— Счастливого Рождества!

На его голове в небрежной манере одета, немного склоненная влево шапка Санты, и он держит два больших пакета полных подарков. Я знаю, что все они для детей, потому что с Рэнделлом мы также пришли к согласию не обмениваться подарками между нами тремя.

— Счастливого Рождества, Мойра, дорогая.

— Проходи, — говорю я ему, когда протягиваю руку чтобы взять пакет. Он благодарно передает его мне и следует за мной в гостиную.

— Дядя Рэнделл, — кричит Кэннон со своего места на полу, где он играет с машинками Hot Wheels. — Иди сюда и посмотри, что подарил мне Санта.

Джейми поднимается с пола и топает к нему своими маленькими ножками, держа в ручках новую куклу. Рэнделл ставит другой пакет, заполненный подарками на пол, поднимает Джейми верх, и затем обходит диван и направляется к Кэннону.

— Я не могу дождаться, чтобы посмотреть, что подарил Санта. И у меня тоже есть подарки.

Я начинаю смеяться, но затем шум из коридора привлекает мое внимание. Зак направляется навстречу ко мне, подтягивая за собой огромный чемодан на колесиках. Мой рот открывается, когда он мне подмигивает, и затем говорит Рэнделлу:

— Тебе нужно что-нибудь перед тем, как мы уедем?

— Уедем? — я задыхаюсь, и моя голова резко разворачивается к Рэнделлу.

Но он даже и не смотрит на меня, просто сидит на полу с Джейми.

— Все отлично. Повеселитесь вдвоем.

— Повеселитесь? — спрашиваю я глупо.

— Да, обязательно повеселимся, — говорит Зак, когда подталкивает меня за поясницу в сторону двери. — А теперь бери свою сумочку. Мы опаздываем на самолет.

— Постой, — говорю я, упираясь пятками в пол. — Какого черта происходит?

— Мы начинаем праздновать свою годовщину свадьбы прямо сейчас, — говорит Зак с иронией в голосе, но блеск в глазах выдает его веселье. — Теперь быстро сажай свою аппетитную задницу в машину, миссис Истон. Если тебе нужно, целуй детей на прощание, но я уже готов уехать отсюда с моей женой и делать всякие развратные и непристойные вещи с ней.

— Я останусь с детьми, — заявляет Рэнделл, но это я уже и сама поняла.

— Но моя одежда...

— Я собрал ее за тебя, — говорит Зак, подталкивая меня к двери еще раз.

— А ты взял мои...

— Я взял то, что считаю тебе там понадобится, — заверяет он меня, подталкивая еще раз. — А то, что я забыл, мы можем приобрести, но я сомневаюсь, что нам понадобится много чего из одежды

— Но…

Он заставляет меня замолчать требовательным поцелуем.

Жесткий, безжалостный поцелуй сопровождается низким рычанием, которое слышу только я.

— Быстро усаживай свою аппетитную задницу в машину, Мойра. Чем быстрее мы доберемся туда, тем скорее я смогу стянуть твои трусики и трахнуть свою жену, понятно?

Меня пронзает укол вожделения, и я глупо отвечаю на его слова кивком. Он проходит мимо меня и направляется к двери. Я слепо следу за ним, как за искусителем, но затем качаю головой.

— Стой, — кричу я ему. — Мне нужно обнять детей на прощание.

12 глава

Зак

— Вот ваш ключ от номера, мистер Истон, — говорит портье. — Пятнадцатый этаж, комната 1588 с видом на океан, плюс балкон. Я скажу носильщику, чтобы доставил ваш багаж в номер прямо сейчас.

Я беру маленький конверт, в котором лежат два пластиковых ключа-карты от номера, и киваю головой.

— Попридержите багаж. Я позвоню вам, когда мы будем готовы для этого.

— Да, сэр, — отвечает портье, слегка качая головой, и смотрит понимающим взглядом.

Я хочу уединения с моей женой. И хочу этого прямо сейчас.

Я набрасываю на плечо свой кожаный портфель, потому что в нем находится мой ноутбук, а мне он понадобится в скором времени, и беру Мойру под руку. Она осматривает окружающею обстановку с небольшим недоверием, все еще до конца не придя себя, что шесть часов назад мы сидели у рождественской елки с нашими детьми, а сейчас находимся в Нассау (прим. пер столица гос-ва Багамские Острова, о. Нью-Провиденс).

Если честно, я ожидал множества вопросов от нее, но все что она сказала мне, когда села в машину, и мы направились в аэропорт:

— Как долго ты все это планировал?

Я был честен с ней. Я бы очень хотел сказать ей, что планировал это в течение целого года, но, по правде сказать, я забронировал этот номер в отеле всего четыре дня назад, когда что-то вроде озарения снизошло на меня.

С момента нашей ссоры на День благодарения, я носился со своим уязвленным эго. Нежелание Мойры рассказывать мне о ее желании вернуться на работу, было словно удар ниже пояса для моего чувства уверенности в себе и в нашей паре. Я думал, что моя жена считает меня своим единственным героем, мужчиной, который всегда бы все сделал для нее должным образом. Вместо этого, я обнаружил, что она совершенно не доверяла мне, и это, в свою очередь, заставило меня задаться вопросами. В то время как мы смогли наладить относительно нормальную жизнь, пропасть между нами казалась все еще непреодолимой, и я начал ставить под сомнения все вещи, которые стали важными в моей жизни.

