Отчёты, договоры, ведомости… Этому не было ни конца ни края.

Да Макс и не хотел отвлекаться. Потому что, как только он поднимал голову от бумаг, в неё тут же залезала Вика. Эта дерзкая, невозможная, невыносимая, но такая желанная женщина.

Нет, он не винил Шикову за то, что отшила его. Он понимал. Конечно, ей сложно поверить после всего того вранья и увиливаний, которые он сам нагородил между ними. И можно сколько угодно перекладывать вину на маму или Элину, которые интриговали и манипулировали им. Но Никитин понимал, что львиная доля вины всё-таки лежала на нём. Он слишком долго отталкивал Викторию, и теперь она была настолько далеко от него, что не разглядишь и в самый мощный телескоп.

Елена Дмитриевна зашла попрощаться перед уходом домой и сообщить боссу, что рабочий день уже закончился. Макс только кивнул, на пару минут отрываясь от бумаг, чтобы отметить – Шикова прощаться с ним не захотела.

Секретарша бросила на Никитина сочувствующий взгляд и ушла. Они все теперь забрасывали его этими взглядами.

Во-первых, его разбитое лицо порождало множество домыслов.

Ну а после феерического выступления Макса на запуске и его собственного практически признания в том, что он неровно дышит к Вике, все ждали чего-то вроде известий о скорой свадьбе и прочих розовых соплей.

Но, когда Шикову на обеденном перерыве прижали к стенке и стали пытать, она заявила, что господин директор выдаёт желаемое за действительное, и вообще, между ними ничего нет и быть не может. Никогда.

Он сам слышал. Оказался, что называется, не в то время и не в том месте. После Викиных слов он настолько ошалел, что забыл о подносе в своих руках, который накренился в одну сторону. Тарелки и стакан с компотом, повинуясь законам физики, съехали вниз и с грохотом попадали на пол, привлекая к нему всеобщее внимание.

Надо сказать, что Макс постарался выдержать удар. Он извинился за посуду и, подойдя к стойке раздачи, сделал новый заказ для себя и Друга. И, чтобы больше не рисковать, они отправились в директорский кабинет.

Ещё и с Андрюхой подрался. Нет, тот, конечно, не должен был таскаться за его Викой, но и размахивать кулаками тоже не стоило. Иверцев из вредности взял больничный на три дня вместо того, чтобы установить сигнализацию по всему периметру, как собирался. Хорошо, хоть обратно в Москву не укатил. Всё же Андрюха ответственный, хоть и обидчивый.

После обеда Никитин лишь однажды вышел наружу, чтобы выгулять собаку, и каждый его шаг провожали сочувствующие взгляды. Поэтому Макс решил посвятить оставшееся время разбору бумаг, которых накопилось немало. Неожиданно он увлёкся, и рабочий день совсем незаметно подкрался к концу.

Попрощавшись с секретаршей, Никитин снова вернулся к документам. Почему бы и нет? Дома его никто не ждал. Да и что он будет делать в той гулкой тишине? От варианта поехать к дому Виктории и бродить у неё под окнами, Макс тоже отказался, это даже в воображении выглядело глупо, не говоря уж о реальности.

Поэтому остаться на фабрике и ещё немного поработать он признал наилучшим вариантов из возможных.

Никитин потянулся, походил по кабинету, чтобы слегка размяться, и снова сел за стол.

Проснулся Макс от того, что Друг неосторожно повернулся и задел его лапой. От долгого лежания на разложенных по столешнице документах ныла шея. Никитин посмотрел на часы. Ох, ничего себе он заработался! На дисплее высветился почти час ночи.

– А ты куда смотрел? Чего раньше не разбудил? – укоризненно выговаривал он Другу. Пёс только вилял хвостом, не понимая, что от него хотят. Ведь для него было важным находиться рядом со своим человеком, а где именно – это уже дело десятое.

– Поехали домой, – Макс надел пиджак и вышел из кабинета.

Дождь прекратился, но влажность ещё витала в воздухе, наполняя лёгкие запахом прелых листьев.

Другу не терпелось сходить в туалет, но Никитин решил, что лучше это сделать за территорией фабрики. А то скоро парковка будет похожа на минное поле.

Пёс бежал впереди, читая лишь ему видимые сообщения от сородичей. Макс не спеша шёл следом, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Вокруг не было ни души. Ближайший фонарь горел метрах в ста от них, почти ничего не освещая, лишь позволяя разобрать очертания фабричной ограды и кустов вдоль неё.

Из задумчивости Никитина вывел истошный лай Друга, тот прыгал из стороны в сторону в нескольких метрах впереди, будто кто-то преградил ему путь и напугал до чёртиков.

Спустя пару секунд оттуда понеслась отборная ругань, а вслед за нею последовал звук удара. После чего пёс взвизгнул от боли.

– Друг! – закричал Макс и бросился ему на помощь.

Уже позже, когда всё закончилось, и Никитин мог здраво рассуждать о том, что случилось, он пришёл к выводу, что с его стороны было глупо бросаться в неизвестность. Ведь он не знал, кто прячется в кустах, сколько там человек, и чем они вооружены. Гораздо рациональнее было позвать на помощь охранника, и уже вместе с ним попытаться разобраться, что же там происходит.

