Нет уж, лучше не строить догадок, что он там думал.

Она вошла в квартиру и села, не сняв куртку. Нужно придумать какой-то разумный и деликатный способ справиться с этим делом. Ему только девятнадцать лет, и он уже перенес одну катастрофу.

Тут она вспомнила, как он ласкал ее шею, как крепко прижался к губам, как ловко и умело обнял ее...

Плохо, подумала Эйджи и закрыла глаза. Это не детская влюбленность, это страсть взрослого, сложившегося мужчины.

Откинувшись на спинку дивана, девушка медленно провела рукой по волосам. Она должна была это предвидеть. Она должна была подавить это в зародыше. Она должна была сделать многое.

Протерзавшись минут двадцать, Эйджи схватилась за телефонную трубку. Она по пояс увязла в зыбучем песке, но тонуть в одиночку не собирается!

— Бар «Якорь»...

— Можно мистера Стивенсона? — спросила Эйджи, прислушиваясь к доносившимся из трубки смеху и болтовне.— Это Эйджи Гайд.

— Сейчас. Эй, Олли, тебе звонят! Это твоя крошка...— Вот как? У Эйджи сузились глаза.

— Значит, я ваша крошка? — грозно спросила она, когда Олаф подошел к телефону.

— Голубушка, раз моим барменам нравится думать так, при чем тут я? — Он глотнул минеральной воды.— Выходит, вам надоело играть в прятки?

— Прекратите, Стивенсон! Нам нужно поговорить. И немедленно!

Он тут же сменил тон.

— Что-то случилось?

— Да, черт побери!

— Майкл примчался пару минут назад. Он в прекрасном настроении и сразу пошел к себе наверх.

— Так он наверху? — спросила она и задумалась.— Пожалуй, сегодня он уже не выйдет. Тогда я выезжаю.

Она повесила трубку раньше, чем он успел спросить, в чем дело.

* * *

Все идет по плану, подумал Олаф, смешивая два коктейля. Он собирался уйти в подполье на несколько дней, чтобы дать Эйджи время успокоиться. Вместо этого она разволновалась и позвонила сама.

Тон у нее был не тоскующий, не возбужденный, не уязвленный. Она орала так, словно ее пчела ужалила.

Он поднял глаза к потолку, продолжая автоматически встряхивать шейкер. Вообще-то это входило в обязанности Майкла. Интересно, где этот чертов оболтус шлялся весь вечер? Каких еще гадостей от него ждать? Погруженный в свои мысли, он принял два чека, заказ на бокал вина и чашку черного кофе. Черт побери, не думал он, что у парня неприятности. Наоборот, в последние дни Майк был спокойным, тихим и даже дружелюбным. Олаф еще подумал тогда, что свидание, видно, было удачным. Может, со временем Майк скажет ему, как зовут его девушку, да и вообще станет откровеннее.

Конечно, вешать Майку лапшу на уши про то, откуда берутся дети, уже поздно. Но все же не мешало бы напомнить парню о чувстве ответственности, необходимости предохраняться и всем остальном...

Внезапно все вылетело у него из головы. Вошла Эйджи, румяная от свежего ветра, с горящими глазами. Она на ходу сняла с себя куртку и оказалась в своем любимом толстом мягком свитере темно-зеленого цвета. Воротник-хомут красиво обрисовывал ее грудь. Свитер доходил до бедер, а ниже открывались черные леггенсы в обтяжку, подчеркивающие ее первоклассные ножки.

У Олафа отвисла челюсть.

Она остановилась у бара и долго смотрела на него.

— В контору,— наконец промолвила она и сдвинулась с места, не ожидая Олафа.

— Ну-ну...— хмыкнула Линда, глядя ей вслед.— Похоже, у леди что-то на уме.

— Ага.— Олаф поставил на поднос Линды последний бокал. Похоже, ее здорово припекло, подумал он.— Если спустится Майкл, скажи ему, что я... я занят.

— Ты здесь хозяин.

— Верно.— Да, он здесь хозяин и хозяином останется. Олаф вышел из-за стойки бара, глубоко вздохнул и направился в контору.

Эйджи беспокойно расхаживала по комнате. Куртка и сумка лежали в кресле. Когда вошел Олаф, она остановилась, поправила волосы и бросила на него убийственный взгляд.

— Вы когда-нибудь разговариваете с ним? — требовательно спросила она.— Пытались понять, о чем он думает? Спрашивается, какой же вы после этого опекун?

— Какого черта? — Он всплеснул руками от негодования.— Несколько дней от вас ни слуху, ни духу, а потом вы являетесь и начинаете орать на меня. Остыньте, советник! Я вам не преступник на скамье подсудимых.

— Идите вы со своими советами! — отрезала она, с наслаждением ввязываясь в перепалку. Слишком хотелось ей разрядиться на ком-то, избавиться от чувства вины и раздражения.— Мне одной приходится отдуваться за все! Будь вы ему настоящим братом, вы знали бы, что происходит, и могли бы меня заодно предупредить!

Это было нечестно, и Олаф гневно чертыхнулся. Эйджи ответила ему тем же. Тогда он указал ей на стул.

— Садитесь и успокойтесь. Насколько я понимаю, речь идет о Майкле?

— Конечно, о Майкле! — снова взорвалась она.— Мне больше не о чем говорить с вами!

— Ладно, пока речь не об этом. Так что я должен был знать и о чем вас предупредить?

