Барбара Картленд - Любовь сильнее дьявола

— И вы верите, будто лишь потому, что маркиз так любил вас, а вы — его, он не ощущал стесненности от вашего великодушия?

— Конечно же, нет, — не задумываясь, ответил полковник. — В то же время мне вовсе не хочется, чтобы молодой человек, с которым я сегодня встречался, считал в порядке вещей обращаться к моему кошельку всякий раз, когда ему вздумается. Он, вероятно, об этом догадывается и, дабы заручиться уверенностью, что мой кошелек будет всегда раскрыт для него, хочет сделать тебя своей супругой!

— Вы действительно считаете, что именно таковы его планы? — полюбопытствовала Хариза.

— Быть может, я выразился излишне прямо, — ответил отец, — но ты знаешь, моя милая, я довольно неплохо разбираюсь в людях. В полку не зря говорили, что я обладаю удивительной способностью проникать в тайники человеческих душ.

— И это чистая правда, — согласилась Хариза. — Так почему бы вам честно не сказать новому маркизу, если ему понадобятся деньги, пусть обращается к своим друзьям и не полагается на нас?

— Я бы так и сделал, если бы не Моуделин. Ты была права, моя дорогая доченька, когда сказала, что я люблю его.

Мистер Темплтон засмеялся.

— Я часто думаю, что Обитель больше значит для меня, чем для самих Моудов. Хотя, конечно, твоя мать тоже была Моуд, и я никогда не забуду, как она любила Обитель.

Полковник женился на кузине маркиза; она приходилась ему дальней родственницей, но все-таки носила фамилию Моуд.

Покупая поместье, граничащее с Моуделинской обителью, его отец и не подозревал, какими прочными узами будут в дальнейшем связаны эти два семейства.

В молодости Лайонел Темплтон поражал своей красотой и на женщин действовал магически.

Он увидел Элизабет Моуд на одном из приемов в Обители, куда был приглашен.

Он влюбился в нее без памяти.

И она его полюбила.

Моудов вполне устраивало, что их ближайший сосед умножит число их родственников.

А тот факт, что Элизабет приобретет весьма состоятельного мужа, радовал их еще больше.

Отец полковника владел верфями на севере Англии и переехал на юг, чтобы, по его собственному выражению, «вести жизнь джентльмена».

Он происходил из деревенских сквайров, но, будучи еще совсем молодым, занялся судостроением.

Однажды решив, что стал довольно богатым человеком, он свернул все дела и покинул север страны.

Ему хотелось начать новую жизнь.

В Беркшире он нашел усадьбу, которая вполне соответствовала его представлениям о настоящем поместье.

Купленный им дом, конечно, не мог тягаться с Обителью, построенной еще в семнадцатом веке, но все же на свой лад выглядел весьма внушительно.

Своим поместьем мистер Темплтон управлял столь безукоризненно, что все соседи брали с него пример.

Поэтому никого не удивило то обстоятельство, что, унаследовав Моуделин, четвертый маркиз обратился к нему за советом.

Они были ровесниками, и абсолютно непринужденно возникшая между ними дружба доставляла радость обоим.

Хариза обожала дядю Джорджа, как она называла четвертого маркиза.

Отец так часто бывал в Обители, что для Харизы она стала почти родным домом.

Девочка знала там каждый уголок, каждую трещину в камне.

Она любовалась красотой древних сводов и обожала пробираться по тайным ходам, построенным монахами, которые прятались там от католиков во времена правления королевы Елизаветы.

Позднее эти ходы были расширены и служили прибежищем для роялистов, скрывавшихся от солдат Кромвеля.

Если ее отец лишь мечтал, что в один прекрасный день Хариза поселится в Обители, то сама она просто не сомневалась в неизбежности этого.

Чем старше она становилась, тем отчетливее сознавала: у нее, в сущности, очень мало надежды где-то еще познакомиться с молодым человеком.

Винсент, племянник маркиза и его прямой наследник, окончив Оксфорд, отправился за границу, в свой полк.

Он регулярно присылал ей открытки из Индии, но это было не то же самое, что видеться с ним.

Он теперь представлялся Харизе самым замечательным в роду Моудов.

А Винсент был старше ее на восемь лет, и в его глазах она была всего лишь маленькой девочкой.

Что касается нынешнего маркиза, Жерве Моуда, то его Хариза помнила очень смутно.

Известие о гибели Винсента явилось для нее настоящим ударом.

— Неужели судьба могла оказаться столь жестокой? — в отчаянии вопрошала она.

О смерти прямого наследника стало известно вскоре после похорон старого маркиза.

Жерве Моуд написал об этом полковнику Темплтону.

Еще в письме говорилось, что он, к сожалению, не может приехать на похороны, потому что дела не отпускают его из Парижа.

Тем не менее, поскольку гибель кузена сделала наследником его, Жерве, он постарается вернуться в Англию как можно скорее.

Имелось, однако, одно препятствие.

Полковник, под чьим началом служил Винсент, сообщил в военное министерство, что тело Винсента Моуда найдено в одном из дальних районов.

