Этот длинный и шумливый караван растянулся на три мили.

На сердце у Брианы было легко и свободно, когда они поехали вперед, потому что ужасная пропасть, разделявшая их с Шункаха Люта, в конце концов исчезла, ее края соединились за одну ночь любви, какую Бриана еще не знала. Шункаха овладел ею неистово, страстно, властно, клянясь, что никогда не позволит ей уйти. И Бриана упивалась его прикосновениями, наслаждалась силой и тем, как искусно он подчинил ее себе и вознес к таким высотам, о которых она даже и не подозревала.

Чтобы порадовать любимого, на следующее утро Бриана спрятала подальше свое цивильное платье и надела замшевый балахон, который смастерила из оленьей кожи; на рукава она пришила бахрому; лиф украсила множеством ярких цветных игл дикобраза. Волосы стянула назад, переплела красной лентой, отбросила в сторону жесткие кожаные туфли и чулки и обула мягкие мокасины, которые были гораздо удобнее. И сейчас, когда они ехали к горам Большого Рога, она чувствовала себя любимой и очень похожей на индианку.

Бриана была не готова к тому, что ожидало ее, когда они поднялись на вершину поросшего деревьями холма и увидели простиравшуюся внизу Реку Маленького Большого Рога. Сотни и сотни вигвамов располагались в долине, в них жило невероятно много индейцев, Бриана даже и не подозревала, что их могло быть так много.

— Никогда не видел, чтобы так много Народа собиралось в одном месте, — заметил Шункаха, останавливая свою лошадь рядом с Брианой. Он указал вверх по течению. — Там Хункпапа, а тут Черноногие Сиуксы и Санти. — Он махнул рукой вниз к Желтому Камню. — А здесь находятся Миннеконьу, и ниже Санс Арк и Чейены.

— Их, должно быть, тысячи, — пробормотала Бриана. Шункаха Люта усмехнулся.

— Больше четырех тысяч мужчин, которые могут сражаться, — гордо произнес он. — Около двух тысяч из них бывалые, закаленные в боях воины.

Бриана кивнула. Не исключено, что индейцы и смогут победить.

— С кем они собираются сражаться?

— С Желтым Волосом, — ответил Шункаха Люта, тоном, выдающим ненависть к этому человеку.

— С желтым волосом?

— Кастер, — объяснил Шункаха. — Он направляется к нам уже сейчас.

Джордж Армстронг Кастер. Генерал. Человек, который безжалостно уничтожил мирное поселение Чейенов на берегу реки Вашита на исходе зимы, сжег вигвамы и имущество, вырезал лошадей.

— Откуда ты знаешь, что идет Кастер? — спросила Бриана.

— Неистовая Лошадь знает. Красный Нос Джиббон идет из форта Эллис, Терри — из Бисмарка, а Кастер опередил их обоих.

— Когда?

— Скоро.

— Ты идешь на войну, — это был не вопрос.

— Да.

Бриана кивнула. Она знала, каким будет его ответ, и решила принять его без возражений. Но это было нелегко. Очень нелегко.

В последующие дни кругом царило огромное волнение. Каждую ночь проводились военные советы. Мужчины постоянно приезжали и уезжали, разведчики ежечасно прибывали с докладом о продвижении солдат, возглавленных Кастером.

Бриана рыдала в объятиях Шункаха Люта. Ее терзали ужасные предчувствия, будто его убьют и она больше никогда не увидит своего любимого.

— Что случилось, ле мита чанте? — нежно спросил Шункаха. — Почему ты плачешь?

— Я боюсь за тебя, — ответила Бриана, — пожалуйста, не уходи.

— Ты хочешь, чтобы я остался позади, вместе с женщинами и детьми? — спросил Шункаха, криво усмехнувшись. — Тебе больше понравится, если я буду винкте, а не воином?

Бриана решительно замотала головой. Винкте — это мужчины, которые не могли или не хотели выполнять традиционную мужскую роль охотника и воина. Они носили женскую одежду, занимались женскими обязанностями, жили в своих собственных вигвамах на самом краю лагерного круга. Они были объектами презрения и насмешек за то, что предпочитали иметь сердце женщины, чем сердце воина.

— Я воин, — гордо сказал Шункаха Люта. — Ты не должна бояться за меня.

— Я не могу. Я так тебя люблю.

— Правда, ле мита чанте? — прошептал Шункаха Люта.

— Ты знаешь, что правда.

— Тогда докажи мне, — хрипло произнес Шункаха, — докажи мне прямо сейчас…

В ту ночь их любовь имела горько-сладкий вкус. Бриана вложила в близость все свое сердце и душу, желая, чтобы Шункаха взял с собой на войну память о ее любви. Она льнула к нему, крепче прижимала его к себе, приподнимая бедра и надеясь, что семя Шункаха пустит корни в ней, чтобы (если — упаси Боже! — его убьют) у нее остался его ребенок, которого она будет нежно любить. Руки постоянно ласкали его тело, запоминали теплоту кожи на каждом дюйме широких плеч, стройного торса. Ее глаза все время смотрели на лицо Шункаха, она старалась запечатлеть в памяти каждую черточку любимого…

Шункаха Люта не выпускал Бриану из своих объятий всю ночь, крепко прижимая, снова и снова дарил нежные поцелуи ее ресницам, щекам, ушам, носу, рту, шее. Он не имел никакого предчувствия грозящей смерти, но считал вполне возможным, что ему не доведется вернуться из боя. Кастер — известный боец, и Седьмой полк достаточно лих и отважен; у них на счету много побед, славы и чести.

