Мари Клармон - Любовь побеждает все

В коридоре послышались шаги, потом в спальню вошел мужчина. Бедная одежда мешком болталась на его худом теле. Смотреть он старался в пол.

Ева удивленно воскликнула:

— Я знаю вас!

Мужчина переступил с ноги на ногу и ответил:

— Да, миледи, меня зовут Джонни.

— Ты работал у нас садовником.

— Да. И…

Он замешкался и искоса посмотрел на Йена. Тот кивнул. Йен помнил, как испугался бедняга Джонни и его жена, когда они с Виндхэмом появились на пороге их дома.

— Продолжай, — сказал Йен.

Джонни помял шляпу в руке, но в итоге поднял глаза и взглянул на Еву.

— Эти годы я заменял отца вашему сыну.

— Адаму? — воскликнула Ева, не в силах сдержать эмоций.

— Да, миледи. Я понял, что лорд Томас хотел избавиться от мальчика, и мне стало его жаль. Я пошел в конюшню и выкрал его. С тех пор Адам живет со мной и моей женой. — Джонни не выдержал и улыбнулся. — Он очень красивый, очень милый мальчик и всегда таким был. Вот почему я не мог отдать его лорду Томасу.

Йен ждал, не зная, как отреагирует на это Ева. Он посмотрел на нее, и его сердце сладко сжалось. Любимая сияла от счастья, на ее губах играла улыбка.

— Спасибо, — выдохнула она, и слезы радости брызнули у нее из глаз. — Большое вам спасибо. — Вдруг улыбка исчезла, и Ева поморщилась. — Боже, как болит рана.

— Пулевые ранения обычно считаются болезненными, — пошутил граф Виндхэм.

Но Ева никак не отреагировала на это. Она забыла про резь в плече и, все еще не веря своему счастью, выдохнула:

— Неужели я скоро увижу сына?

— Да, — ответил Йен. — Как только поправишься.

Она опять улыбнулась — так искренне и радостно, что красота этой улыбки словно осветила всю спальню.

— Не могу поверить в это.

Джонни переступил с ноги на ногу и застенчиво спросил:

— Но вы… вы не заберете его прямо сейчас, миледи? Можно нам с женой будет хоть изредка навещать мальчика?

Ева взглянула на мужчину сияющими от любви глазами.

— Я никогда не разлучу Адама с семьей, которая так любила его. Вы спасли его. И потому я хочу попросить вас переехать ко мне в поместье. Что вы на это скажете?

Джонни облегченно вздохнул и тоже улыбнулся.

— Конечно, миледи. Я думаю, так мальчику будет проще узнать вас и снова полюбить.

После этого Джонни откланялся и быстро направился к выходу. Его сапоги весело застучали по паркету.

— Томас — мерзавец, — проговорил Йен, когда за ним закрылась дверь.

— Мертвый мерзавец, — уточнил Виндхэм.

Ева перестала улыбаться.

— Что же с тобой будет? — спросила она Йена. — Что насчет полиции, судов? Тебя не будут преследовать?

Граф фыркнул и ответил за него:

— Следствие уже идет, но Йена ни в чем не обвиняют. Мы нашли кучера. Он и Джонни рассказали о том, что Томас спрятал мальчика. Потом мы оба были свидетелями того, как он чуть не убил тебя… Так что это было не убийство, а самооборона.

Йен молчал. У него была еще одна важная новость для Евы, только он не знал, с чего начать. И в итоге просто сказал:

— Граф Виндхэм ездил в лечебницу миссис Палмер.

Ева сразу все поняла. Она взглянула на графа, потом опять на него и тихо спросила:

— Мэри?

Йен посмотрел на приятеля. Тот ответил:

— Я ее там не нашел.

— Что? — изумленно вымолвила Ева.

— Похоже, — сказал граф, — ваша подруга — очень храбрая женщина. Она сбежала.

— Мы должны найти ее! — воскликнула Ева. — Вы поможете, милорд?

— Ради вас я готов на все, — любезно откликнулся он.

— Спасибо, — с надеждой в голосе сказала Ева. Ее лицо опять просияло. — Вы сделали для меня столько хорошего, что я не знаю, как вас благодарить.

Граф Виндхэм захлопал ресницами и, галантно улыбаясь, объявил:

— Ваша красота — достаточная награда для любого истинного рыцаря вроде меня. И если вы…

— Прошу прощения, Виндхэм, но у тебя есть еще веские причины оставаться тут? — прервал его Йен. Ему не терпелось поскорее остаться наедине с Евой.

— Я хотел сказать… — Граф посмотрел на него, потом на Еву и заявил: — Ну ладно. Я вижу, меня тут никто не любит.

— Это неправда, — возразила Ева, беря Йена за руку. — Вы теперь — наш самый преданный друг.

Виндхэм усмехнулся, но посчитал, что будет лучше поскорее выйти из спальни.

— Ты вернул мне сына, — проговорила Ева, когда они остались одни.

