающей ласке, прокатившейся по всему телу и растаявшей в лоне.

– Я вышвырнул твоих братьев.

Жозетта тихо смеялась, пока пальцы мужчины порождали в ее душе бурю страсти.

– Стало быть, вы повздорили. Очевидно, они не пожелали уйти по-хорошему.

Кэмерон поцеловал уголки губ Жозетты.

– Уходя, Рене заметил, что в сложившихся обстоятельствах он считает правильным разыскать Фелицию и сравнять счет.

Другая рука Кэмерона легла на поясницу Жозетты, и он прижал ее еще крепче, обволакивая всем своим существом.

– Поднимаясь по лестнице, я сообщил, что иду за женой, и сказал Рене, что, если он хочет последовать моему примеру, мое благословение не заставит долго ждать. Наверное, именно тогда он передумал сравнивать счет и отправился куда-то вместе с Бастьеном.

– За женой? – Сердце Жозетты отчаянно затрепетало в груди. – Я думала, тебе нужна учительница для Алексии.

– И это тоже.

На короткое мгновение губы Кэмерона тронула до боли робкая улыбка.

– Ты околдовала меня, ma chaton. Ты самая искренняя, свободная и настоящая женщина из тех, что я когда-либо встречал. В случае если ты не ответишь мне взаимностью, я хочу от всего сердца поблагодарить тебя за то, что ты мне дала.

– И что же я тебе дала?

– Ты дала мне смелость снова полюбить.

Воздух вот уже в который раз за вечер покинул легкие Жозетты. Уткнувшись лбом в грудь Кэмерона, она попыталась успокоиться.

– Ты просишь меня навсегда уехать из Нового Орлеана, верно?

Кэмерон погладил спину Жозетты.

– Навсегда – это очень долго, дорогая. Кто знает, что случится через пять лет? Через десять? Говорят, под старость начинает неодолимо тянуть к своим корням. А ведь если ты помнишь, мы оба родились здесь.

– Но что будет с Вивьен и Региной? Я заботилась о них на протяжении многих лет.

– Они могут жить здесь и наслаждаться твоим садом в перерывах между приемом на постой капитанов нашей компании. Эти мужчины будут несказанно рады возможности остановиться на ночлег в красивом доме, вместо того чтобы провести ночь в гостинице. Только подумай, как будет гордиться своей стряпней Регина. Твои братья согласились с тем, что мой план весьма недурен. Им хочется вкусить жизни за пределами Нового Орлеана. Но они также хотят иметь дом, куда могут вернуться в любой момент.

– Ты просишь слишком много, раз хочешь получить немедленный ответ на такой кардинально меняющий жизнь вопрос.

По тому как напряглись мышцы Кэмерона, Жозетта поняла, что задела чувствительные струны.

– Будь моей женой, Жозетта. Отправься со мной в страны, о которых раньше только читала. Дом останется, если мы вдруг захотим вернуться. Не будь той, кто отказывается обрести крылья. Едем с нами… Едем со всей семьей на Бермуды на следующей неделе. Мы сможем сидеть на пляже и наблюдать за восхитительными закатами, пока решаем, куда отправиться дальше.

Возможно ли это? Могла ли она сделать это? Жозетта отстранилась и заглянула в глаза Кэмерона.

– Я не могу мыслить здраво. Все это очень разумные и веские причины, и все же их недостаточно, чтобы меня убедить.

– Тогда позволь мне назвать самую главную причину. Я люблю тебя. И знаю, что ты любишь меня. Мы были глупцами, что не распознали этого еще несколько недель назад. Выходи за меня, Жозетта.

Слова Кэмерона поразили Жозетту. Кэмерон заслуживал того, чтобы знать, на что она способна. Руки Жозетты задрожали при мысли о том, что сейчас она вынуждена будет раскрыть ему свои тайны. Положив свои дрожащие ладони ему на грудь, она оттолкнула его от себя.

– Я должна отдать тебе кое-что.

Сдвинув брови, Кэмерон наблюдал за тем, как она прошла мимо него в спальню и направилась к этажерке со стеклянными полками, на одной из которых стояла шкатулка. Последовав за Жозеттой, Кэмерон увидел, как она открывает крышку и поднимает фальшивое дно.