Она непроизвольно содрогнулась и предприняла попытку увернуться, но его губы все же коснулись ее щеки.

Теперь это уже не было похоже на вспышку молнии — скорее на удар кинжалом, до такой степени болезненно и остро она восприняла этот поцелуй.

Хариза вскрикнула от ужаса и так яростно забилась в объятиях Жерве, что он на какое-то мгновение оторопел.

Таким образом ей удалось вырваться.

Прежде чем он успел ее удержать, она помчалась по галерее прочь.

Она бежала не чуя под собой ног, словно ее преследовал сам дьявол.

— Хариза! Хариза! — кричал Жерве.

Но она уже неслась по коридору, ведущему к лестнице.

Она взлетела по ступенькам так стремительно, что, когда Жерве достиг выхода из галереи, она уже скрылась из виду.

Хариза влетела к себе в спальню и заперла за собой дверь.

Только сейчас она почувствовала, как страшно колотится сердце и затруднено дыхание.

Она села на кровать и прижала руки к груди.

Ей казалось, так она заставит сердце утихомириться.

«Почему он вызывает у меня такое отвращение?»— недоумевала она.

Она не могла себе объяснить, откуда взялся тот ужас, который она ощутила, едва Жерве коснулся ее.

Когда Хариза была в Лондоне, ей трижды предлагали руку и сердце.

И трижды она ответила отказом, но ее мучила совесть за то, что она огорчила своих поклонников.

Она хорошо знала, что по крайней мере в одном из этих случаев немаловажную роль играло ее состояние.

Однако даже тогда в голосе охотника за приданым звучала искренняя любовь.

Два других соискателя были по-настоящему влюблены в нее, и она постаралась отказать им как можно мягче.

Она сказала им, что сочувствует, но просит остаться для нее просто друзьями.

Она надеялась, что не утратила их расположения.

Чтобы выйти замуж, ей необходимо было полюбить самой, а любовь все не являлась.

Что же касается Жерве, то теперь она знала, что ненавидит его.

Ей невыносима была даже мысль о близости с ним после того, что произошло в галерее.

Она понимала, больше она не сможет его видеть.

«Что-то здесь нечисто… что-то ж так», — подумала она.

И тем не менее ей было немного стыдно за свою истеричность.

Поправив волосы, она заставила себя спуститься вниз, чтобы разыскать отца.

Как она и предполагала, он все еще был в плену невыносимой мадам Дюба.

Поэтому Хариза предложила графу сразиться в трик-трак.

Он согласился с превеликим удовольствием.

Чуть позже Жерве возвратился в салон, и во взгляде его было нечто непонятное — сплошной мрак.

Когда Хариза отказывала другим мужчинам, они смотрели на нее умоляюще.

Они явно надеялись, что со временем она переменит свое суждение о них.

Но от тяжелого взгляда Жерве ей сделалось не по себе.

Она чувствовала, он решительно намерен стоять на своем.

Чтобы избежать ненавистного брака, ей придется вести нелегкую борьбу.

«Чем скорее мы покинем Обитель, тем лучше!»— подумала девушка.

Она решила поговорить об этом с отцом, как только представится случай.

Вскоре надо было переодеваться к обеду, и безотлагательный разговор, к великому сожалению, откладывался на неопределенное время.

Всего за полчаса до трапезы Хариза узнала, что на обед приглашены еще несколько гостей.

Ничего особенно интересного там не предвиделось.

Прибыли всего лишь члены семейства Моудов, ради которых Жерве опять затеял грандиозное пиршество.

Он, казалось, всеми правдами и не правдами стремился завоевать их доверие.

Он просил у них помощи.

Он явно старался внушить им, что теперь во главе их рода стоит самый милый и очаровательный из всех Моудов, когда-либо носивших титул маркиза.

Когда дамы покинули джентльменов, одна из тетушек Жерве сказала Харизе:

— Я очень расстроилась, милое дитя, узнав, что наш славный, милый Жерве так обеднел.

— Он сам вам об этом сказал?

— Да, — ответила тетушка, — но ты же понимаешь, моя милая, что если он не сможет платить мне содержание, которое я всегда получала, то я даже не знаю, как мне быть.

Суть вопроса заключалась в том, что по устоявшейся традиции глава рода, то есть маркиз, выплачивал содержание большинству своих родственников, особенно тем, кто овдовел или не состоял в браке.

Хариза понимала, это и есть одна из нескольких причин, которая заставляла покойного маркиза так полагаться на полковника.

Теперь ее не покидало ощущение, что это станет еще одним веским аргументом, который Жерве использует для того, чтобы вынудить ее пойти за него замуж.

Однако у нее сердце сжималось при виде совершенно обескураженной старой тетушки.

Взяв ее за руку, Хариза промолвила:

— Не волнуйтесь. Я поговорю с папенькой, и, может быть, он убедит Жерве пересмотреть свое решение.

Она выходила из себя, вспоминая, сколько Жерве тратит на вино и шампанское.

К тому же он наверняка оплатил проезд своих парижских друзей.

Теперь он намерен по-царски развлекать их, а пособия, которые ему полагалось платить родственникам, и без того небольшие, сократить.

