Киран Крамер - Любовь и прочие неприятности

– Ладно, посмотрела панораму в гугл-картах, – призналась Энн. – Что же касается Сисси, то история об упавшем на дом дереве добавит программе драматизма.

– Именно из-за этого дерева мы с Наной вынуждены жить у Буна, – вставила Сисси.

О, отлично! Бун почувствовал некую неловкость.

– Разумеется, мы благодарны ему за гостеприимство, – поспешила она добавить с улыбкой.

Чему это она улыбается?

Бун проследил за ее взглядом и заметил в футе от лестницы в бельведер Салли и Хэнка Дэвиса с плакатом: «Сисси – в мэры!» Буквы были кривые, словно сделанные из цветного стекла, да это и неважно. Все четыре угла плаката украшали банты из ярко-розовой тесьмы со значками «Хелло, Китти!».

– Это еще зачем? – изумилась Энн.

– У нас нет средств на идентификационный комплект. – Сисси выглядела счастливой, как никогда. – Так что Салли сама рисует плакаты и развешивает по городу.

Это противоречило правилам, но Бун знаком дал понять шефу Скотти, чтобы закрыл на это глаза.

– А что, если пойдет дождь? – спросила Энн.

– Мы, конечно, попытаемся их уберечь, – улыбнулась Сисси, – но если не успеем, то, думаю, они размокнут и порвутся.

Сисси действовала наобум, инстинктивно, и в этом было что-то притягательное. Она умна и способна, но разве этого достаточно для победы над таким опытным соперником, которому доверяют избиратели?

Энн повернулась к Буну.

– А как насчет вас? Я видела ваш агитационный плакат на окне в кафе. Но там собирается не так-то много горожан. Вы ведете пиар-кампанию как-то иначе?

Бун смущен? Это что-то новое!

– Нет, просто я ее еще почти не начинал, но планирую вскоре взяться за это вплотную.

Сисси вопросительно вздернула бровь, понимая, что теперь он импровизирует на ходу.

– До выборов осталось всего две недели, – с толикой удивления напомнила обоим Энн.

Салли в этот момент вешала плакат на террасу. Если шеф Скотти будет возникать, Бун намеревался ему сказать, что розовые бантики смотрятся куда лучше хаотично наклеенных черно-белых объявлений.

– Не опасаетесь, что времени осталось слишком мало? – обратилась Энн к Сисси.

– Да нет. – Сисси пожала плечами и заправила крашеную каштановую прядь за ухо. – Этого времени достаточно, чтобы рассказать все, что нужно.

Дом ее, конечно, отремонтировать до выборов не успеют. По подсчетам Буна, переехать туда они с Наной смогут не раньше чем через месяц. Так что, если проиграет, Сисси сразу станет искать новый дом – в этом не приходилось сомневаться.

Только вот Бун этого не хотел. Наоборот, в какой-то момент у него даже возникло желание попросить Нану – разумеется, как можно тактичнее – отменить свои дурацкие правила, чтобы они могли спокойно вместе завтракать, ужинать и даже смотреть телевизор. Ему очень нравилась Сисси, а Нана, вероятно, пыталась всеми силами чинить ему препятствия, что только разжигало его, но такая тактика не требовалась. Ему было достаточно лишь знать, что в комнате над ним расхаживает Сисси Роджерс, и у него сразу же загоралось желание хотя бы просто увидеть ее, поговорить с ней.

Он вовсе не был сексуально озабоченным – просто Сисси чертовски красива, обаятельна, ни на кого не похожа. Она ни разу не указала ему на какой-либо недостаток, а это порождало у Буна определенные надежды.

И да, конечно, он хотел оказаться наедине с ней, совершенно обнаженной, предпочтительно в горизонтальном положении и на чем-нибудь мягком и удобном, например в его постели.

– А как вы считаете, Бун? – услышал он голос Энн. – Ваш оппонент еще не раскрыл весь свой потенциал. По-вашему, для предвыборной кампании достаточно времени?

– Конечно, нет. Было бы неплохо ее продлить.

У Энн зазвонил телефон.

– Извините. Я на минутку.

Приложив трубку к уху, она вышла наружу и спустилась по лестнице. Следом за ней пошел и оператор, прикуривая сигарету.

– Зачем тебе долгая предвыборная кампания? – повернулась Сисси к Буну, сверкнув на солнце очками.

Не говорить же ей правду, чтобы она подольше не покидала его дом и, самое главное, не избегала его самого, поэтому он ответил:

– Политик не должен раскрывать свою стратегию, особенно своему оппоненту.

Да, они противники, но Буну больше понравилось бы их противостояние на интимном уровне. Сисси поражала его своей сексуальностью, распаляла кровь настолько, что хотелось бросить ее на пол прямо в бельведере и утолить наконец свою похоть.

Сисси покраснела, и Бун понял, что сейчас она думала вовсе не о предвыборной кампании. Она что, умеет читать мысли или вспомнила их недавний поцелуй в машине? А какие у нее губы…

Нет, придется научиться противостоять ее чарам. Нельзя показывать всем, особенно съемочной группе и проницательной репортерше со взглядом коршуна, что Бун изнывает от желания к своему оппоненту.

Этого требовал разум, в то время как демон на его левом плече снова нашептывал на ухо всякие непристойности.

