Телефонный звонок отвлек Эми от ее генерального плана, который заключался в том, чтобы стать ходячим феноменом — «знаменита за то, что прославилась своей известностью».

— Эмес, это снова Маркиза, из «Хелло!».

— Отлично, — она кинулась к телефону, — Маркиза, привет, да, давайте сделаем это. Хорошо. В пятницу в два. Пока, — Эми только что договорилась о предварительном интервью женщине, в руках которой были все денежные ниточки журнала «Хелло!».

— Господи! Это труднее, чем поступить в Кембридж! Она, вероятно, спросит меня, что я думаю о повествовательном стиле Толстого, — пожаловалась Эми, гадая, какой наряд из ее оскудневшего без Люсинды запаса выбрать для интервью.

Но сегодня ей еще предстояло пережить презентацию книги. Эми решила, что если она намерена произвести впечатление законной знаменитости, у нее должен быть как минимум один веский дополнительный ресурс: ее излюбленный спецстиль — образованная и гламурная. Благодаря этому она выделится из общей массы модниц. Тем более, она когда-то работала в издательстве, и… кто знает, вдруг там будет Мартин Эмис? Его сексуальный голос она однажды слышала по радио, сидя в кресле зубного врача.

Итак, я буду выглядеть изящно и благоразумно, но с проблеском оригинальности, подумала она, с искрой учености! Эми достала свой старый верный черный костюм и остановилась на теме золота — несколько толстых браслетов, золотой боди, который модель однажды забыла на съемках, и мерцающе-бронзовый макияж. Оценив свой облик, она усомнилась в том, что книжные люди настолько скучны, поэтому в качестве заключительного штриха решила добавить цветы из шелка с добавлением золотых блесток. Очень хлопотно — пришлось оттирать руки жидкостью для снятия лака — но в целом хорошо. Да, эффект что надо! Роскошно, богато и неумеренно, но на меня похоже! Эми бодро подмигнула себе.

Посмотрите только, как крошечное, тщедушное эго, с которым мы встретились вначале, начало поигрывать мускулами, набирать силу и покорять мир! Гордость предшествует падению, Эми. Но она фактически пережила падение и поднялась если не благоухающая розами, то, по меньшей мере, украшенная ими.

Было бы здорово сейчас приподнять верхушку ее черепа, как крышку чайника, и, отодвинув в сторону чайные листья, посмотреть, что на дне? Сожалеет ли Эми обо всем под фасадом броских и нелепых понятий?

Мечтает ли сейчас спокойно сидеть и смотреть телевизор вместе с Орландо, наслаждаясь тем, какие взгляды он на нее бросает и как щекочет ее под подбородком, и умиляясь тому, как он грызет ногти на руках, стоит ей отвернуться?

По логике вещей, Эми должна была сначала влюбиться в его звездный имидж, а в итоге полюбить реального Орландо, смирившись с его привычками и образом жизни, который далек от идиллического. Но когда прекрасная возможность стучится в дверь и вы открываете в вашем лучшем платье с гладко выбритыми ногами, глупо захлопнуть дверь со словами «простите, я мою голову»! Хотя если бы у нас был терпеливый и богоподобный мистер Р, который ждет и надеется, — возможно, мы бы попросили искушение пойти погулять? Кто знает?

В любом случае, нам нужно остаться с Эми еще на некоторое время и быть ей верными подругами, в которых она так нуждается. Одергивать, когда она совсем перегибает палку, и радоваться вместе с ней ее успехам. Как любят говорить американцы, жизнь — это извилистая дорога познания. Эми в конечном счете доберется до нужного пункта. Просто это вряд ли случится сегодня…

Эми повертела своим приглашением перед носом охранника и пригнулась, чтобы не задеть головой низкий потолок шлакобетонных блоков на входе в то, что однажды было военным бункером. Это присуще людям из литературной среды: они любят тематику. Она полагала, что выходящий в свет роман — это чьи-то мемуары или роман на тему войны.

Эми не могла вспомнить всего, что сказала ей девочка из рекламного агентства, — только то, что на презентации будут присутствовать известные в литературной среде лица. Когда люди из мира моды говорили подобное, они обычно лгали, но в литературных кругах все по-другому: здесь все еще преобладают джентльмены, честность и корректность.

Эми вошла в помещение вместе с Кэт, которая, конечно, была не такой идеальной спутницей, как Люсинда. Не так симпатична, не так остроумна и далеко не так красиво одета. Но кто здесь, в конце концов, главная героиня? В отсутствии Люсинды и эта сойдет.

Внутренняя обстановка бункера контрастировала с его внешним видом, и из-за бетонной колонны появился официант с шампанским на подносе. Вот это уже больше похоже на правду, подумала Эми и взяла бокал с игристым вином. Она повертела головой в поисках знакомых лиц, но никого не увидела. Все как на подбор были в сером, словно клоны, даже женщины. Среди последних было несколько особ с огромными пышными грудями и рыжими волосами, но тут без комментариев.

