Киран Крамер - Любовь и прочие неприятности

Бун накрыл руками ей груди и посмотрел в глаза.

– У вас проблемы, мисс Роджерс.

– У меня их не больше, чем у вас.

– Уверена? Не я с дикими криками запрыгнул человеку на спину, схватив за уши. Ты вела себя как безумная. – Он провел руками по ее бокам, переместился к пояснице, проник под юбку и нижнее белье и сжал в ладонях ягодицы. Сисси прижалась к нему, ощущая своим телом выпуклость у него в джинсах, и задрожала от желания.

– Я просто вспомнила навыки девочки-скаута.

– Не знал, что их готовят, как ниндзя.

– Зато ты едва не сломал тому парню челюсть.

– Стало быть, неудивительно, что нас обоих посадили в камеру, – согласился Бун хрипло.

Сисси улыбнулась, но губы Буна были по-прежнему строго сжаты, хотя взгляд и потеплел.

Не сговариваясь, они посмотрели на постель, затем друг на друга: ох уж эти возможности!

Однако удовлетворить пробудившееся между ними желание прямо сейчас было затруднительно, и они могли лишь представлять себе, как ласкали бы друг друга. Они разомкнули объятия одновременно, с наслаждением осознав, что в воздухе больше не висит неприятное напряжение, только молчание, что естественно между двумя сокамерниками, даже такими, которые безумно желают друг друга.

Как бы им сейчас могло быть весело, если бы не Скотти!

Скрестив руки на груди, Сисси уселась, а Бун отошел к решетке.

Тянулись минуты. Сисси любовалась сильной мускулистой спиной Буна и представляла, как смотрит в зеркало на потолке над кроватью и видит эту обнаженную спину над собой. Одна лишь мысль об этом оказалась такой замечательной и возбуждающей, что Сисси сжала от удовольствия ноги.

Опустив взгляд на блузку, она вспомнила свои ощущения, когда Бун трогал ее грудь. Вот так, сидя на койке в камере, она могла часами мечтать обо всем, что хотела бы попробовать в постели.

– Эй! – окликнула она Буна.

– Можешь не продолжать! – бросил он, даже не оборачиваясь. – Больше никаких контактов.

Ого. Это круто! А Сисси всего-то и хотела спросить, какая из композиций в баре ему понравилась. Но Бун прав: им пора прекращать свои запутанные неопределенные отношения.

Сисси вздохнула.

– Завтра мы съедем. Только скажу Нане.

Бун повернулся к ней и процедил сквозь зубы:

– Хорошая идея.

«О!»

Сердце Сисси, казалось, разлетелось в этот самый миг на куски. Почему его ответ так на нее повлиял?

Прошло еще несколько долгих напряженных минут.

Когда приехала Нана, Сисси пожалела, что позвонила ей, а не Лори.

– Что ж, выпустим двух пташек на волю, – снисходительно проговорила Нана. Да, ее разозлила необходимость ехать в город в такой час, но она держалась спокойно, поскольку прекрасно помнила, как глупо порой ведут себя влюбленные, которым приходится скрывать друг от друга свои чувства.

– Прости за беспокойство, – сказала Сисси, потупившись.

– Это моя вина, – возразил Бун, закрывая за собой дверь камеры.

Взгляд, который бросил на парочку Скотти, лишь усилил любопытство Наны. По пути домой она услышала все подробности этой довольно глупой истории и заметила:

– Господи, ну и денек выдался у съемочной группы «Кофе по утрам»!

И что, скажите на милость, может быть абсурднее ситуации, когда двух претендентов на пост мэра везет домой из полицейского участка маленькая пожилая леди! Бун сидел сзади, а Сисси – рядом с Наной, которая то и дело принималась бранить внучку.

– С твоей стороны верхом идиотизма прыгать ему на спину!

– Знаю, – пробормотала Сисси, чувствуя себя сейчас плохо, как никогда. – Я… просто не могла мыслить здраво.

– Оно и видно! – сухо отозвалась Нана. – И во что это ты вырядилась? Что с твоей прической? Ты выглядишь так, будто сбежала из сумасшедшего дома.

– О, спасибо!

Нана решила не отвечать «пожалуйста!», потому что в какой-то степени, конечно, ей даже понравился сексуальный вид внучки.

– Бун, ты, судя по всему, защищался, и этот нахал получил по заслугам. Я права?

– В общем, да, – буркнул Бун. – Но мне все равно следовало найти способ избежать драки.

– Следовало. – Защищался он или нет, Нана не одобряла подобные методы разрешения конфликтов. – Как вы, взрослые люди, претендующие на столь высокий пост, могли так напиться?

– Мне стыдно, – проронила Сисси.

– Мне тоже, – согласился Бун.

– Дерьмо! – прокомментировала ситуацию Нана.

На этом разговоры прекратились.

Дома Сисси решила не ходить с Наной на кухню, чтобы выпить чашку какао, поэтому еще в прихожей объявила:

– Пойду к себе. Спокойной ночи!

Нана понимающе хмыкнула:

– Перед сном, милая леди, настоятельно советую выпить воды и таблетку от головы.

– Конечно, – мягко согласилась Сисси.

– Хоть ты-то не собираешься бросить меня в одиночестве? – обратилась Нана к Буну.

– Нет, мадам.

Тяжело вздохнув, он послушно последовал за пожилой леди на кухню, а Нана в который раз убедилась, какое у него доброе сердце.

