Проснулась Ольга уже утром. С больной головой и такой сухостью во рту, что казалось, еще немного — и просто умрет от жажды. На прикроватной тумбочке отыскалась бутылка воды, у ног стояли ее домашние тапочки.

— Ко мне кто-нибудь приходил? — спросила у соседки, когда та, закончив болтать по телефону, наконец, обратила на Ольгу внимание. И зачем спрашивала? Не иначе, отупела. Ясно же, что сами собой тапки бы из ее квартиры не телепортировались.

— Угу. Мужик твой. Приволок барахлишко.

Ольга кивнула. Шмыгнула носом, расчувствовавшись.

— Эй-эй, ты куда?

— Домой! — отрезала Ольга.

— Так ведь обхода не было, малахольная!

— Ничего. Напишу отказ от госпитализации. Или как еще он там называется…

Нет! В жизни она в этом заведении не останется! В тесной комнатушке, с вонючей соседкой, от которой ее токсикоз только усугубляется. Сложив все свои вещи в пакет, Ольга набрала Тихона. Но тот не взял трубку. Слезы вновь подкатили к горлу. Все… Хватит! Плакать она тоже не станет.

Практически тут же ей позвонил Петька:

— Привет, сынок! Потеряли?

— Да, нет. Нас твой Тихон предупредил. Просто мы это, того, волнуемся. Ты как вообще?

— Отлично! Вот сейчас домой вернусь — сами увидите.

— Как сейчас? Тихон сказал, что тебя положили в больницу.

— Как положили, так и выписали, — буркнула Ольга, выходя в залитый ярким солнцем больничный коридор. Чувствовала она себя препаршиво, но работу никто не отменял. Да и врача нормального нужно было найти. А не этого… который может посмотреть, как надо. Женщина передернула плечами и пошла к постовой медсестре.

Ольга сообразила, как ей нужно со всем справляться. Если не думать о том, что может быть — страх отступал. По крайней мере, она могла дышать. Еще не полной грудью, но хоть как-то.

Действуя последовательно и методично, Ольга сначала выписалась, потом поехала домой, переоделась, пообнималась с унитазом, позвонила своему гинекологу, к которому ходила последние десять лет… И лишь потом перевела дыхание. Жаль, что не застала мальчишек — те помчались на консультацию перед тестированием. Может быть, удалось бы на них отвлечься, а так… Ольга снова раскисла. Страх холодными щупальцами проник под кожу и свернулся по соседству с ребенком, который в ней рос.

Дай бог, чтобы не с детьми…

Нет. Лучше об этом вообще не думать. Иначе… с ума же сойдет!

Ольга заставила себя съесть йогурт и поехала на работу. В обед успела заскочить на прием к врачу. Тихон так и не позвонил, и её страх усиливался по мере его молчания.

— Ну, анализы — как анализы. Витаминки бы тебе попить… — пробормотала Ольгина гинеколог, просматривая ее выписку.

— Лидия Семеновна, а мне бы УЗИ… Можно… прямо сейчас? — едва ворочая языком, пробормотала Ольга.

— А что за спешка?

— Так ведь многоплодная беременность в анамнезе…

— Ух, ты! Я и забыла. Ну, пойдем, поглядим. Я еще тройню не принимала. А для врача — это какой никакой, а престиж.

— Надеюсь, и не примете, — сглотнула Ольга.

— А если полезут? Назад не запихнешь! — веселилась женщина, пока вид позеленевшей Ольги не испортил ей настроение, — ну, что ты, милочка! Все будет хорошо, ложись…

Срок был минимальный. Поэтому процедуру приходилось проводить при помощи вагинального датчика. Но Ольгу так колотило, что это удалось не сразу. Она не хотела… не хотела тройню! Она вообще никого не хотела, но, как говорится, выбирая из двух зол… Пусть уж хотя бы один. Потому что, если их опять трое — видит бог, она не выдержит. Пойдет на аборт или, прости господи, сразу застрелится.

— В полости матки визуализируется… — пауза между двумя словами, звенела в ушах, кровь пульсировала, — один плод.

Слава тебе, господи! Один! Один одинешенек… Спасибо! Счастье-то какое… И толку, что даже этого много! Об этом она потом подумает.

В офис Ольга возвращалась почти счастливым человеком.

— Ольга Владимировна, тут вас из Этажей ждут… Уже минут пятнадцать, — громким шепотом оповестила Ольгу Дана Тарасовна.

Сердце Ольги замерло и потом, что есть силы, заколотилось о ребра. Тихон! Улыбаясь, как последняя дурочка, вошла в кабинет. А там…

— Юрий Александрович? Здравствуйте. Чем обязана?

— Вот… Да вот! Новый пакет собрал. Решил никому не поручать и завезти лично. — фонтанировал оптимизмом Смирнов.

— Спасибо… Постараюсь сегодня детально все изучить, чтобы успеть на следующий комитет податься. А партнер ваш… все подписал?

— А чего ему было не подписать? Он ведь ногу сломал, а не руку!

— Постойте, — вскочила Ольга, — что значит — сломал? Когда?!

Глава 22

Оказалось, что Тихон неудачно оступился на стройплощадке. По крайней мере, так утверждал его партнер, которого Ольга прижала к стенке.

— Вы знаете, в какой он больнице?

— К-конечно… — пробормотал ничего не понимающий Юрий Александрович.

— Сможете меня отвезти?

— К-куда?

Ольга запрокинула голову к потолку и медленно выдохнула:

— К мужу моему будущему. К му-жу!