— О том, что он... он...— Она перевела дыхание и закончила фразу.— Что он начал думать обо мне как о женщине!

— На кой черт ему думать о вас? По няньке, что ли, соскучился?

— Я сказала — как о женщине,— процедила она сквозь зубы.— Повторить по буквам?

Он было нахмурился, но потом успокоился и достал сигарету.

— Не глупите, Эйджи. Ему только девятнадцать. Конечно, он не слепой и прекрасно знает вам цену. Но у него есть девушка, и вечер он провел с ней.

— Вы идиот! — Она вскочила и ткнула его кулаком в грудь.— Вечер он провел со мной!

— С вами? — Он сдвинул брови.— Зачем это?

— Мы ходили в кино, а потом в пиццерию. Мне хотелось дать ему выговориться, поэтому когда он позвонил, я согласилась с ним встретиться.

— Стоп. Давайте по порядку. Значит, Майк позвонил и назначил вам свидание?

— Это не было свидание. То есть мне и в голову не приходило, что это свидание.— Эйджи ужасно захотелось что-нибудь пнуть, но поскольку ничего более подходящего, чем голень Олафа поблизости не было, она принялась кружить по комнате.— Мне показалось, что неплохо было бы наладить с ним связь... Дружескую связь,— быстро поправилась она.— Это бы сильно упростило дело.

Олаф задумался и глубоко затянулся сигаретой.

— Звучит неплохо. Значит, вы ходили в кино и ели пиццу. Ну и что тут такого? Он скандалил, доставил вам неприятности? — Олаф встревожился.— Вы встретили кого-нибудь из «каннибалов»?

— Да нет же, нет! — Она окончательно вышла из себя и заметалась по конторе.— Вы еще ничего не поняли? Я сказала, что он думает обо мне как о женщине... как о своей подружке... как о... Ох, проклятый мальчишка! — Она протяжно вздохнула.— Он поцеловал меня.

Глаза Олафа превратились в темные зловещие щелки.

— Как поцеловал?

— Черт побери, как мужчина целует женщину? Прижимается губами к ее губам и чмокает! — Она рванулась в сторону, но потом обернулась.— Я должна была почувствовать, куда ветер дует, но мне и в голову не приходило... А потом, когда до меня дошло, вдруг бац! — и...

— Бац! — повторил Олаф и тоже принялся расхаживать по комнате, то и дело сталкиваясь с Эйджи плечами.— О'кей. А может, вы раздуваете из мухи слона? Он просто поцеловал вас на прощание. Это всего лишь знак внимания. Он ведь еще пацан.

— Нет,— ответила Эйджи, и ее тон заставил Олафа обернуться.— Это не так.

Она разрывалась от гнева. Голос Олафа, напротив, стал ледяным.

— Он что, пытался...

— Нет.— Поняв, чем это может кончиться, она поспешила успокоить его.— Конечно, нет. Он просто поцеловал меня. Но так... Слушайте, я прекрасно знаю разницу между дружеским поцелуем на прощание и... ну, в общем, страстным. И, смею вас уверить, Майкл умеет целоваться.

— Рад слышать,— уронил Олаф. Внезапно почувствовав себя вконец измотанной, она присела на краешек стола.

— Ума не приложу, что делать.

— Я вправлю ему мозги.

— Как?

— Не знаю,— отрезал он, яростно сминая сигарету.— Но будь я проклят, если стану соперничать с молокососом.

Эта вскользь брошенная фраза заставила ее прищуриться.

— Я не трофей, чтобы меня делить, Стивенсон.

— Я не имел в виду...— Уязвленный, он присел рядом.- Слушайте, это сильно меняет дело, верно? Я-то думал, Майк проводит время с какой-нибудь симпатичной малышкой из тинейджеров, которую папочка выпорет, если она явится домой после двенадцати, а, выходит, он связался с вами? Если бы он не был моим братом, я бы выбил из него дурь.

— Старо,— пробормотала она.

Он пропустил это мимо ушей и попытался представить себе дальнейший ход событий.

— Скорее всего, он от вас так просто не отстанет. Как вы считаете?

— Возможно.— Она наклонилась к Олафу.— Мне бы не хотелось обижать его.

— Мне тоже. Вы могли бы какое-то время не встречаться с ним? Попробуйте ваш любимый способ: спрячьтесь от него так же, как спрятались от меня.

— Я была занята,— с достоинством ответила она и задрала подбородок.— Но мы говорим не о вас. Я в любом случае останусь его опекуном. Сократить этот срок невозможно. Кроме того, сегодня мы поговорили с ним достаточно откровенно. Он охотно отвечал, и я поняла, что скрывается за его вызывающим поведением. Если я сейчас прекращу с ним видеться, когда он только-только начал раскрываться и испытывать ко мне доверие, это может плохо кончиться.

— Эйджи, вы не сумеете долго водить его за нос.

— Я знаю.— Ей хотелось положить голову на плечо Олафа, хотя бы на минутку. Вместо этого она стала разглядывать свои руки.— Нужно найти способ показать ему, что я предпочитаю быть ему другом, настоящим другом, и при этом не оскорбить его.

Олаф взял ее руку, и она не стала сопротивляться. Их пальцы переплелись.

— Я поговорю с ним... Спокойно,— поспешно добавил он, когда Эйджи посмотрела на него исподлобья.