— Нет! Я пришел сюда не за деньгами от вас и тем более от вашего дяди.

— Хорошо, Чейз, ты высказался, — вмешалась Джесси, злясь на его упрямство. — Мы примем эти деньги, дон Карлос.

— Черта с два — примем!

— Я возьму! Я не такая тупоголовая, как ты, чтобы швыряться ими!

— У меня хватит денег прокормить тебя и ребенка, Джесси!

— Да, ну хорошо! Мы поговорим об этом позже, — сказала она уклончиво, сожалея, что вспылила. — А теперь я, пожалуй, пойду. Ты, Чейз, похоже, растопил лед.

Она сожалела о своем сарказме, но мучилась: почему Чейз не мог быть хоть чуточку добрее? Вспомнив, как она сама еще недавно относилась к своей матери, Джесси слегка успокоилась и вернулась в свою комнату.

Раздался стук в дверь. Она насторожилась, но с облегчением вздохнула, увидев Родриго.

— Я думала, это мой муж.

— А вы не хотите его видеть?

— Почему? Просто мы немного поспорили. Родриго прошел в комнату.

— Но я слышал, как вы ссорились на лестнице.

— О! О той ссоре я уже забыла.

— Я не понял, о чем вы спорили, но, судя по тону, я не ошибся.

Джесси покраснела.

— И Нита слышала?

— Нет, не думаю. Но вы не смущайтесь. Мне как раз это очень понравилось.

Он коснулся ее руки, и Джесси отпрянула.

— Понравилось?.. Родриго улыбался.

— Можете называть меня бессердечным, но я действительно рад, что у вас с мужем не все гладко. Я хочу открыть вам свои чувства.

— Родриго, о чем вы?

— О том, что я полюбил вас с первого взгляда.

— Как вы можете любить меня? Я только приехала, и вы меня едва знаете.

— Какое значение имеет время, если говорит сердце? Джесси чуть не рассмеялась, но сдержала себя.

— Родриго, вы очень хороший. Но я не могу отнестись к вашим словам всерьез и уверена, что вы сами тоже.

— Вы мне не верите? Я мечтаю отдать вам свое сердце. Я мечтаю…

Вдруг он обнял ее. Поцелуй его был страстным, не желанным, но и не противным. В голове Джесси вертелась лишь одна мысль: я замужем, и никто, кроме Чейза, не должен целовать меня. Она вдруг поняла, что думала только о Чейзе в тот момент, когда другой мужчина, не менее красивый, целовал ее.

Она отвернулась, хотела упрекнуть Родриго, но слова вдруг застряли в горле. В дверях стоял Чейз. Она никогда не видела его таким.

— Вот о чем я мечтал, любовь моя, — говорил Родриго, не замечая Чейза. — Об этом и о еще большем, когда мы поженимся.

— Родриго, прекратите! — сказала Джесси, кивнув в сторону Чейза. — Вы позволили себе слишком много. Я замужем, и теперь мне предстоит объясняться с мужем.

— Так вы скажете ему? Это же замечательно!

— Но я не собираюсь оставлять его. Между прочим, он сейчас стоит за вашей спиной.

Родриго резко повернулся и покраснел как рак. Джесси благодарила судьбу за то, что Чейз не понимает испанского.

— А теперь идите, Родриго. Похоже, сейчас произойдет еще одна ссора.

Родриго нехотя повиновался. Он не мог взглянуть Чейзу в глаза и осторожно обошел его на пути к выходу. Что он мог сказать в свое оправдание? Прекрасная встреча кузенов!

— Почему бы тебе не закрыть дверь, — нервно предложила Джесси после невероятно затянувшегося молчания, за время которого Чейз даже не шелохнулся.

Он медленно закрыл дверь и прошел в комнату.

— Поправь меня, если я ошибаюсь. Но не ты ли недавно предупреждала меня, что убьешь меня, если я проявлю интерес к другой женщине?

— Ты не понял, Чейз, — торопливо заговорила она.

— Нет, понял. Все ясно — это мне все запрещено! Ты же полностью свободна и насмехаешься над нашими взаимными клятвами.

— Я не насмехаюсь. В конце концов ты выслушаешь меня?

— Обязательно. Это довольно интересно. Джесси упрямо выдвинула вперед подбородок.

— Понимаешь, у тебя нет никаких оснований сердиться. — Она нервно подняла руку к горлу. — Я вовсе не хотела, чтобы он меня обнимал.

— И ты, разумеется, не поощряла его.

— Дело в том, что он уверен, что любит меня. Я удивилась не меньше, чем ты.

— Удивление — это не то чувство, которое я испытываю сейчас, Джесси, — прорычал Чейз.

— А что я могла поделать? — сердито заговорила она. — Он слышал, как мы спорили, и решил, что у нас не все благополучно. Иначе он бы не пришел сюда. Он признался мне в своих чувствах и поцеловал, доказывая свою искренность. А в это время ты и вошел. Я не отношусь к нему всерьез. И я объяснила, что не могу серьезно относиться к его словам.

— Неужели? А что бы ты сказала ему, если бы я не вошел, Джесси?

— Как ты смеешь!

— Как! — взорвался Чейз. — Я скажу тебе, как! Стоит на секунду отвернуться, как тут же очередная жертва любви падает к твоим ногам. Сначала пастух, который потом мстит за твой отказ. Потом воин сиу, готовый убить за тебя любого! Храбрый шайен почитает за благо умереть, защищая тебя. А теперь — мой испанский кузен.