— Постойте… Так вы что… вы с Гдальским…

— Да, Юра, да! Уже давно. Так ты меня подкинешь? Я сейчас сама за руль садиться боюсь…

— О чем речь! — оживился Юрка, — Оленька… Я теперь могу вас так называть? Нет, ну, Тихон! Ну, молодец… Такую женщину отхватил, и молчит! Партизан…

Ольга отмахнулась от комплиментов Смирнова. Сгребла со стола телефон, ключи от машины — неизвестно ведь, когда теперь удастся ее забрать! Сняла со спинки кресла пиджак и скомандовала:

— Пойдем! — выкать уже было действительно глупо.

В обычной жизни Смирнов оказался юморным мужиком, который скрасил их путь до больницы смешными байками об их общем с Тихоном студенческом прошлом. Если бы не эта непрекращающаяся болтовня, у Ольги от беспокойства уехала бы крыша. А так — ничего. Доехала до травматологии почти вменяемой.

Палату Гдальского долго искать не пришлось. Его недовольный рёв они услышала еще на подступах.

— Как, что делать?! Немедленно меня выписываете! Какой, к черту, больничный?! Я разве говорил, что он мне нужен?!

— Тиш, а ты чего буянишь? — спросила Ольга, как ни в чем не бывало вплывая в большую, забитую донельзя палату. Разношерстная компания «травмированных» с интересом наблюдали за происходящим.

— Оля? А ты что здесь делаешь? — по-настоящему удивился Тихон. — Ты почему не в больнице?!

— Что ж ты орешь, Гдальский? Это тебе не лор-отделение. Здесь глухих нет…

— Я спросил…

— Мы потом все обсудим, да? — Вскинула бровь Ольга и с намеком обвела взглядом присутствующих. Тихон сдулся. Выругался под нос. Но с допросом все же покончил.

— Так нам оформлять документы? — нахмурился пожилой травматолог.

— Да! Никакого больничного! Придумают же…

Врач кивнул. Бросил на Ольгу вопросительный взгляд, видимо, узрев в ней единственного здесь вменяемого человека. Но та, к его сожалению, лишь пожала плечами. Кто она такая, чтобы осуждать Гдальского, если не так давно совершила побег при аналогичных обстоятельствах?

— Для передвижения вам понадобятся костыли!

— Где их можно приобрести? — деловито поинтересовалась Ольга, разглядывая странную конструкцию на медвежьей лапе любимого. Наверное, ее представления о современной медицине совсем устарели. Потому что, вместо огромной гипсовой бандуры, на ноге Тихона красовался симпатичненький такой… эээ… корсет? Приятного темно-синего цвета.

— А вот прямо внизу, в аптеке.

Тихон похлопал себя по карманам в поисках кошелька или телефона, к которому была привязана карта, но не обнаружил ни того, ни другого.

— Я схожу, куплю, — вызвалась Ольга.

— Совсем сдурела?! Они тяжелые!

В палату заглянул Смирнов.

— Вот, пусть он купит. Я потом долг верну.

Кто она такая, чтобы спорить с самим Тихоном Гдальским? Правильно… К тому же спорить совершенно необязательно. Можно просто поступить по-своему.

На пару с Юркой Ольга спустилась в аптеку. За костыли расплатилась сама. Из общего, так сказать, семейного бюджета. А вот их «доставку» на третий этаж с чистой совестью перепоручила Смирнову. Тише не объяснишь, что те совсем не тяжелые, а заставлять его лишний раз психовать и нервничать, зачем?

Ходить на костылях Гдальский научился довольно быстро. Было удивительно наблюдать, как ловко, почти изящно у него получается это дело. На первый этаж спустились лифтом, по ступенькам крыльца — с божьей помощью.

— Давай, сначала садись в машину, а после я костыли заберу…

Тихон помедлил. С одинаковым интересом обвел взглядом стоянку и Ольгу. Недобро сощурил глаза:

— Теперь можешь сказать, как ты здесь очутилась?

— Так ведь Юра привез! Хорошо, по делам заехал, а то я уже места себе не находила. Ты почему не позвонил?!

На какую-то секунду Гдалький стушевался. Прикусил щеку.

— Волновать тебя не хотел… — прогудел он куда-то в сторону.

— Ты больной? — подозрительно уточнила Ольга, несколько обалдевшая от такого расклада.

— Как видишь, не слишком здоровый! — огрызнулся Тихон.

— Ну, точно, больной… — присвистнула Ольга.

— А давайте вы в машине поговорите? — рассмеялся Смирнов, распахивая перед другом переднюю дверь.

— У меня руки не сломаны! — бурчал Гдальский, с трудом втискивая себя на переднее сиденье.

Ну, все. Тушите свет. «Мужчина болящий» — картина маслом. Ольга закатила глаза и, не дожидаясь, пока Юра обойдет машину, чтобы по-джентельменски открыть ей дверь, сама о себе позаботилась.

— Куда изволите, Тихон Сергеич?

Тихон поморщился.

— В неврологию. Тут всего квартал проехать.

— Тиш, подожди… В какую неврологию?

— К отцу, — плотно сжал челюсти Гдальский, всем своим видом демонстрируя, что его слова не обсуждаются. Ладно… Она и не будет. Мальчик взрослый — пусть сам решает. Ольга откинулась на спинку кресла, вскинула взгляд и… встретилась в зеркале заднего вида с изучающим взглядом Тихона.

— Что?

— Ничего.

Ну, ничего — так ничего. Не пытать же его!