Стремясь обезопасить себя, она избегала Харлана, помогая матери, как обычно, накрывать на стол. Сандвичи и питье были приготовлены заранее, на плите уже закипал чайник. В этот вечер все собрались в столовой; впрочем, празднование Сочельника не связывалось с каким-либо традиционным местом.

— Трейвис сегодня уже звонил?

Сейдж вздрогнула: неожиданный вопрос Лори застиг ее врасплох.

— Да, нет… Но он… Нет, у них в семье на этот вечер какие-то планы. Я и не ждала его звонка. Пэт, еще сандвич? Ты съел только два.

Сейдж изо всех сил старалась отвлечь внимание присутствующих от своей персоны. Лишь одного человека ей обмануть не удалось — когда девушка рискнула взглянуть на Харлана, он ей подмигнул.

Позже, держа в руках поднос с грязной посудой, Сейдж в двери столкнулась с Харланом, поджидающим подходящего момента, чтобы вручить рождественские подарки. Девушка сначала даже не узнала его.

Тем не менее, поравнявшись с ней, парень наклонился, приблизил губы вплотную к ее уху и прошептал:

— Вы мастерски солгали, мисс Сейдж. Никто ни о чем не догадался.

Волнение, охватившее Сейдж от ощущения его губ и горячего дыхания, привело к тому, что она едва не уронила поднос, впрочем, почти грохнула о мойку. Тарелки жалобно загремели.

— Я не лгала! Я действительно не ждала сегодня звонка Трейвиса. И раз уж мы с вами оказались наедине, хочу сказать, что я отнюдь не в восхищении от вашего поведения в церкви.

— Да что вы? А ведь вам понравилось.

И прежде чем Сейдж смогла что-либо возразить, Харлан проскользнул в дверь.


В семь утра на следующий день Лори, Девон и Сейдж готовили на кухне рождественский обед. Лори мучилась с огромной индейкой и очень беспокоилась, чтобы та запеклась как следует.

Сидя за кухонным столом, Харлан молча съел свой завтрак, а потом предложил свою помощь — принести дров и разжечь огонь в гостиной. Лори одарила его одной из своих особенных улыбок. Сейдж же предпочла бы, чтобы он испарился.

Вошел Лаки и тут же доложил Девон:

— Лорен накормлена, вымыта и лежит в своей кроватке.

Сейдж отложила в сторону кусок отбивной и повернулась к брату:

— Ты прямо как ребенок!

— Что, что? — пробормотал тот, наливая себе кофе и разворачивая газету.

— Редко кто купает своих дочерей.

— Ах, хотел бы я быть единственным мужчиной, который ее купает.

— Почему, Лаки? Что за странные вещи ты говоришь? — в изумлении захлопала ресницами Девон.

Муж многозначительно взглянул на нее, потом с головой ушел в чтение и через несколько минут воскликнул:

— Эй, Девон, это самая лучшая из твоих статей! Мама, Сейдж, вы читали?

Обе утвердительно кивнули. Да, они читали рождественскую передовицу, посвященную бездомным в Америке. Очень проникновенно и остро.

А вот и Пэт подоспел — принес свои подарки. Лаки тотчас все унес, чтобы положить под елкой в гостиной.

— Когда мы посмотрим свои подарки? — спросила Сейдж.

— После обеда.

— Ах, мама. После обеда!

— Да, после обеда.

Тем не менее после долгожданного приезда Чейза с семьей планы изменились. Лори прослезилась, взяв на руки своего первого внука, и сразу же забыла об индейке. С новорожденным на руках она блаженно опустилась в глубокое кресло в гостиной. Чейз заботливо помог Марси сесть на стул, хотя, по мнению Сейдж, она уже достаточно окрепла, чтобы сделать это самостоятельно.

— Надеюсь, за вашим столом хватит места для нас? — с улыбкой произнесла Марси. — На меня вы, конечно, не рассчитывали, но доктор не нашел никаких противопоказаний по поводу праздничного обеда в семье.

— Естественно, пока Марси не устанет. — Чейз обнял жену за плечи. — Чудесно выглядит, не так ли?

Действительно, рыжие волосы Марси каскадом спадали на плечи. В любом случае ее комплекция изменилась в лучшую сторону — она немного пополнела.

— Вы действительно скрасили мне Рождество, — сказала Лори, сладко улыбаясь Джимми.

Тотчас все сгрудились и стали наперебой восторгаться новорожденным. Сейдж, пользуясь моментом, предложила открыть рождественские подарки — раз уж все теперь в сборе. Возражать никто не стал.

Пэт, как заправский Санта-Клаус, достал подарки из-под елки, которая, по мнению Сейдж, была украшена так, как и должна быть украшена рождественская елка. Среди конфет и шаров на ней висели украшения, которые она с братьями делала еще в школе. Может, выполнены они не слишком профессионально, но каждый год неизменно вызывали чувство гордости у своих создателей.

Сейдж, как маленькая, радовалась каждому подарку, а особенно восторгалась плеткой для верховой езды от Чейза и Марси.

— Уверен, ты никогда не стегнешь животное, — сказал брат, — но смотрится она отлично.

— Это тоже тебе, Сейдж, — Пэт передал ей нарядно упакованную коробочку. — Это от… — заключил он, осматривая подарок, — от Харлана.