— Ты негодяй! — взорвалась Джесси. — Если ты чем-то недоволен, не срывай зло на мне!

— Это я сделаю в другой раз.

— Нет, не сделаешь! — закричала Джесси. — Ты не посмеешь так обращаться со мной в моем положении. Уходи отсюда. Ищи себе другую комнату. Эта занята.

Глава 46

Родриго остановил экипаж и отвязал лошадей, на которых они должны были продолжить путешествие. У Джесси была самая спокойная лошадь дона Карлоса, а у Родриго — самая красивая — испано-арабской породы. Как соскучилась Джесси по своему любимому Блэк Стару, который вместе с Голден Родом ждет ее в Чикаго! Хотя у нее была очень послушная лошадь, она знала, что в ее положении нельзя ехать верхом. Ей вообще не следовало выходить из дома. Но отношения с Чейзом стали такими напряженными, что она почувствовала — им надо побыть вдали друг от друга.

Итак, она на пути в Ронду, где Родриго собирается продемонстрировать публике свое мастерство матадора. Все это было бы не так плохо, если бы дорога в Ронду не оказалась столь непроходимой для повозки. Она больше годилась для легендарных андалузских бандитов, которые превратили Ронду в свою мощную крепость во время восстания против Фердинанда и Изабеллы. Узкую тропу было легче охранять, но чертовски трудно ехать по ней женщине на сносях.

Джесси уже несколько раз побывала в Ронде вместе с Родриго и Нитой. Но сейчас она испытывала такой же страх, как и в первый раз, глядя на город, расположенный над каменистым ущельем глубиной триста футов. Через него были перекинуты ажурные хрупкие мосты. Особенно ее пугал подвесной мост Пуэнта Нуово; столь же ненадежными, впрочем, выглядели и два других.

В старой части города жили цыгане, танцевавшие прямо на улице быстрое и страстное фламенко. Нита самоуверенно заявила, что она может танцевать фламенко гораздо лучше, чем они.

О болезни дона Карлоса уже не говорили. После появления Чейза с каждым днем ему становилось все лучше. Один или два раза, в день он выходил из своей комнаты и уверял, что скоро совсем поправится. Поговаривали о путешествии, о том, что, возможно, он соберется в Америку вместе с Джесси и Чейзом.

Чейз казался вполне довольным. Он сближался с отцом. Как заметила Джесси, Чейз был теперь самим собой только с ним. С ней же он вел себя холодно и неприступно.

Она уже стала думать, что Чейз не может простить ее за сцену с Родриго. Но он ведь сам не стал слушать ее объяснения! Казалось, они чужие. Несколько раз Джесси пыталась заговорить с ним, но он молча выходил из комнаты. Он явно ее игнорировал.

Последние месяцы казались ей невыносимыми. Страдая от одиночества, Джесси все больше времени проводила с Родриго и даже с Нитей. Родриго после того случая ни разу не заговорил с ней о своей любви, но всегда был очень внимателен и горел желанием угодить ей.

Итак, она приехала в Ронду, понимая, что скоро родит. Родриго считал, что с ним она в полной безопасности.

Они проезжали вдоль садов Пасео де ля Мерсед с Меркадильо, вдыхая густой аромат цветущих апельсиновых деревьев. Арена располагалась в новой части города — ей было всего несколько столетий. Джесси, честно говоря, предпочла бы в этот момент полежать в кровати. Но Родриго так много рассказывал ей о бое быков, о своих сражениях, что у нее не хватило духу отказаться от поездки.

Он объяснил ей, что существует три позиции, по которым оценивается поединок. Первая — стиль матадора. Он должен держаться прямо, уверенно, твердо, близко подманивать быка, двигаться грациозно, не отступать. Вторая — умение управлять быком. Он должен контролировать каждое движение, заставлять животное крутиться вокруг себя. Третья — маневренность. Во время боя он должен делать все как можно медленнее. Ибо чем дольше длится опасность, тем больше возможностей у быка изменить тактику и испытать матадора.

Родриго усадил Джесси на трибуну и отправился переодеваться. Больше она его не видела, пока не начался парад на арене, в котором участвовали все матадоры. Кроме Родриго, было еще двое, и все они были великолепны в ярких костюмах, плотно облегающих их стройные фигуры. Большинство зрителей были роскошно одеты, особенно женщины: в блузках без рукавов — было жарко — ив ярких, в оборках, юбках. Вьющиеся волосы были у многих украшены высокими гребнями. Чувствовалось влияние Востока — некоторые дамы закрывали часть лица вышитыми накидками.

После, парада выпустили первого быка, началась разминка. А потом появился Родриго, чтобы продемонстрировать мастерство владения пелериной. Зрители напряженно ожидали схватки. На какое-то время Джесси забыла о ноющей боли в спине и слабости, которую ощущала всю последнюю неделю. Она смотрела, как Родриго сделал несколько пассов, играя с огромным быком, испытывая его, и вместе с другими кричала приветственное-“оле!”.

На четвертом “оле!” острая боль согнула ее пополам. Она надеялась, что боль прекратится, но новая схватка развеяла эту робкую надежду.

Во что бы то ни стало ей надо уйти отсюда, пока толпа не начала расходиться. Ей было трудно идти, она часто останавливалась, чтобы переждать очередные схватки, и продвигалась очень медленно. Она ощущала себя неуклюжей коровой среди этой нарядной толпы.