— Прошу тебя, Конн, — с удивлением услышал он ее голос, — люби меня там! Мне нравится, когда меня любят там! — «О Боже! — подумала она. — Я надеюсь, что Скай была права, и мужья не возражают, когда женщина говорит, что ей нравится!"

На какой-то момент он растерялся. Других женщин он целовал в это нежное и соблазнительное место, но со своей женой он так не поступал. Ведь жены — это совсем особые женщины, разве не так? Ему подумалось, что жены — такие же женщины, и он засмеялся про себя. Почему он не сообразил этого раньше? Но затем в его сознание вторглась другая, мрачная догадка. Он не любил ее таким способом. Кто же тогда делал это? Потом снова верх взял его здравый смысл. Какое значение имеет то, что случилось за тот год, когда они были в разлуке? Теперь они снова вместе, и ему казалось, что она такая же, как и прежде.

Конн опустил голову и стал нежно ласкать самое потаенное место женского тела. Ему был приятен ее тихий довольный возглас, и его глаза наполнились слезами при мысли, что она снова может испытывать чувство райского наслаждения, которое он сам всегда получал от нее.

Неведомо почему, Эйден тоже плакала, хотя возгласы, вырывающиеся у нее, были возгласами счастья. Она никогда не понимала, почему больше не испытывает удовольствия, которое обычно получают мужчина и женщина, когда она н Конн встретились вновь. Но сейчас оно вернулось, у нее не было в этом никаких сомнений. Ее тело было охвачено пламенем, желание переполняло ее, и она погрузилась в то удивительное полубессознательное чувство полета, в которое ее всегда приводила страсть.

Она полностью отдавала себе отчет в его действиях, и все же моментами ей казалось, что ее конечности парализованы. Она чувствовала, как он перестал ласкать ее маленький бриллиант и снова стал забавляться с ее грудями. Он ласково мял ее полные шары, а когда нагнулся и стал сосать ее соски, Эйден показалось, что в нее попал удар молнии. Его губы тянули за нежные кончики ее грудей, посылая чувственный сигнал в место между ее ногами.

— Я люблю тебя, моя дорогая жена, — тихо сказал он, и его большое тело оказалось на ней. — Я люблю тебя, Эйден, — прошептал он и одним спокойным движением заполнил ее своим огромным валом. — Я люблю тебя, душечка, — бормотал он, начиная двигаться на ней.

И неожиданно все ужасные воспоминания, наполнявшие до этого ее душу, стали блекнуть перед искренней и надежной любовью Конна, и Эйден начала собирать новые впечатления, с которыми ей предстояло жить.

Потом, когда удовлетворенные и счастливые они лежали в объятиях друг друга, она рассказала Конну, что произошло в Балликойлле, и он еще раз поразился силе ее духа и ее храбрости. Вместе с тем его огорчило, что она, после всего, что ей пришлось пережить в Турции, снова оказалась в трудном положении. Однако она ничуть не пострадала в этом своем приключении и преодолела чувство, которое не давало ей возможности наслаждаться их страстью.

— Ты на самом деле убила Кевена Фитцджеральда? — спросил он.

— Его тело похолодело еще до нашего ухода, — заверила она. И вдруг осознала грозящую им опасность. — Буря кончилась! Господи! Фитцджеральды сейчас явятся к нам, а может быть, они уже здесь. Вставай, Конн! Может быть, мы еще успеем убежать!

— Нет, душечка, мы останемся здесь и встретимся с ними.

— Конн, ты сошел с ума?

— Нет, Эйден, это не так, но если мы не избавимся от этого проклятого старикашки, твоего деда, и его диких идей, одному Богу известно, что он попытается сделать еще, чтобы наложить лапы на твое состояние.

— Конн, ты не понимаешь! Он готов убить тебя!

— Ну, значит, нам нужно убедить старика не делать этого. Разве я не прав?

Эйден не знала, как можно сделать это, и решила, что сумасшествием было бы даже пытаться переубедить старика. Она свирепела, слушая Конна, но, поняв, что заставить его изменить решение невозможно, грустно засмеялась и сказала:

— Я думаю, что нам будет легче убедить его, если мы оденемся, Конн, муж мой!

Усмехнувшись, он встал и оделся. Она обнаружила, что ее собственная одежда была разложена на стуле, вычищенная и высушенная. Последовав его примеру, она привела себя в порядок.

— Оставь волосы распущенными, — ласково сказал он, и она улыбнулась, согласно кивнув. Он всегда любил, чтобы ее волосы свободно лежали на плечах. Конн протянул руку и, проведя ею по волосам, нежно тронул локон. — По цвету, душечка, они похожи на смесь расплавленного золота и оранжевого пламени. Ни у кого нет таких волос, как у тебя.

— У Валентины будут такие же, — сказала она. — Ты еще ее не видел? Мне все-таки удалось спасти нашу дочь.

— Второе, что я сделал, убедившись, что с тобой все в порядке, это посмотрел на нашу дочь. Что это за девочка с ней?

— Нянька, которую Кевен нашел в Кардиффе. Это долгая история, Конн, но Нен поедет с нами в Перрок-Ройял. Мне нужно, чтобы она нянчила Валентину, потому что у меня пропало молоко. Венда осталась не у дел, а я боюсь, что очень скоро у нас будет еще один ребенок, поэтому наша преданная Венда получит своего собственного подопечного. Кроме того, Нен хорошая девочка, почему, я объясню потом.

