Барбара Картленд

Любовь сильнее дьявола

ОТ АВТОРА

Вторая половина девятнадцатого столетия во Франции ознаменовалась вспышкой интереса к оккультной литературе.

Церковные власти были обеспокоены модой на сверхъестественное, тем более что она совпала с распространением во Франции антиклерикализма.

В результате повального увлечения оккультными науками Париж снискал зловещую славу столицы черной магии.

Молодые литераторы обожали порассуждать о кабалистике, по через некоторое время на сцену вышло нечто более страшное — сатанизм.

Из поэтов, которые отдавались таинствам магии, наиболее известен маркиз Станислас Гаита; начитавшись книг Элифаса Леви, он основал кабалистический Орден Розенкрейцеров.

В конце концов бессонные ночи, проведенные за чтением древних манускриптов и в алхимической лаборатории, подорвали душевное и физическое здоровье маркиза.

И Гаита, и другой поэт, по фамилии Дюба, о котором упоминается в этой книге, злоупотребляли наркотиками.

Дюба был подвержен галлюцинациям и умер, будучи уже почти безумным, в общественном парижском туалете после того, как вколол себе чрезмерную дозу морфия.

Враждебное отношение католической церкви к сатанизму усугубило ее неприязнь к масонам. В энциклике папы Пия IX 1873 года было заявлено, что вольные каменщики всего мира — приспешники Сатаны.

Без сомнения, «галантный век», как называли эту эпоху, оказал огромное влияние на распространение черной магии.

Когда в 1898 году дело Дрейфуса раскололо общество на два лагеря, возникли опасения, что некая тайная сила пытается нарушить социальную стабильность в стране и даже уничтожить саму цивилизацию.

Глава 1

Винсент Моуд вздохнул с облегчением, когда наконец-то обнаружил место, где можно было остановиться на ночлег.

Он спешился и оставил лошадь под деревом.

Животное слишком устало, чтобы уйти далеко, но на всякий случай он стреножил его, а потом, учитывая печальный опыт вчерашней ночевки, отыскал уголок, где земля была не столь каменистой.

У него имелась палатка — если это можно было назвать палаткой.

По крайней мере у Винсента Моуда было чем укрыться, дабы защитить себя от москитов и других насекомых, которых полным-полно в этой части Индии.

Он устал, очень устал.

И все-таки прежде Винсент собирался поесть — он захватил с собой немного провизии и пива.

Утолив голод и жажду, он взял две оставшиеся бутылки местного пива, пересек небольшую рощицу и вышел к ручью.

Положил бутылки в воду, чтобы к утру пиво было холодным.

Когда он вернулся, солнце уже клонилось к горизонту.

Еще немного, и станет совсем темно.

Впрочем, небо ясное — луна и звезды будут освещать все вокруг.

Винсент поставил палатку и приготовил себе ложе, расстелив внутри толстое одеяло.

Укрываться чем-нибудь в такую жару, конечно же, не было необходимости.

Наоборот, он бы с удовольствием снял кое-что из одежды.

Винсент был одет как путешественник, принадлежащий к одной из низших каст индийского общества.

Он разъезжал переодетым, и очень редко в таких вояжах мог позволить себе быть самим собой.

Но, во всяком случае, сейчас он находился на пути назад, к цивилизации.

Милостью Божией он выполнил порученное ему задание и даже умудрился уйти от погони.

Он уже вознамерился забраться в палатку, когда внезапно услышал приближающийся топот копыт.

Винсент мгновенно насторожился, опасаясь, не принесла ли сюда нелегкая злокозненного врага.

Он не раз встречался с врагами лицом к лицу, но пока судьба проявляла к нему благосклонность, и он был до сих пор жив.

Всадник подъехал ближе, и Винсент разглядел на нем форменный плащ.

Узнав однокашника, он издал радостный возглас и вскинул руку в приветственном жесте.

Молодой офицер подскакал к нему и спрыгнул на землю.

— Винсент! Неужели это действительно вы? — воскликнул он. — Я уже потерял надежду вас отыскать!

— Вот уж никогда бы не подумал, что увижу вас здесь, Никлас! — ответил Винсент Моуд. — Но зачем вы искали меня?

Никлас Джайлс, оглядевшись вокруг, промолвил:

— Я должен многое вам сообщить. Но прежде скажите, где мне оставить лошадь.

— Там же, где я оставил свою, — жестом указал направление Винсент, — под деревьями.

Без лишних слов Никлас повел лошадь к рощице.

Винсент Моуд смотрел вслед товарищу, озадаченный его словами.

Он терялся в догадках, что могло заставить Никласа Джайлса выехать ему навстречу, в то время как всем было известно:

Винсент Моуд скоро «восстанет из небытия».

Меньше чем через неделю он был бы уже в казармах.

Все это весьма загадочно и странно.

Впрочем, Винсент после длительного путешествия в одиночестве был рад видеть знакомое лицо.

Не прошло и пяти минут, как Никлас вернулся, на ходу снимая плащ.

Винсент поставил палатку чуть ниже груды камней, которые некогда назывались индийским храмом.

