Такое отношение собравшихся и отсутствие излишнего внимания, конечно же, способствовало хорошему настроению, а радостные лица родителей и вовсе возносили его на какой-то космический уровень.

Жаль, правда, Никита не мог в полной мере насладиться праздником, его телефон, в отличие от моего, даже не думал замолкать. Мужчине то и дело приходилось вставать из-за стола, чтобы принять очередной вызов.

Несмотря на мои опасения (а я уже успела придумать пару десятков вариантов, кто и что хочет от Никиты), его внешний вид говорил о том, что ничего катастрофического не произошло. О деталях же оставалось лишь гадать. Лезть с расспросами я не решилась, да и, если честно, место для разговоров о работе (а я была совершенно уверена, что суть именно в ней) было совершенно неподходящим.

К тому моменту, когда мама с папой решили, что гости просто обязаны посмотреть на подаренные нами халаты, я поняла, что начинаю засыпать. В отличие от большинства собравшихся к алкоголю я сегодня не притрагивалась, мне и без него было абсолютно замечательно, так что теперь, когда усталость от насыщенного дня меня все-таки настигла, я сидела, откинувшись на спинку стула, и медленно моргала, наблюдая за тем, как веселятся остальные.

Никита, который вернулся за стол после очередного разговора, естественно, заметил мое полусонное состояние. Приобнял за плечи, позволяя удобно устроить голову на его плече, и поинтересовался:

- Устала?

- Есть немного. – не стала спорить с очевидным.

- Домой хочешь?

Вместо ответа на следующую фразу просто уставилась на Никиту, соображая, что тема ремонта и рассказ о том, что я планирую остаться у родителей, как-то напрочь вылетели у меня из головы. Ладно, самое время рассказать.

- Домой не получится.

Заметив вопросительный взгляд мужчины, вздохнула и начала рассказ о безумной идее моих соседей, разгроме в квартире и в целом о моей любви к Ире и Игорю. Рассказывать, не переходя на ругательства и не повышая голоса, было сложно, но я неплохо справлялась. Правда в конечном итоге умудрилась выйти из себя до такой степени, что зачем-то ляпнула и про сумку с вещами, и про то, почему я оказалась в спальне шефа в одном белье.

Фраза про белье была встречена мужчиной таким хитрым взглядом, что весь мой праведный гнев на соседей мигом выветрился, а мысли тут же унесло не в ту степь. Пришлось быстро сворачивать речь.

- В общем, я планировала переночевать у родителей.

Именно в тот момент, когда я сообщаю Никите о своем решении, раздается очередной взрыв хохота с той стороны, где мама и папа, вооружившись простыней из нового комплекта устраивают с гостями ролевую игру в охотников за приведениями.

Судя по всему, расходиться еще никто не собирается. Нет, конечно, разгонять гостей я не буду, только вот проблема заключается в том, что, когда я ночую у родителей, сплю я именно в этой комнате. И что-то мне подсказывает, что в такой обстановке вырубиться, несмотря на усталость, будет очень и очень проблематично.

Никита, если оценить его задумчивый вид, вероятно, думает о том же, о чем и я. И, если взять в учет нахмуренные брови, думает не слишком хорошо.

- А ты уверена, что тебе удастся здесь отдохнуть?

Ну да, резонный вопрос, на который даже отвечать не вижу смысла, вместо этого неопределенно пожимаю плечами.

И что же выбрать? Ночь в эпицентре военных действий, которые у Ирки с Игорем зовутся ремонтом, или же сон в компании охотников за приведениями. Хотя, это уже не они, теперь происходящее больше напоминает гонку за ковром-самолетом. Простыней-самолетом, прошу прощения.

Пока я терзаюсь сомнениями, Никита предлагает свой вариант. Вариант, о котором я даже не думала.

- Ты можешь остаться у меня. – с легкой улыбкой говорит мужчина, и я чувствую, как такая же появляется и на моем лице.

Так! Фу! Нельзя! Отбой!

Взять себя в руки и перестать лыбиться, как дура!

Блин, кажется, уже поздно. А Никита еще и издевается, подливая масло в огонь.

- Я торжественно клянусь дать тебе выспаться. – усмешка. – Возможно. Под утро.

Не в силах сдержаться, смеюсь, но параллельно предложение обдумываю.

На самом деле мы столько времени провели вместе, что мысли о том, что придется провести ночь без Никиты, даже звучат странно. Но с другой стороны, это ведь его квартира.

Хотя, что это меняет? Он бы не предложил, если бы сам не хотел. Так ведь?

Ох, ну и вид у меня сейчас, наверное, от этого мыслительного процесса.

Ладно, не отвлекаемся!

Очень сложно не отвлекаться, когда на тебя смотрят так хитро и хищно одновременно, совершенно не удается собраться с мыслями, а собраться надо, пауза и так уже затянулась.

Я еще несколько секунд размышляю, пока вдруг не прихожу к простому выводу. Все вопросы, которые я сейчас успела себе задать, лишние. Ведь на самом деле все сводится всего лишь к одному.

