— Очень жаль, что англичане не задумываются о чувствах ирландцев, хотя о себе они заботятся, — сказал старик. Конн О'Малли усмехнулся.

— Вот здесь, Роган Фитцджеральд, я с тобой согласен.

— Если ты согласен со мной, тогда почему же ты живешь в Англии, сын великого Дубдхара О'Малли, пусть Господь упокоит его душу?

— Потому что, не в пример тебе, Роган Фитцджеральд, я реалист. А ты — мечтатель. Ирландцы не будут свободными до тех пор, пока они не смогут объединиться и стать единым народом, как это было когда-то в древности. В то время, когда человека ценили за его личные достоинства и было не важно, поклонялся ли он старым богам, был ли христианином или евреем. В то время, когда женщин уважали и считали, что они имеют одинаковые с мужчинами права. В то время, когда мы шли, сражались и умирали за единый народ! Эти времена ушли, старик, и мы раскололись, и каждый провозглашает, что его род идет от старых королей, и никто не доверяет друг другу. Эта слабость позволила англичанам покорить нас. Я думаю, что при моей жизни ничего не изменится, Роган Фитцджеральд, поэтому я предпочитаю жить в Англии с моей женой-англичанкой и растить своих детей в безопасности. Любой отец хочет, чтобы его детям ничто не угрожало, и в этом отношении я остаюсь ирландцем, старик.

Пока они разговаривали, в Большой зал вошел слуга, и, увидев его, лорд Глинн сказал:

— Эти разговоры не помогут нам решить наши проблемы, джентльмены, но я надеюсь, что сейчас мы можем подойти к их решению. — Он повернулся к слуге и что-то сказал ему. Человек торопливо вышел. — Епископ Мид-Коннота только что прибыл, и я надеюсь, что как служитель церкви он поможет распутать клубок наших противоречивых споров.

— Епископ Мид-Коннота из семьи О'Малли, — запротестовал Имон Фитцджеральд.

— Это так? — Эйден взглянула на Конна.

— Это мой старший брат, — шепнул он в ответ. — На самом деле сводный брат. Он был последним ребенком первой жены моего отца, и ее единственным выжившим сыном, Скай была самой последней из ее дочерей.

— Я возражаю! — заорал Роган Фитцджеральд. — Как можно надеяться на справедливый разбор дела, если его будет решать О'Малли?

В комнату широкими шагами вошел высокий красивый мужчина в алой длинной рясе. Эйден подумала, что, увидев его один раз, она узнала бы его везде. Не было никаких сомнений, что он был из рода О'Малли.

— Ты утверждаешь, Роган Фитцджеральд, что я не умею выполнять свои церковные обязанности? — резко спросил он.

— Вы из Коннота! А здесь Мюнстер! И судить меня будет только епископ Мюнстера! — сказал Роган Фитцджеральд.

— Тогда тебе придется долго ждать, господин, потому что епископ Мюнстера умер два дня назад, и пройдет чертовски долгое время, прежде чем эта новость дойдет до Рима, и папа назначит нового епископа Мюнстера. Церковь не очень дорожит Ирландией, Роган Фитцджеральд, поэтому решать ваш спор буду я, и если тебе не понравится мое решение, можешь обращаться в Рим. — Он посмотрел на Конна. — Прекрасно выглядишь, братец.

— Майкл, это моя жена Эйден.

— Это еще надо посмотреть! — завопил Роган Фитцджеральд.

— Сиди и молчи! — загрохотал Майкл О'Малли.

— Святой отец, не хотите ли вина? — спросил лорд Глинн. Майкл О'Малли подкупающе усмехнулся и сказал:

— Это первые любезные слова, сказанные мне с тех пор, как я вошел в Глиншеннон. Да, милорд. С удовольствием выпью немного вина. Благодарю вас.

Лорд Глинн усадил епископа на почетное место, и они вдвоем разговаривали вполголоса, пока слуги суетились вокруг, готовя вино и печенье.

— Он похож и одновременно не похож на тебя, — сказала Эйден.

— Он с каждым днем становится все больше похожим на моего отца. Я отца почти не помню, но на Иннисфане есть его большой портрет. Мы со Скай похожи и на отца, и на наших матерей. Майкл хороший человек, и его решение будет справедливым.

— Но что будет, если он вынесет решение в пользу Фитцджеральдов? Тогда меня обвинят в убийстве!

— Не волнуйся, душечка, — успокоил он. — Ты не убийца. Ты просто защищала свою честь от этого ублюдка. Мы же с тобой женаты, Эйден.

Покончив с вином, Майкл О'Малли сказал, что разбор дела начинается. Он приказал выйти из Большого зала всем, кроме непосредственных участников спора. Он не хотел, чтобы возникла ссора между слугами О'Малли, приехавшими с ним с Иннисфаны, и похожей на сброд компанией, сопровождавшей Фитцджеральдов из Балликойлла. Когда в зале остались только истцы, ответчики и лорд Глинн, Майкл сказал:

— Ну ладно, Роган Фитцджеральд, давай сначала выслушаем тебя.