– У тебя на кухне, как у хорошей хозяйки, все есть, – заметила старушка, достав порошок какао, сахар и ваниль.

– Я хоть и живу один, но обожаю выпечку.

Это простое признание буквально ошеломило Нану.

– Ты что, сам печешь?

– Ну да, особенно чизкейк с шоколадом – просто обожаю. А если с молоком!..

– Наверное, мать приучила тебя к выпечке с детства?

– Нет, мама в основном готовила торты.

– У тебя было счастливое детство?

– Ого! Ну и вопрос.

– Отвечать на него необязательно.

– Да мне не трудно. – Бун помолчал, погрузившись в раздумья. – В целом да, счастливое.

Нана решила не развивать эту тему, переключившись на безопасную:

– Обожаю мужчин, которые умеют готовить!

Она налила в кружку молока, добавила какао и другие ингредиенты и все смешала. Бун наблюдал за ее действиями, опершись на столешницу, а когда она разлила напиток по чашкам, заметил:

– Пахнет восхитительно!

– У тебя есть маршмеллоу?[13]

– Конечно. Я ведь тоже люблю какао. Просто не думал, что его так готовят. Теперь буду.

– Этот напиток стоит, чтобы над ним потрудиться, – кивнула Нана.

– Хотите, посидим в моем кабинете? Можно разжечь камин. Там, кстати, газовое освещение, очень удобно, хотя бы в одной комнате.

– Да, учитывая, как часто во время ураганов отключают электричество, – добавила Нана.

Они уселись на роскошный темно-зеленый вельветовый диван.

– Мне очень понравились твои книги, дорогой.

Библиотека у Буна оказалась действительно богатой. Впрочем, как и весь дом.

– Спасибо. – Он попробовал какао. – Очень вкусно!

– Рада, что тебе понравилось, – коротко ответила Нана, решив предоставить ведение беседы ему.

Воцарилась тишина. Вдруг Бун взял руку Наны в свою, поцеловал и сказал:

– Спасибо, что забрали нас сегодня.

Нана испытала шок, хоть и приятный.

– Если для того, чтобы мы стали друзьями, нужно было обрушиться на наш дом дереву, что же, я рада, что так вышло. Я всегда знала, что ты достойный молодой человек.

Бун улыбнулся, и в уголках его глаз собрались лучики морщинок, сделавшие его лицо по-мальчишески лукавым:

– Значит, о вековых распрях между Роджерсами и Бреддоками можно забыть?

– Думаешь? – игриво переспросила Нана, хотя прекрасно поняла, что Бун имел в виду: ему нужна Сисси.

– Не думаю – знаю!

Все его чувства к ее внучке были написаны у него на лице, несмотря на отчаянные попытки сохранить маску закоренелого холостяка и повесы. И с чего бы благоразумному рассудительному мэру устраивать драку с каким-то подвыпившим нахалом из-за женщины, если он не желает ее до отчаяния?

– Это относится ко всем Роджерсам?

Бун замер, словно ее вопрос застал его врасплох.

Нана рассмеялась, потрепав его за руку:

– Румянец преображает твой лик. Запомни вот что: прошлого не изменить, однако настоящее создаем мы сами. Пусть Роджерсы и Бреддоки наконец-то помирятся.

Он ничего не ответил, да это и не требовалось. Бун прекрасно понял, что Нана имела в виду: они с Сисси рождены друг для друга.

Дрова в камине трещали, усиливался ветер, обычный горный ветер словно хотел прибавить этому вечеру драматичности.

– Как же здесь хорошо! – Нана сделала глоток какао. – Кетл-Ноб. Кто бы мог подумать, что такая взбалмошная, бесшабашная девчонка, какой я была когда-то, привяжется к столь тихому маленькому городку. Но он теперь будто часть меня. В этом ветре я чувствую дух своих предков. Они слышали тот же свист на крыше, тот же вой в горах.

– Я вас понимаю.

В этом Нана не сомневалась. Они снова погрузились в молчание, наблюдая за языками пламени в камине.

– А почему ты никуда не уехал? – нарушила тишину Нана. – Ты отличный спортсмен, у тебя хорошее образование: наверняка учился в одном из лучших колледжей Северной Каролины.

– Так и есть.

– Помню, всех буквально потрясло известие, что ты остаешься в Кетл-Нобе.

Выражение лица Буна изменилось, стало выглядеть напряженным.

– Да, мне пришлось остаться, чтобы продолжить семейный бизнес.

– Правда? – Нана откинулась на спинку дивана. – На тебя это не очень похоже – по-моему, делать деньги не твое.

– Разве?

– Уверена! Ты прирожденный лидер – это факт, но не в бизнесе. Ты руководитель, наставник. Твое дело – учить, защищать и вдохновлять.

– Приятно, когда о тебе так говорят!

Нана и сама видела, что ее речи ему льстят: Бун даже стал как будто еще выше ростом, глаза светились благодарностью. Неужели родители никогда не говорили ему ничего подобного, чтобы просто подбодрить, поддержать? Очевидно, нет.

– Почему мне кажется, что у тебя никогда не было желания идти по стопам родителей?

– Я пытался, – признался Бун, – но сначала увлекся спортом, а потом – политикой.

– И превосходно справляешься! Кетл-Ноб процветает, а школьная команда в лидерах каждый сезон, с тех пор как тренером стал ты.