Хочу ли я поехать?

А все остальное – поводы напридумывать лишнего и потрепать себе нервы.

Тем более, что ответ на нужный вопрос я знаю.

Хочу.

Именно поэтому, не переставая улыбаться (ну, а что поделаешь, не удается мне вернуть лицу адекватное выражение), я киваю, отвечая согласием на предложение Никиты, которого, судя по всему, такой ответ более чем устраивает.

Мы возвращаемся домой к шефу к полуночи, однако уснуть удается лишь перед рассветом. Никита свое обещание сдерживает. Говорил ведь, под утро.

Об усталости этой ночью я не думаю совершенно. Как оказалось, есть вещи, которые заставляют о ней абсолютно забыть. Очень приятные, скажу я вам, вещи.

Однако момент, когда силы заканчиваются, все-таки наступает. Наступает как раз тогда, когда я устраиваю голову у Никиты на груди и авторитетно сообщаю, что с ним рядом я могу вообще не спать.

Когда я открываю глаза, на улице вовсю светит солнце. Никиты в кровати не наблюдается, но я слышу его голос, от которого непроизвольно улыбаюсь. Все-таки улыбаться с утра прекрасно.

Лениво потянувшись, заставляю себя встать, прикрываюсь простыней, потому что нахождение в квартире Никиты в футболке Игоря отчего-то кажется преступлением, и иду на звук голоса.

Я нахожу шефа на кухне. Он вновь разговаривает с кем-то по телефону, но, в отличие от вчерашнего вечера, выглядит напряженным. Никита замечает меня практически сразу. Жестом указывает на диванчик и слабо улыбается, правда через несколько секунд вновь хмурится, возвращаясь к разговору.

По его коротким фразам понять суть невозможно, поэтому я жду окончания, которое наступает минут через пять. Никита сбрасывает вызов, откладывает телефон и устало потирает переносицу. Создается ощущение, что из нас двоих выспаться удалось только мне.

От этих мыслей улыбка сползает с лица, а следующая фраза Никиты и вовсе заставляет насторожиться:

- Придется внести очередные изменения в нашу командировку. Точнее, отменить ее оставшуюся часть. – шеф делает паузу, хмурится еще сильней, видимо, оценивая мое выражение лица, и добавляет. – Не переживай. Для начала выслушай меня.

Ничто не заставляет переживать так сильно, как призыв не переживать. Это я поняла, стоило Никите лишь закончить предложение.

Диван вдруг начал казаться чертовски неудобным, время потянулось нереально медленно, а воздух на кухне вдруг стал таким тяжелым, что для нормального дыхания пришлось прилагать усилия.

- Понятно. – все-таки удалось выдавить из себя, пока Никита набирал сообщение на экране мобильного.

- Помнишь, я рассказывал тебе про Мирошниченко? – перешел, видимо, к сути проблемы босс.

Помню ли я? Глупый вопрос.

Сложно вычеркнуть из памяти тот вечер в администрации. А я пыталась, правда пыталась.

Стараясь не обращать внимания на неприятные воспоминания, кивнула, и Никита продолжил:

- После нашей последней встречи… - он делает небольшую паузу, а я с трудом сдерживаюсь, чтобы не скривиться. Лишние напоминания об этой самой встрече изрядно портят настроение, которое и так уже успело упасть до уровня плинтуса. – Я решил изменить план.

Приготовившись отвлечься, чтобы не слушать напоминания о безупречной Даше, я даже не сразу смогла воспринять услышанное. Я ждала что-то вроде: «Я пообещал провести остаток месяца с моей лженевестой. И вообще мы решили разыграть медовый месяц, чтобы наверняка», а тут такое.

- В смысле, изменить план? – от удивления в голосе избавиться не удалось. Ладно, и так сойдет.

Перед тем, как ответить, Никита наливает нам чай, ставит кружки на столик рядом с диваном, садится рядом со мной и смотрит в глаза:

- Мне обязательно рассказывать обо всех причинах, по которым я так поступил? Или ограничимся главной?

При упоминании причин я все-таки скривилась, улыбающееся лицо Даши без спросу нарисовалось в памяти. Пришлось признать, что вдаваться в подробности этой темы мне тоже не особо хочется.

- Ограничимся главной.

- Ты. – просто и без промедления ответил Никита, заставив меня заморгать еще более глупо. Не сомневаюсь, что в выражении моего лица не наблюдалось ни единого проблеска интеллекта.

- Я?

- Ты, Женя, ты.

- Ясно.

Ну а что еще ответить? Половина тараканов в моей голове в этот момент радостно топают лапками и попискивают, а вторая все еще стоит, замерев в оцепенении. Как тут выдать что-нибудь поумней?

- Теперь, правда, появились проблемы другого характера.

- Ты должен притвориться чьим-нибудь внебрачным сыном? – сморозила первое, что пришло на ум. Говорю же, с формированием адекватных ответов у меня серьезные трудности.