«Вероятно, Нана была права – нам нужно держаться друг от друга подальше», – со вздохом подумал Бун.

Да, никогда ему не стать таким, как Ричард. Слишком он любит черничные пироги и многое другое, а это не пристало людям его статуса.

Взгляд Сисси потемнел.

– Что ты там шепчешь? При чем здесь Нана?

Он что, произнес это вслух?

– Ну… насчет того, что надо бы нам пересекаться как можно реже. Видишь, что происходит, когда мы рядом.

– Мы справимся, – сказала Сисси, но прозвучало это так, будто сама она сомневалась.

Голос демона стал громче и настойчивее.

– Выглядишь потрясающе в этой новой одежде.

– Откуда ты знаешь, что она новая?

– Ну, она отличается от той, что ты обычно носишь. Интересно, почему ты решила сменить имидж? И прическу?

– Может, затем, чтобы впечатлить съемочную группу из «Кофе по утрам»? А также чтобы выглядеть как настоящий кандидат в мэры.

– Мне нравится.

– Спасибо, но я не для тебя старалась.

– Уверена? – спросил Бун очень тихо, чтобы слышала только она.

– Абсолютно.

– Из тебя лгунья никакая.

– А ты от скромности не умрешь.

– Я и не стремлюсь, тем более что в данный момент мне необходимо впечатлить избирателей.

– И правильно, что думаешь об этом.

В ее голосе ему послышалось беспокойство, и он подошел чуть ближе.

– А о чем думаешь ты?

– Тебя не касается!

– Это как-то связано со мной?

Сисси смутилась.

– Да. Но больше я ничего не скажу.

– А давай сыграем в «Двадцать вопросов»?

– Хорошо, но только их будет всего три.

– В твоих мыслях я одет?

Сисси прикусила ноготь.

– Нет.

Бун усмехнулся.

– И я с тобой?

– Да.

Она скрестила руки на груди и нахмурилась.

– И ты тоже раздета?

– Да. – Сисси наградила его гневным взором. – А теперь шаг назад, Бун Бреддок.

– Просто задай мне свои три вопроса.

– Нет.

– Ну давай! Это же весело.

Она переступила с ноги на ногу.

– Почему вся эта ситуация напоминает мне начальную школу? Ладно, только отвечай быстро.

Не успела Сисси задать первый вопрос, как он быстро спросил:

– Энн и оператор все еще снаружи?

Она выглянула из-за его плеча.

– Да.

– Смотрят в нашу сторону?

– Нет.

– Кто-нибудь стоит у витрин магазинов? Есть ли поблизости пешеходы?

Тут спохватилась Сисси:

– Эй, это я должна была задавать вопросы!

– Я их знаю, поэтому сразу отвечу на все, как должен.

– Должен?

– Да, именно должен.

– Ладно. Надеюсь, это важно. И… и прилично.

– О да, это действительно важно.

– А прилично?

– Тише…

Сисси прикусила нижнюю губу, и ответ Бун прошептал ей на ухо.

Весь день Сисси не могла забыть о том, что сказал ей вполголоса Бун в бельведере, и это сводило ее с ума. Хорошо, что ей было на что отвлечься. Она помогала удерживать плот, чтобы не разбился о камни во время рафтинга; носилась на вездеходе по полю и болотам, где наверняка водятся змеи.

И это еще не все. Во время интервью Сисси объявила, что в Кетл-Нобе нужно построить крытый бассейн и новый тир, и заявила, что если Бун не заявит об этом в администрации округа, то она сделает это сама, когда займет пост мэра.

Она сама себя не узнавала. Откуда в ней столько храбрости и решительности?

Она бегло взглянула на его профиль. Они ехали в его скучном внедорожнике (не в грузовике) домой, чтобы привести себя в порядок перед встречей с телевизионщиками вечером в «Лог кэбин». Бун внимательно смотрел вперед, но уголок его рта приподнялся. Конечно, он заметил ее взгляд.

– Что смешного? – спросила Сисси.

– Просто ты пялишься на меня.

– Уже и посмотреть нельзя? Может, ты грязный.

Он широко улыбнулся.

– Ага.

– Какой же ты тщеславный! Мой взгляд ни о чем не говорит.

– Да?

Сисси скрестила руки на груди и вздохнула. Он видит ее насквозь, хоть она и вынуждена притворяться, что вовсе им не заинтересована.

Сисси вспомнила, что он сказал ей в бельведере, и хмыкнула.

Бун переключился на низкую передачу, съезжая на подъездную дорогу к дому, и бросил на нее вопросительный взгляд.

– Вспомнила твои слова. Это прозвучало так странно, учитывая, что в тот момент я должна была вести себя как достойный поста мэра кандидат. Мне кажется, ты ко всему этому относишься несерьезно.

– То, что я тебе сказал, никак не связано с моей работой или предвыборной кампанией. Неужели слугам народа запрещено иметь личную жизнь?

Его утверждение прозвучало так серьезно, что Сисси почувствовала себя неловко. Никаких серьезных отношений с ним она не хотела да и не могла на них рассчитывать. Разве футбольные тренеры влюбляются в библиотекарш? О чем она будет с ним говорить, если не о книгах?

Но целуется он божественно, и не только целуется…