— Харлан! — ледяным тоном произнесла Сейдж, но тотчас спохватилась, взглянула на парня и пробормотала: — Мы только недавно познакомились. Вам в самом деле не стоило так себя утруждать.

— А мне очень хотелось.

Его беспечный тон здорово задел Сейдж.

Она распаковала коробочку.

— Гм, закладка для книг.

— На ней кое-что написано, — произнес Бойд, привлекая всеобщее внимание.

Сейдж пробежала глазами строчки, потом хмуро взглянула на него.

— Что там такое, Сейдж? — поинтересовался Чейз. — Прочти нам.

— Обычное изречение, — ответила девушка, все еще надеясь, что ее оставят в покое.

Но, как оказалось, напрасно. Она теперь была в центре внимания. Именно этого и добивался Харлан! Абсолютно безучастным голосом Сейдж прочитала:

— «Совесть — тот внутренний голос, который предупреждает, что кто-то на нас смотрит».

Лаки рассмеялся:

— Лучше отдай это мне!

— А что ты такого натворил, что тебе следует об этом напоминать? — Девон многозначительно прищурилась.

Всеобщее внимание перекинулось на них. Сейдж, в упор глядя на Харлана, положила закладку обратно в коробочку и встала.

— Пойду посмотрю индейку.

Спиной ощущая его насмешливый взгляд, она ретировалась.

За исключением подарка от Бойда, Сейдж получила необыкновенное удовольствие от рождественского обеда. Это так замечательно — быть дома, в кругу семьи, среди людей, которых любишь! Во время трапезы девушка вдруг поняла, что впервые за долгое время полностью расслабилась, и в значительной степени потому, что рядом не было Трейвиса.

Своим присутствием он всегда досаждал ее братьям, а они раздражали его. Сейдж вынуждена была стать своего рода буфером между ними, пытаясь успокоить и примирить мужчин. Ох уж эта пресловутая сверхвосприимчивость Трейвиса!

Ее мысли словно стали своеобразным заклинанием.

Зазвонил телефон, Лори взяла трубку:

— Сейдж, это тебя! Трейвис.

Выходя из столовой к телефону, девушка поймала на себе чуть насмешливый взгляд Харлана. Выхватив у матери трубку, она поспешно поднесла ее к уху и нарочно, чтобы все слышали, довольно громким голосом произнесла:

— С Рождеством тебя, дорогой!

— Да, с Рождеством, — эхом отозвался Трейвис. Он никак не ожидал услышать такой радостный голос. — Я звоню всего лишь удостовериться, что ты благополучно добралась до дома.

— Не волнуйся, у меня все в порядке.

— Вот и хорошо. Рад слышать.

Он даже не поинтересовался, как Сейдж удалось сделать это. Он беспокоился?! Смешно!

— У Марси родился малыш, мальчик. — Сейдж болтала без умолку. — Назвали Джимми.

— Правда? Прекрасно.

— Сам увидишь, Трейвис. Он такой забавный.

— Сейдж, я… Я хотел сказать, что ничего не изменилось. Я звоню только для того, чтобы убедиться, что ты цела. Ты была не в самом лучшем расположении духа, когда уезжала. На прикроватной тумбочке в спальне горничная нашла браслет, который я тебе подарил.

— Совершенно верно.

— Пусть останется у тебя, Сейдж.

— Зачем?

— Знаешь, я почувствовал себя отвратительно, когда известил тебя, что мы расстаемся. Тебе было больно… Я видел… Но сейчас, когда у тебя было время, чтобы обдумать происшедшее, как ты себя чувствуешь? Не стоит слишком расстраиваться.

Итак, он звонил не для того, чтобы протянуть ей оливковую ветвь — символ мира, а только, чтобы передать свои соболезнования и золотой браслет, успокоив тем самым свою совесть.

По его тону Сейдж отчетливо поняла, что у Трейвиса и в мыслях не было приползти к ней. Все последнее время она еще тешила себя надеждой, но реальность возобладала. Это был конец! В его голосе слышалась лишь жалость и ничего более.

Насколько же Трейвис самонадеян! Может быть, он ждет, что Сейдж прыгнет с моста? Или затворится в доме, распростершись на кровати с холодным компрессом на заплаканных глазах? Видимо, так.

«Нет, черт возьми!» — зло подумала девушка. Она предпочтет кандалы на запястье, нежели браслет Трейвиса в качестве утешительного приза. Сейдж теперь просто лелеяла мечту о том, чтобы унизить его.

Специально для тех, кто слушал их разговор, она преувеличенно ласково произнесла:

— Хорошо. Я должна бежать, Трейвис. Спасибо за звонок. Счастливого Рождества.

Положив трубку, Сейдж на мгновение замерла, чувствуя, как силы покидают ее. Но не портить же присутствующим праздник! Она пока не придумала, как поизящнее преподнести новость о ее разрыве с Трейвисом, не унижая себя, но обязательно придумает.

И все же ей понадобится несколько минут, чтобы собраться с духом и вернуться в столовую. Сейдж решила сначала подняться наверх. Из-за двери гостевой комнаты, где она теперь спала, донеслись голоса.

Оказалось, Марси лежит на кровати, Джимми жадно сосет грудь, а Чейз с обожанием смотрит на обоих.