В тени развалин можно было укрыться от палящего солнца. Кроме того, они защищали стоянку от чужих глаз.

Винсент сел, вытянув ноги перед собой.

Его лицо, как и все тело, приобрело коричневый цвет.

Даже самые близкие родственники не узнали бы в нем сейчас светлокожего англичанина.

Никлас бросил рядом свой плащ и сел на него.

— Не могу выразить словами, как я рад, что нашел вас! Ну что я могу сказать об этой стране? Она слишком велика, и здесь слишком жарко!

Винсент засмеялся.

— Трудно не согласиться. Но вряд ли в ближайшее время нам удастся ее покинуть.

— Боюсь, именно это и предстоит вам сделать!

Винсент посмотрел на офицера с удивлением.

— Как это понимать?

— Вице-король приказал мне найти вас.

— Вице-король? — переспросил Винсент. — Что, черт возьми, он на этот раз хочет?

Никлас протянул ему газету.

— Прежде всего, Винсент, чтобы вы прочли вот это.

Моуд взял газету.

Она была открыта на странице светской хроники.

— Боюсь, плохие новости, — осторожно добавил Никлас.

В самом конце Винсент увидел отчеркнутый текст некролога и прочел:

СМЕРТЬ ЧЕТВЕРТОГО МАРКИЗА МОУДЕЛИНА

С глубоким прискорбием сообщаем о безвременной кончине, маркиза Моуделина, владельца поместья в Беркшире.

Проболев почти месяц, в прошлый четверг маркиз отдал Богу душу.

Его стране и двору Ее Величества, при котором маркиз занимал положение, соответствующее его высоким заслугам, будет недоставать этого человека, являвшегося главой одного из старейших и наиболее уважаемых родов Англии…

Дальше следовал длинный перечень разнообразных постов, которые при жизни занимал покойный маркиз, и многочисленных наград.

Последний абзац гласил:

Поскольку маркиз никогда не был женат, его наследником является капитан Винсент Моуд, который в настоящее время находится за границей вместе со своим полком. Капитан Моуд — сын лорда Ричарда Моуда, младшего брата покойного.

Похороны состоятся в субботу, в Моуделинской обители.

Дочитав до конца, капитан отложил газету.

— Как мне ни жаль, Винсент, — сказал Никлас, — но это, безусловно, означает, что вы будете вынуждены нас покинуть.

— Вероятно, мне придется уехать в Англию, — кивнул Винсент.

— Именно так и сказал вице-король. И кроме того, он считает, что вам лучше отправиться туда немедленно, не заезжая в полк.

— Почему?

— Об этом я тоже должен вам сообщить, — немного поколебавшись, ответил Никлас. — У вас есть враги!

Винсент пожал плечами.

— Я знаю.

— Я не имею в виду тех врагов, от которых вы только что ускользнули. В этих нет ничего необычного!

— Тогда о каких же врагах идет речь? — Винсент не скрывал недоумения.

— Когда вы уехали, — молвил Никлас, — если помните, в полночь, Джеффри Вуд прослышал об этом от своего денщика.

Винсент хорошо знал Джеффри Вуда и, по правде говоря, не питал к данному сослуживцу особой любви.

Майор Вуд вечно был недоволен тем, что Винсент пользуется некоторыми привилегиями благодаря своему участию в так называемой «большой игре».

Порой Винсент надолго исчезал из полка, и никто не задавал вопросов о цели и месте его нахождения.

И разумеется, никому не было известно, когда он должен вновь появиться.

Секретные задания он получал от самого вице-короля и высшего командования.

Другие его собратья по оружию принимали это как должное.

Только майору Джеффри Вуду не давали покоя личные связи Винсента с власть имущими.

Он то и дело отпускал саркастические замечания насчет «любимчиков», и это действовало капитану на нервы.

Впрочем, он старался не обращать внимания на такое, с его точки зрения, ребячество человека, который был намного старше его.

— И что же было дальше с нашим резвым майором? — спросил Моуд.

— Никто, кроме меня, не видел, как вы уезжали, верно? — в свою очередь спросил Никлас.

— Ну да, — кивнул Винсент. — Все было, как обычно, шито-крыто.

— Так вот, Джеффри узнал, что ваша комната свободна, — продолжал Никлас, — и решил, пока не наступило утро, перебраться туда, чтобы, как говорится, застолбить участок.

Винсент рассмеялся.

— Вполне в духе майора. Надеюсь, ему там было удобно.

— Его там убили, — спокойно произнес Никлас. — Джеффри улегся на вашу кровать, а когда через некоторое время денщик пришел его будить, он был уже мертв.

— Убили? — воскликнул Винсент. — Не верю!

— Это правда, — заверил его Никлас. — Убийцу поймали.

— Кто это был?

— Обычный индус. Но, когда его допросили — немного топорно, должен заметить, — он сознался, что действовал по приказу какого-то человека из Англии!

Винсент оторопело уставился на приятеля.

— Не верю! — повторил он. — Кому в Англии нужна моя смерть?