— Еще один ребенок? Так скоро? Эйден, ты уверена, что готова для другого ребенка?

Она засмеялась счастливым смехом.

— Конн, — сказала она, — мой отец воспитывал меня так, как будто бы он воспитывал сына. Я умею читать, писать и вести счета. Я знаю все о делах моей семьи в Лондоне, и если понадобится, могу контролировать их, но это совсем не то, что мне хочется делать.

— А чего тебе хочется? — спросил он.

— Я хочу быть твоей женой, Конн, и иметь много детей, и управлять моим поместьем, это моя жизнь и это то, что мне нужно. Это приносит мне самое большое счастье. Я хочу вернуться домой, Конн, и избавиться от страха, что меня снова могут оторвать от Перрок-Ройял! Давай сделаем все, чтобы утихомирить моего деда, а потом вернемся домой, в Англию.

— Ей-богу, Эйден Сен-Мишель! — с чувством сказал он. — Я благословляю тот день, когда Елизавета Тюдор решила, что ты должна стать моей женой.

Потому что ты именно та женщина, которая мне нужна. Ты женщина здравомыслящая, и за это я тебя люблю.

— Я рада, — сказала она, решив, что настало время поговорить начистоту. — Я рада, что тебе нравится здравомыслящая женщина, муж мой, но правда-то состоит в том, что королева не могла придумать, на ком бы женить тебя, пока я не предложила, чтобы тебя женили на мне!

У Конна отвисла челюсть, а потом он рассмеялся.

— Эйден, — сказал он, — на свете нет никого, похожего на тебя. Ты необыкновенная и ты моя!

Он быстро поцеловал ее.

Прежде чем она сумела сказать еще что-то, в дверь постучали, и это отрезвило их обоих. Вошел слуга и сказал, что лорд Глинн ждет их в Большом зале с Роганом Фитцджеральдом и его сыном Имоном. Конн и Эйден молча взялись за руки и спустились с небес на землю. Вместе они были непобедимы, и они это знали.

Увидев, как рука об руку они входят в Большой зал замка Глиншеннон, Роган Фитцджеральд пришел а такую ярость, что на несколько минут потерял дар речи. Его суровое лицо потемнело, оттого что кровь бросилась ему в голову, и, перед тем как заговорить, он несколько раз открывал и закрывал рот, как рыба, вытащенная из воды.

Наконец, он заорал:

— Убийца! Ты хладнокровно убила моего племянника, проклятая английская сука! Мне стыдно, что ты мне родня!

— Я тоже стыжусь этого, старый дьявол, — сказала Эйден в ответ. — Твой проклятый ублюдок племянник был бы жив и сегодня, если бы ты силой не пытался сделать меня женой двух мужей! Неужели ты на самом деле думал, что я позволю тебе сделать это? Неужели ты думал, что я позволю тебе убить моего Конна? Если ты так думал, значит, ты плохо знаешь моих английских предков и еще хуже — своих.

Роган на время замолчал, ошеломленный силой ее гнева, но Имон Фитцджеральд, спокойный и расчетливый, теперь примерявший к себе богатство Эйден, сказал:

— Лорд Глинн, я обращаюсь к вам как к королевскому судье этой местности и требую правосудия. Эта женщина, моя племянница, хладнокровно и преднамеренно убила своего законного мужа, чтобы быть с этим мужчиной. Конном О'Малли. Оба они ответственны за смерть моего кузена Кевена Фитцджеральда и должны быть наказаны по закону.

Генри Стерминстер, лорд Глинн, подумал и сказал:

— Есть один вопрос, милорды и миледи, который мне неясен. За кем на самом деле была замужем Эйден Сен-Мишель? Если она в действительности была замужем за Конном О'Малли, значит, вы, джентльмены из Балликойлла, совершили преступление, заставляя ее выйти замуж при живом муже. В таком случае ее действия против Кевена Фитцджеральда были всего лишь делом защиты своей чести. С другой стороны, если ее замужество с Конном О'Малли не имело законной силы, значит, ее брак с Кевеном Фитцджеральдом законен и она виновна в убийстве этого человека. Есть и Другие требования закона, которые нужно принять во внимание.

Эйден Сен-Мишель — англичанка, и в этом качестве ее следует судить по английским законам и по законам английской церкви. Но самое главное в этом деле — воля королевы, подданной которой является эта женщина. Но, джентльмены, прежде чем рассматривать требования закона, я должен выяснить мнение церковников по этому делу. Вы ведь согласитесь, что это нужно сделать?

Роган Фитцджеральд уже полностью пришел в себя и был готов снова начать спор.

— Что, черт возьми, это значит? — спросил он и снова повторил:

— Что это значит, черт возьми?!

— Это значит, — ухмыляясь, сказал Конн, — Что церковь должна определить, за кем была замужем Эйден, и только тогда мы должны решать все остальное.

— Эйден вышла замуж за Кевена Фитцджеральда по законам святой католической церкви! Это единственная настоящая вера, и поэтому никакой другой брак не может считаться законным и имеющим силу, — рявкнул старик.

— Как верноподданный королевы я не могу согласиться с тобой, Роган Фитцджеральд, — сказал лорд Глинн. — Наш покойный правитель, Генрих VIII, старался освободить нас не столько от католической веры, как от влияния Рима. Англичане не потерпели бы, чтобы ими правил чужеземец.