Но наряду с этим он писал, будто в результатах опознания нельзя быть уверенным полностью.

Полковник Темплтон отправился в Лондон лично поговорить с министром.

Он узнал, что труп офицера, заколотого кинжалом, был обнаружен в палатке Винсента.

Но поиски заняли целую неделю.

Ввиду жаркого климата труп за это время почти полностью разложился, поэтому опознать его было весьма затруднительно.

Выяснилось также, что одновременно с Винсентом пропал еще один офицер.

Его поиски до сих пор продолжаются.

Вероятно, если бы пропавший офицер отыскался, он сумел бы пролить свет на эту загадочную историю.

Однако прошел месяц и не принес никаких результатов.

Под давлением со стороны Жерве Моуда военное министерство было вынуждено официально подтвердить, что Винсент Моуд погиб.

После этого Жерве стал шестым маркизом.

Он уладил все формальности и приехал в Обитель, накануне отправив полковнику Темплтону письмо с просьбой встретить его.

— Как он вам показался, папенька? — спросила Хариза.

Отец помедлил с ответом.

— Трудно сказать что-то определенное, — произнес он наконец. — Я не видел его много лет. Четырнадцать, как ты справедливо заметила.

— Он похож на остальных Моудов? — допытывалась Хариза.

— Да, похож, — ответил полковник, — хотя есть в нем какое-то неуловимое отличие.

Наверное, оно возникло оттого, что он долго жил за границей и стал куда более космополитичен, нежели его родственники.

— Зачем он поселился во Франции? — продолжала вопрошать Хариза. — Я у многих интересовалась, но, кажется, никто не знает ответа на этот вопрос.

— Говорят, он без ума от Парижа, да и мать его была наполовину француженка. Кроме того, он там учился, и все его друзья — французы.

— Трудно представить себе Моуда, который почти что не англичанин, — заметила Хариза.

— Совершенно с тобой согласен, — кивнул полковник и, помолчав, добавил:

— Среди французских аристократов о браке принято уславливаться заранее. Я думаю, именно поэтому Жерве решил поговорить со мной еще до того, как познакомится с тобой.

— Мне кажется, папенька, мы должны ясно дать ему понять, что здесь Англия, а не Франция. Вы же обещали, что не станете принуждать меня выйти замуж за человека, которого я не люблю.

— Конечно же, нет, — подтвердил полковник. — Но вместе с тем я хотел бы, моя дорогая, чтобы ты отнеслась к Жерве без излишней предвзятости.

Немного помолчав, он продолжал развивать свою теорию.

— Можно ли ожидать от молодого человека, воспитанного во французском духе, что он будет думать или вести себя так же, как тот, кто окончил Итон, затем — Оксфорд, а потом отправился на службу в тот самый полк, где служили его дед и отец?

— Я понимаю. И все же, папенька, я отнюдь не стремлюсь так рано выскочить замуж! Мне нравится жить с тобой, и я люблю свой дом.

— Ты полюбишь и Моуделии, — невозмутимо ответил отец.

— Он красив, не стану спорить, — сказала Хариза. — Но все же это не более чем камень и штукатурка.

Она опустила голову и тихо промолвила:

— Вы любили маму, и мама любила вас.

Все, чего я хочу, — это выйти замуж за человека, с которым я буду счастлива не потому, что он чем-то владеет, а просто потому, что он — это он.

Полковник пристально посмотрел на дочь. потом обнял ее и поцеловал.

— Именно о такой судьбе для тебя мечтаю и я, моя дорогая, — ласково произнес он. — Но сегодня мы приглашены на обед в Обитель, и, как я уже говорил, должны постараться взглянуть на Жерве без предубеждения.

По дороге в Обитель Хариза думала о Винсенте.

С тех пор как узнала о его гибели, она не переставала сожалеть, что не он стал новым маркизом.

Тогда все было бы так, как в далеком прошлом.

В детстве она обожала Винсента, хотя он на правах старшего всегда верховодил.

Каждый раз во время игры в крикет она приносила ему мячи, а когда он приезжал на каникулы, была у него на побегушках.

И все же он умел быть добрым и понимающим.

Хариза не забыла, как он утешал ее, когда ее ужалила оса.

А однажды она упала и ушибла ногу, и он на руках отнес ее домой.

«Ну кому это понадобилось, чтобы он умер?»— негодовала она.

Хариза никому бы не призналась, что, подъезжая к Обители, она чувствовала странное волнение.

Даже смешно — ведь она постоянно приезжала сюда, как в родной дом.

Девушка сама удивлялась, вспоминая, что в Обители она провела, пожалуй, больше времени, чем в доме отца.

И, разумеется, ей были доступны все здешние удовольствия — лошади из конюшни маркиза, лодка, на которой она каталась по озеру, оранжерея с диковинными плодами и экзотическими цветами.

Хариза любила заходить в музыкальный салон и играть на фортепьяно — в Обители салон был гораздо больше, а инструмент намного лучше, чем в доме ее отца.