Но, когда Макс услышал короткий визг пса, все рациональные мысли вылетели у него из головы. Осталось только понимание, что его другу срочно нужна помощь.

Никитин слышал испуганное рычание собаки и отборный мат, когда он подбежал ещё чуть ближе, то различил абрис мужчины, стоявшего к нему спиной и размахивающего какой-то палкой.

Макс заозирался в поисках хоть какого-нибудь оружия, но сумел нащупать лишь ручку, которую зачем-то сунул в карман, выходя из офиса.

Решение пришло внезапно. Подкравшись к человеку, Макс ткнул колпачком ему в спину.

– Руки вверх! Не двигаться! – это была чистой воды импровизация, оставалось только на удачу скрестить пальцы, чтобы она сработала.

Растерявшись, мужчина поднял руки. К удивлению Макса из кустов вышел ещё один человек с поднятыми руками.

– Не стреляйте, пожалуйста, – произнёс он дрожащим голосом.

Импровизация удалась на все сто. Оставалось только доиграть пьесу до конца и не сфальшивить.

– Идите вперёд, руки не опускать! – Макс говорил это нарочито громко, стараясь сделать голос ниже, чтобы звучал уверенней.

На самом деле никакой уверенности у него не было. С двумя парнями в одиночку он вряд ли справится. Друг следовал за ним, прихрамывая на переднюю лапу. А у Макса даже не было возможности сейчас осмотреть собаку. Он был сосредоточен на том, чтобы довести злоумышленников до охранника и вызвать полицию. Свой телефон Никитин оставил в кабинете, видимо, спросонья прихватил вместо него ручку.

Охранник, слышавший крики, уже спешил им навстречу.

На парковке Макс разглядел лица пойманных ими хулиганов.

– Опаньки! Господа дизайнеры, – издевательски протянул он, – а что вы делаете ночью у моей фабрики?

Два юнца, с которыми он поцапался, когда ездил в «Омега-принт» по поводу нарушения условий договора, опустили головы.

В кармане одного из них нашлась зажигалка, а в кустах валялся рюкзак с бутылками, наполненными бензином.

Полицейские машины приехали спустя минут пятнадцать. Вслед за ними приехал Андрюха, отсвечивая лиловым фингалом под левым глазом. Макс почесал разбитую губу и ушибленное ухо.

– Извини меня, – он первым подошёл к другу и протянул руку, богатырь ухмыльнулся и пожал её.

– Ну герой, Макс, в одиночку двоих поджигателей.

– Не в одиночку, – возразил Никитин, – вдвоём с Другом.

Пёс скромно сидел в сторонке, придерживая ушибленную лапу.

Макс подошёл к нему и погладил по голове.

– Потерпи немного, скоро поедем домой, а утром рванём к ветеринару.

К ним подошёл Суслов.

– Спасибо, Максим Сергеевич, за помощь. Поймали, как говорится, с поличным. Теперь не отвертятся.

– Хорошо бы, – Никитин перевёл взгляд на здание фабрике, освещённое бело-голубыми огнями проблесковых маячков полицейских машин. Затем снова посмотрел на Друга. – Вы не знаете, Пётр Егорович, круглосуточную ветклинику? Пса моего ранили эти подонки.

– Ветклинику не знаю, но в больницу мы его быстро доставим. Садитесь в машину, я выделю сопровождение.

– Думаете, примут его в человеческой больнице? – засомневался Макс.

– Я думаю, что после своего геройского поступка ваш пёс заслуживает человеческого отношения. А врач у меня знакомый, жена сегодня дежурит, – с улыбкой добавил Суслов. – Я ей позвоню, езжайте, Максим.

По приезде в больницу Друг внезапно выздоровел и бодренько двинул в сторону ближайших кустов, даже почти не прихрамывая. Но обман не удался. Пёс был пойман и препровождён в приёмное отделение.

Рентген показал, что лапа не сломана. Всего лишь ушиб.

Милая пухленькая жена Суслова уже была наслышана о подвигах Друга и отнеслась  действительно по-человечески, даже, скорей, как к ребёнку. Она постоянно говорила, какой он хороший мальчик, восхищалась его смелостью и решительностью. И псу ничего не оставалось, как с тяжёлым вздохом терпеть неприятные процедуры. И даже укол он позволил сделать, хотя и трясся как осиновый лист.

Домой они приехали ближе к утру. Макс даже не стал принимать душ, так и рухнул в постель, отложив всё на завтра.

Ему снилась Вика, с восхищением в глазах смотревшая на него. Затем она крепко-крепко обняла его и прошептала:

– Ты мой герой, – одновременно срывая с него одежду.

45

С утра вся фабрика гудела – мажор вместе со своей собакой поймал поджигателей. Через приёмную мимо меня и Ленки шла шеренга тех, кто хотел поздравить Никитина с победой или выразить своё восхищение, или чего-то пожелать.

Мало кто приходил с пустыми руками. В основном несли выпечку, варенья, разносолы и прочие домашние деликатесы.

Спустя три часа такого паломничества Макс выскочил вслед за очередным посетителем с полубезумным видом и велел запереть приёмную. Кажется, у него даже дёргался глаз.