Прикинув в уме, сколько человек зависят от милости маркиза, девушка пришла в отчаяние: выходило приблизительно двадцать пожилых мужчин и женщин.

Они не смогут оправиться от удара, когда узнают, что им больше не видать тех денег, которые им платил старый маркиз.

«Я должна поговорить с папенькой!»— без конца повторяла она.

Но ей никак не удавалось остаться с отцом с глазу на глаз.

Наконец званый обед подошел к концу, и гости разъехались.

Хариза поднялась наверх.

Она собиралась обдумать все, о чем необходимо поведать отцу.

Но отчего-то ее не покидало странное чувство, как будто дух старого настоятеля все еще просит ее ничего не предпринимать.

Что за этим кроется, она понятия не имела.

Прежде чем лечь в постель, она отодвинула оконную занавеску, чтобы взглянуть на звезды.

— Помоги мне! Помоги мне! — шептала Хариза.

Она и сама не знала, к кому обращена ее мольба, — к старому настоятелю или к матушке.

Она не стала задергивать занавески.

Лунный свет, обволакивая спальню, ласково убаюкивал и утешал ее.

Лежа в кровати, девушка продолжала смотреть на звезды.

Они сияли подобно Звезде Вифлеема, которой она вознесла молитву с просьбой помочь ей справиться со всеми неприятностями, что внезапно посыпались на нее как из рога изобилия.


Наконец она задремала и сквозь сон услышала чей-то голос:

— Хариза!

Этот голос показался ей частью сновидений, но все же он реально прозвучал снова:

— Хариза, проснись!

Она открыла глаза и на фоне окна увидела мужской профиль.

«Это, наверное, папенька», — подумала она.

Рядом раздался шепот:

— Не бойся, Хариза. Это я, Винсент!

Еще не совсем проснувшись, она пробормотала:

— Винсент умер.

Мужчина, сидевший на ее кровати, наклонился к ней и прошептал:

— Нет, Хариза, я жив!

Девушка уставилась на него непонимающим взглядом.

Через минуту она тихо вскрикнула:

— Винсент! Это правда… ты?

— Я, и, как видишь, вполне живой!

Хариза тотчас села на кровати и обвила руками его шею, словно опять стала маленькой девочкой.

— Винсент! Винсент! Неужели мне это не снится?

Он обнял ее и легонько привлек к себе.

— Это не сон! — убеждал он ее. — И, Хариза, мне нужна твоя помощь! Отчаянно нужна!

Она прижалась к нему щекой.

— Нам сказали, что ты… погиб, — прошептала она. — О Винсент, почему все решили, что ты умер?

— Я тебе все объясню.

Слегка отстранившись, он увидел, что по ее щекам катятся слезы.

Это были слезы счастья.

Винсент вынул из кармана носовой платок и нежно прикоснулся к ее лицу.

— Когда я увидел тебя в этой комнате, — сказал он, — я подумал, мои молитвы услышаны! Но мне пришлось пошевелить мозгами, как сюда проникнуть.

— И как же ты… проник? — спросила Хариза.

И, прежде чем Винсент успел ответить, воскликнула:

— Через потайной ход!

— Ну конечно! — кивнул молодой человек.

Она смахнула с ресниц последние слезы.

— Расскажи мне, что случилось, — попросила она, но тут же перебила себя:

— О Винсент… Это значит, что ты — настоящий маркиз… А Жерве… Он хочет здесь все переделать!

— Я в этом не сомневался, — мрачно заметил капитан. — Я расскажу тебе, Хариза, что со мной произошло, — а это довольно долгая история, — но не могла бы ты принести мне чего-нибудь поесть?

Хариза в изумлении смотрела на него.

— Ты… голоден?

— Я истратил все деньги, что у меня были, и со вчерашнего дня ничего не ел.

— Я сейчас же схожу и принесу тебе еду, — в ужасе от услышанного, сказала она. — А пока…

Она протянула руку к столику возле кровати.

Миссис Буш имела обыкновение оставлять в комнатах для гостей бутылку с чистой водой и блюдо с бисквитами на случай, если они вдруг ночью проголодаются.

Хариза передала блюдо Винсенту.

Ни слова ни говоря, он взял его и стал есть бисквиты.

Не с жадностью голодного человека, но явно наслаждаясь каждым куском.

— Я скоро вернусь. — Хариза встала.

— Только, ради Бога, никто не должен узнать, что я здесь! — взмолился Винсент.

— Почему?

— Это я тебе тоже объясню.

Хариза подошла к креслу, на котором лежал пеньюар.

Лунный свет упал на нее, на миг очертив ее фигуру.

Глядя на кузину, Винсент подумал, что все это время вспоминал о ней как о ребенке, а ведь она уже вполне взрослая девушка.

Хариза накинула пеньюар.

— Я недолго. Сюда никто не должен прийти, но если ты почувствуешь опасность, запри дверь.

— Если появится кто-то, кроме тебя, я попросту снова уйду через потайной ход.

Хариза улыбнулась ему и вышла из комнаты.

Ей до сих пор не верилось, что все это происходит наяву.