И вообще, между нами говоря, единственные лица, которые могли показаться Эми знакомыми, — это лица давно ушедших в мир иной. Она бы узнала Джейн Остин по платью, если бы та вдруг вошла в зал, она бы узнала Байрона по форме ягодиц, а Вордсворта по тому, что все гости покинули бы помещение, не выдержав его занудства (да накажет меня Господь и мой репетитор по литературе девятнадцатого века!). Но вот своих современников Эми бы вряд ли заметила; Салмана Рушди, конечно, трудно не заметить, но остальные обычно сливались с остальной массой умных на вид людей.

Когда она изучила бункер и сделала большой глоток шампанского, ей показалось, она увидела Мартина Эмиса. Но он был с какой-то безумно шикарной и сексуальной девицей, поэтому Эми решила, что дождется момента, когда та отойдет. Молодой человек в гобеленовом жилете подошел к ней и встал рядом.

— Думаю, я вас знаю. Как смело с вашей стороны показаться на публике после новостей прошлой недели. О-хо, простите за каламбур, я полагаю, вам не привыкать выступать перед публикой.

Хо-хо, подумала Эми, смерть как остроумно! Его голос звучал так, словно к зубам прилипла гигантская ириска, и ему приходилось разевать рот пошире, чтобы выплюнуть свои аффектированные гласные.

Где же Люсинда, когда она мне так нужна? Она бы сказала что-нибудь умное, типа: «Возможно, вам понадобится еще полчаса, чтобы приготовить следующую шутку. Мне задержать дыхание?» Но Эми словно лишилась дара речи, и ее общественый имидж был поставлен на карту.

К тому же теперь, находясь в самом центре комнаты, она осознала, как вычурно она одета. Зачем она так вырядилась? Что ее дернуло одеться в золото? Самым ярким цветом здесь был черный, альтернативой — серый. Даже шикарная собеседница Мартина Эмиса была одета как на похороны. Может, книжные люди не любят красиво одеваться? Вы бы подумали, что после нескольких дней сидения на заднице в тренировочных штанах перед монитором они не упустили бы возможность одеться как павлин. Очевидно нет.

И — о нет! — Эмис держал красотку за руку. Одно из литературных упований Эми разбилось на мельчайшие осколки, и она поставила пустой бокал из-под шампанского обратно на проплывающий мимо поднос.

Может быть, все это — не такая уж и хорошая идея?! Кэт уже охотно развлекала (если позволите применить к ней подобный эпитет) ухмыляющийся жилет, и Эми решила пройтись по залу. Она подошла к столику в углу, на котором стопками были сложены книги, и решила, что даже если и не сумеет сегодня попасть на страницы газет, то хотя бы выяснит, в честь чего устроили это мероприятие.

Пробегая глазами по аннотации, она ощутила прикосновение к своей талии. Мартин? — с надеждой подумала она. Нет. Обернувшись, Эми увидела знакомую косматую прическу. Правда, еще раньше она увидела торчащие из-под синтетической футболки ядовитого цвета курчавые волосы, но быстро переключила внимание на лицо. Это лицо украшало миллионы обложек. Лицо популярной во всем мире индийской музыки. Очень хорошо, подумала она, имея в виду не само лицо, а то, что оно означало: доверие уличных толп, фанатов, идолопоклонничество и, соответственно, громкую славу! Эми приподняла свои золотистые веки и широко улыбнулась.

— Привет, — чарующим голосом произнесла она.

— И тебе привет, — подхалимским тоном протянул он.

— Выглядит неплохо, — она кивнула в сторону книг, тем самым предлагая их в качестве возможной темы для разговора. По одному его слегка отсутствующему взгляду она могла сказать, что тема ей понадобится.

— Да, — он уставился на ее мерцающее декольте.

— Может, я ее прочитаю, я обычно не хожу на подобного рода презентации, но тут очень интересно, конечно, я бы не подумала, что ты сам пришел сюда ради всего этого, если учесть все восторги музыкальной индустрии, на самом деле я удивлена, что это твоя стихия, — протрещала Эми.

— Да не! Книги — это прикольно.

— Да, я тоже так считаю.

— Хочешь выпить?

— Умираю как хочу.

Он свистнул проходящему официанту и, воткнув окурок в поднос, одной рукой взял два бокала с шампанским.

— Ура, — рявкнул он.

— Ура, — отозвалась она.

— Так чем по жизни занимаешься? — выдал он между глотками шампанского.

— Я работаю в области моды, — сказала она, крайне разочарованная тем, что он ее не узнал.

— Также известна за то, что время от времени обнажается выше пояса, — рядом с Эми появился жилет. Глаза поп-звезды вернулись к ее декольте.

— Будьте так любезны, скажите, кто вы такой? — храбро сказала Эми жилету. Немного самоуверенности не помешает, поп-звездам это нравится!

— Джошуа Беннетт, дневник газеты «Таймс», — он пережевывал свою гипотетическуую ириску.

— Шон Мэдден, Люцифер. Пошел на хрен.

Так вот, кто он! Эми не могла вспомнить название группы. «Люцифер» звучало как пародия на группу семидесятых, игравшую тяжелый металл, — те парни были действительно жестки, не совсем в ее вкусе, но знамениты.