Шункаха не спал в эту ночь. Долго после того, как Бриана задремала, он оставался без сна, глядя на нее, спящую, согреваясь ее близостью. Она захныкала, словно ребенок, обеспокоенная плохим сном, и он крепче обнял ее, губы шептали, убеждая, что все хорошо…

Рука Шункаха Люта скользнула вниз и остановилась на ее груди. Многие воины не спали со своими женщинами в ночь перед сражением, думая, что половые отношения истощают силы, но ему необходимо было почувствовать Бриану радом, искупаться в ее любви, вкусить ее сладость еще один — возможно, последний — раз…

* * *

Двадцать пятого июня, ближе к вечеру, Кастер спустился со склона напротив места, где в Реку Маленького Большого Рога впадал ручей с названием Косичка Шамана. Если бы армия сумела перейти реку, исход битвы мог оказаться другим. Но до того, как Кастер смог достичь вигвамов в нижней части долины Маленького Большого Рога, сотни индейцев Хункпапа выросли перед ним, и прежде чем Седьмой полк успел отступить, половина людей Кастера лежали на склоне мертвыми или ранеными. А затем на левом фланге Желтого Волоса появились Неистовая Лошадь и его Оглала. Кастер отступал с остатками войска вверх по склону, храбро сражаясь на всем пути, пока разгневанная красная волна не сокрушила их. Меньше чем через час Джордж Армстронг Кастер и все его солдаты погибли.

Бриана узнала о деталях сражения спустя какое-то время после его окончания. Стоя у своего вигвама, она смотрела, как возвращаются воины. Их глаза сияли, а глотки исторгали победные крики. Желтый Волос и все его люди мертвы! Пророчество Сидящего Быка оказалось верным.

Бриана ждала возвращения мужа. Но он не приехал. Она предположила, что Шункаха остался с воинами, которые до сих пор пытались выбить майора Маркуса Рено и горстку солдат из окопов, вырытых на дальнем холме. То сражение продолжалось до наступления ночи, а потом индейцы вернулись в лагерь.

Но и с ними тоже не было Шункаха Люта. Бриана бродила среди ликующей толпы, ища глазами мужа. Снова и снова спрашивала она, не знает ли кто-нибудь, где он, и каждый раз ответ звучал одинаково: никто не видел Шункаха Люта со времени битвы у Маленького Большого Рога.

Она бродила по деревне больше двух часов. Сердце застывало от предположения, что он мертв. Уже после полуночи она пошла к Неистовой Лошади, но вождь Лакота тоже не видел Шункаха.

— Мы очень недолго сражались рука об руку, — вспоминал воин, — а потом нас разделили. И с тех пор я его не видел.

— Я думаю, он мертв, — сказала Бриана, едва произнося слова из-за кома, застрявшего в горле.

— Все наши погибшие принесены в деревню, — ответил ей Неистовая Лошадь. — Его нет среди них.

— Тогда где он может быть? — закричала Бриана, голос ее дрожал от боли.

Неистовая Лошадь покачал головой:

— Я не знаю, Ишна Ви. Если он не вернется до завтра, я возьму тебя в свой вигвам… или ты уедешь к своему народу — как захочешь.

Он сочувственно положил ей руку на плечо и нежно погладил:

— А сейчас ступай к себе. Я постараюсь узнать, что с ним случилось.

Он улыбнулся, прочитав вопрос в ее глазах.

— Если я что-нибудь узнаю, я приду и скажу тебе, — пообещал он, — а сейчас иди.

— Ле мита пила, — пробормотала Бриана. — Я благодарю.

Она двигалась назад к вигваму с тяжелым сердцем. Небольшие группы воинов все еще галдели у костров, хвастаясь удачными вылазками, совершенными во время сражения, и количеством лично убитых врагов, восхваляя Неистовую Лошадь, предводителя победителей в самой большой войне, какую знал народ Лакота.

Вернувшись домой, Бриана легла на постель. Ее рука нежно гладила одеяло там, где обычно спал Шункаха Люта. Где он мог быть? Почему он не пришел к ней?

Утром индейцы начали новую атаку на подразделение майора Рено. Штурм продолжался до полудня, и все это время женщины разбирали вигвамы. Разведчики увидели отряды Терри и Джиббона, подходившие к долине Маленького Большого Рога, и индейцы готовились к передислокации. Видение Сидящего Быка исполнилось. Пора было ехать.

Бриана поборола порыв паники, видя, как индейцы начинают покидать долину, направляясь на свои летние охотничьи земли.

Она стояла в стороне от вигвама, чувствуя себя потерянной и одинокой, когда Неистовая Лошадь пришел навестить ее. Ей стоило лишь взглянуть на его лицо, чтобы понять: он принес плохие вести.

— Он мертв? — быстро спросила Бриана.

Неистовая Лошадь пожал плечами.

— Все выглядит так, словно он исчез с лица земли. Никто не видел его. Мне очень жаль, Ишна Ви. Мы должны признать, что он убит.

Бриана кивнула. Она была не в силах говорить, не в силах плакать, потому что ужасное оцепенение овладело ее сердцем.