Йен перевел дыхание. Было бы легко сейчас поговорить об Адаме, расказать, как он его нашел и как тот выглядел. Но Йен знал, что пришел момент сказать те нелегкие, но важные слова, которые, как он надеялся, навсегда свяжут их вместе.

— Я хочу попросить у тебя прощения, — начал Йен.

— За что?

— Я потратил так много лет впустую, стараясь заслужить любовь лорда Кэри. Ради этого мне пришлось дать клятву, которая разлучила нас с тобой.

— О, Йен. — Ева сжала его ладонь. Ее глаза заблестели от слез радости. — Какой же ты прекрасный человек!

Йен знал, что не заслуживал ее похвалы, как, впрочем, и саму Еву. Но он также понимал, что больше ни за что не даст ей уйти.

— Значит, ты простишь меня? За то, что я повел себя, как последний дурак?

— Мы оба по очереди играли эту роль, так что тебе не за что просить прощения.

Йен погладил ее по щеке. Он надеялся на счастье быть рядом с Евой, но все-таки немного боялся. Вдруг она отвергнет его? После всех ошибок, которые он совершил, у нее было на это полное право.

— Теперь я хочу сыграть другую роль, — сказал Йен.

— Какую же? — тихо спросила Ева.

— Роль любимого мужчины. — Он глубоко вздохнул, чувствуя, как бешено бьется сердце у него в груди, и добавил: — Роль мужа. И отца.

Ева открыла рот, чтобы ответить, но вдруг нахмурились и сказала:

— Я должна спросить тебя: что ты думаешь сейчас об Индии и Гамильтоне?

— Я понял, что не мог поступить иначе. Если бы я ничего тогда не сделал, Гамильтон отправил бы на тот свет половину своих солдат… И в любом случае, это осталось в прошлом. — Йен взял обе ее ладони в свои, наслаждаясь их теплом и тем, какие они были маленькие и нежные. — Ева, я так ошибался!

— Это точно, — улыбнулась она.

— Значит, ты согласна? Ты готова стать моей женой и разделить все радости, которые приготовила нам жизнь?

Ева нежно высвободила руки и обхватила ими лицо Йена. Она приблизила его к себе для поцелуя и прошептала:

— Давай делить эти радости прямо сейчас. Ты согласен?

— Конечно, любимая. Конечно.

Адам с разбегу бросился навстречу соленым волнам, которые сразу замочили его короткие штанишки. Он радостно завизжал и оглянулся, улыбаясь так широко, что на щеках у него появились ямочки.

Ева, лежавшая на покрывале неподалеку, помахала ему. Адам рос так быстро. Скоро его уже можно будет посадить на пони и прокатить вдоль морского берега.

Йен поднялся с покрывала и побежал к нему. Адам заливисто рассмеялся, а потом помчался прочь на своих коротких крепких ножках. Бегать наперегонки ему очень нравилось.

— Сейчас я тебя поймаю! — крикнул Йен и ринулся за ним. — Даже не сомневайся!

Джонни и его жена, Эмма, сидели неподалеку. Держа друг друга за руки, они смотрели на Йена и Адама и улыбались.

Ева тоже не смогла сдержать улыбку, которая последние дни так часто появлялась у нее на лице. То, что Джонни украл ее сына у Томаса и вырастил вместе с женой как своего собственного, было похоже на чудо. Она очень боялась их первой встречи. Но, едва взглянув на него, Ева поняла, что волновалась напрасно. Адам вырос счастливым ребенком, круглолицым, с озорным блеском в глазах. Было видно, что Джонни и Эмма души в нем не чаяли, и, конечно, Ева не стала разлучать мальчика с теми, кто заменил ему семью. Они вместе переехали жить в дом Йена, который теперь стал и ее домом тоже.

Ева положила ладонь на живот, наслаждаясь ощущением того, как внутри нее зарождалась новая жизнь. Потребовалось время, но в итоге они стали семьей. И Джонни с Эммой прекрасно дополнили картину их счастья. Они вложили в Адама много сил и любви, и мальчик вырос веселым и резвым.

Теперь он стал сыном и Йена тоже. И ее возлюбленный принялся с огромным удовольствием выполнять все обязанности отца. Впрочем, как и она — обязанности матери.

А скоро их станет четверо.

Иногда Ева все еще просыпалась по ночам и думала о Мэри. Но ее мысли не были очень мрачными — она знала, что ее подруга где-то далеко от миссис Палмер и что граф Виндхэм рано или поздно отыщет ее.

Еве оставалось только справиться с приступами страха, которые порой охватывали ее, когда она смотрела на невинное личико Адама и представляла, что ему пришлось испытать из-за Томаса. К счастью, это случалось все реже и реже.

Они с Йеном попали в страшную бурю. Пережили ее. Трудности укрепили их силы. И теперь все беды наконец остались позади.

Ева упивалась созерцанием того, как ее сын беспечно играл на берегу моря вместе с Йеном. Чувство вины, жалость, страх — все эти призраки прошлого исчезли, уступив место любви. Настоящей, вечной любви.