Я начал сомневаться, что мы с Мойрой были такими же настоящими, несущими определенную энергетику нашей паре, как я полагал до этого.

Я прекрасно знал, что Мойру одолевали такие же сомнения, я мог видеть это в ее глазах.

Озарение снизошло на меня четыре дня тому назад, когда мне понадобилось подняться на чердак, чтобы найти оригиналы документов о погашении займа на дом. Мы подумывали над тем, чтобы изменить условия займа. Я перевернул весь дом вверх дном в попытке найти их. Мойра предположила, что они могли бы находиться на чердаке, но черт… до ее предположения, я даже и не представлял, что у нас в доме имеется чердак, потому что я чертовски уверен, что никогда прежде там не появлялся.

Конечно же, я отыскал коробку, на которой почерком Мойры было написано «Документы на дом и Банковские выписки», поэтому было понятно, что сюда она была помещена именно Мойрой. Когда я возвращался к лестнице, то кое-что привлекло мое внимание.

Рюкзак.

Если быть конкретнее, рюкзак Мойры.

Тот самый, с которым она впервые приехала в Амазонию, чтобы найти меня.

Но, это не было озарением. Когда я склонился над рюкзаком и поиграл с замком-молнией, я вспомнил, что еще она брала этот рюкзак с собой пару месяцев спустя, когда отправилась снова искать меня.

После того как я оставил ее.

Оборвал все отношения.

Сбежал.

Она последовала за мной, потому что сердцем знала, что я ее родственная душа. Я был тем, без кого она не смогла бы жить. Безусловно, я понял это про Мойру, когда был на пути назад в Штаты, чтобы найти ее, в то же время, что и она меня, когда мы разминулись, но смысл оставался тем же... Мойра рисковала больше, чем я.

Она отважно пережила все тревоги и справилась с возможным разбитым сердцем и периодом отрицания. Черт, тогда она прекрасно осознавала, что могла проехать тысячи миль только для того, чтобы найти мое мертвое тело.

Мойра была движима любовью, инстинктами и непостижимым чувством осознания нашего предназначения друг для друга.

И вот в этот момент ко мне и пришло озарение.

Мойра была моим озарением.

Ее уверенность в нас как в пару сильно вибрировала в моем теле, и в этот момент я осознал, что все это дерьмо... все ссоры и мое внимание, которое я в таком количестве обращаю на неважные вещи, это не то кем мы являемся на самом деле. Мы немного запутались в наших отношениях, но все сводится к тому...

Мойра и я были созданы и существовали для того, чтобы дополнять только друг друга.

Мы команда.

Мы единое целое.

Мы олицетворение любви.

И именно в этот момент, сидя на заплесневевшем чердаке и смотря на потрепанный, старый рюкзак, до меня дошло, что для меня нет ничего важнее в жизни, чем делать мою жену счастливой.

Совершенно ничего.

Ни моя работа.

Ни дети.

Ни моя собственная жизнь.

Я существую, чтобы быть уверенным, что Мойра счастлива, потому что, когда она счастлива и довольна всем, все счастливы и довольны. Она самая лучшая мама для Джейми и Кэннона, лучшая жена для меня, лучшая сестра для Лизы и будет отличным преподавателем, когда решит продолжать заниматься своей деятельностью.

Я спустился по чердачной лестнице, совершенно забыв об изменениях условий займа, и забронировал номер в отеле Grand Hyatt Baha Mar в Нассау. Операция «Верни свой брак» началась.

— Я до сих пор не могу поверить, что мы здесь, — шепчет Мойра, когда я веду ее в сторону лифта. — Это кажется нереальным.

— Твой муж еще умеет удивлять тебя, — говорю я с усмешкой.

Мы молчим, когда поднимаемся на пятнадцатый этаж, но чувствуем себя расслабленно. Мойра знает это, и я знаю это. Скоро будут происходить дикие вещи.

Я открываю дверь. Ставлю свой портфель на пол. Мойра кладет свою сумочку, и затем мы кидаемся друг к другу.

У меня получается стянуть с нее футболку через голову, в тот момент, когда я прикрываю дверь ногой. Ее пальцы расстегивают мою пряжку ремня, когда я пытаюсь скинуть с себя туфли. Мы царапаемся, сжимаем друг друга и задыхаемся, когда пытаемся стянуть друг с друга одежду. Мы делаем все это в тот момент, когда направляемся к кровати.

Мы падаем, я накрываю ее тело своим, сжимая ладонями ее плавные изгибы. Ее кожа так чертовски хорошо ощущается прижатой к моей.

Я целю ее, но этот поцелуй начисто лишен всякой ласки, и затем я прикусываю ее нижнюю губу и оттягиваю ее. Она стонет, отчего мой член становится твердым, и я бормочу:

— Я собираюсь трахнуть тебя так жестко, Мойра... это, скорее всего, будет даже ощущаться болезненно.

Это, конечно, не будет так ощущаться, но я прекрасно знаю, что моей жене нравится заниматься немного более жестким сексом, сопровождаемым грязными разговорчиками. Я пытаюсь вспомнить, когда мы в последний раз по-настоящему были наедине — без детей в зоне слышимости — и мой член становится только тверже, потому что я понимаю, что в данный момент никто не сможет застать нас за действием.