— Эйден Сен-Мишель единственный выживший ребенок моей дорогой умершей дочери Бенин. Других родственников, кроме меня, у нее нет, и как самый старый член семьи мужского пола я считаю своим долгом проследить, чтобы она вышла замуж за достойного человека. Я выбрал ей в мужья своего племянника Кевена Фитцджеральда, и вчера их обвенчал мой сын, священник Барра Фитцджеральд. Они были обвенчаны по обряду церкви, к которой принадлежит наша семья, церкви, в которой родилась и крестилась моя внучка. Прошлой ночью, когда мы отправили новобрачных в постель, эта безжалостная сука убила своего мужа. Потом она сбежала к этому мужчине, своему любовнику. Я требую справедливости, святой отец!

Майкл О'Малли посмотрел на Эйден.

— Он говорит правду, Эйден Сен-Мишель?

— Нет!

— Лгунья!

— Молчать! — приказал епископ. — Вы отрицаете, что вчера вас обвенчали с Кевеном Фитцджеральдом?

— Я отрицаю, что он мой муж, святой отец, — сказала Эйден. — Меня силой втянули в это посмешище, называемое венчанием, пытаясь сделать меня двумужней женой. Этого я не отрицаю.

— Вы говорите, что вас заставили сделать это насильно. Как они делали это?

— Нашу с Конном маленькую дочь выкрали из нашего дома в Англии, чтобы я по собственной воле поехала к своему деду. Этот гнусный старикашка приставил кинжал к тельцу моего беспомощного младенца. Он оцарапал его до крови, и ребенок кричал от боли. Вот этим они и вынудили меня согласиться, святой отец! Он сказал, что не убьет Валентину, а будет постоянно делать ей больно, если я не соглашусь с его ужасным предложением. До тех пор, пока мне не представился случай сбежать из Балликойлла, мне оставалось только продолжать жить с Фитцджеральдами.

— Это серьезное обвинение, Роган Фитцджеральд, — сказал епископ.

— Свадьба совсем не была издевательством, — запротестовал Роган. — Ее фиктивный брак в Англии был недействителен, потому что их венчал незаконный священник. Как же можно назвать ее двумужней женой? — Он с торжеством посмотрел на Майкла О'Малли, потому что был уверен, что, несмотря на личные чувства, епископ должен вершить правосудие только на принципах церковного осознания греховности.

— Ты старый дьявол! — разъяренно закричала Эйден. — Я не признаю никаких законов, ни гражданских, ни церковных, если они не являются английскими законами!

— Расскажите мне, как вы выходили замуж за Конна, — успокаивающим тоном сказал Майкл. — Когда вас венчали и кто делал это?

— Мы сочетались браком в личной часовне королевы во дворце в Гринвиче, четырнадцатого февраля в год рождения Господа нашего одна тысяча пятьсот семьдесят восьмой. Церемонию проводил один из капелланов королевы, в ее присутствии. Кроме нее, на церемонии присутствовали наш племянник, граф Саутвуд, моя служанка Мег, и слуга Конна Клуни.

— Это освященная часовня, — сказал Майкл О'Малли.

— Но не освященный капеллан, — запротестовал Роган Фитцджеральд.

— Вы помните, какой из капелланов королевы венчал вас?

Это скользкий вопрос, подумал епископ. У королевы все еще служили несколько священников, которые до сих пор не были отлучены от католической церкви за то, что не считали верховенство королевы над англиканской церковью препятствующим папскому влиянию в Англии. Старая вера по-прежнему была верой большинства, хотя теперь англичане не считали сторонников иной веры предателями своей страны.

— Нас венчал отец Беде, — спокойно сказала Эйден.

— Брак законен перед лицом церкви, — сказал О'Малли.

— Что? — Роган Фитцджеральд и его сын Имон совершенно обезумели, когда увидели, что состояние Эйден уплывает из их рук. Однако сдаваться без боя они не собирались. — Я знаю, что от О'Малли нельзя ждать справедливого решения, если это касается интересов О'Малли. Я протестую против вашего решения, святой отец. Если потребуется, я извещу об этом деле Рим, чтобы добиться справедливого решения.

— Послушай меня, Роган Фитцджеральд, — терпеливо сказал епископ. — Отец Метью Беде по-прежнему считается в Риме священником нашей веры. Есть несколько священников, которые служат королеве с молчаливого благословения Рима, потому что Риму требуется примирение и они хотят, чтобы Англия вернулась в лоно католической церкви. У тебя нет никаких доказательств. Если леди Блисс действительно захочет предъявить тебе обвинение в том, что ты насильно принудил ее вторично выйти замуж при живом первом муже, она сможет сделать это. Ты стар, Роган Фитцджеральд, и скоро ты предстанешь перед своим Создателем. На твоей душе много грехов, старик, но как добрый сын церкви ты можешь получить отпущение, когда придет твой час.

Если тебя отлучат от святой католической церкви, у тебя не будет такой возможности, и душа твоя отправится в геенну огненную и будет гореть там вечно. Ты должен принять решение, Роган Фитцджеральд. Какой путь ты выбираешь?

Казалось, что прямо на их глазах Роган съеживается, и на секунду Майклу О'Малли стало жаль старика, но потом он вспомнил обо всех несчастьях, которые Роган Фитцджеральд и его племянник Кевен причинили его брату и Эйден, и жалость улетучилась. Имон Фитцджеральд, более практичный, чем его отец, понял, что они проиграли, и пожал плечами. Его отец и Кевен мечтали о богатстве. Он же всего на секунду подумал о том, как было бы хорошо на деньги своей племянницы подновить и поддержать хозяйство Балликойлла. Он был глупцом, когда даже подумал об этом. Мечты — это для детей, а эти слабоумные поверили в них.