– Не знаю, – сказал Мудрый Богомол. – Может быть. Но иногда, по старой памяти, буду прилетать, если хочешь…

– Очень хочу… – тихо сказала Мудрая Затворница. – Очень…

– Хорошо! – легко согласился Мудрый Богомол. В голосе Затворницы он услышал какие-то знакомые, но совсем забытые нотки. Он не обратил на это внимания и на следующую ночь улетел к своим новым друзьям и старым размышлениям.

* * *

…Мудрый Богомол опять зашел в тупик. Уже столько раз казалось, что цель близка, что еще вот-вот – и тайна мироздания раскроется перед ним и его учениками! Но стоило сделать еще один шаг к цели, как она, словно в насмешку, уплывала в даль и казалась еще недостижимее, чем раньше…

Всякий раз, когда Мудрый Богомол заходил в очередной тупик, он думал о Мудрой Затворнице и порывался отправиться к ней. Но, как по волшебству, стоило ему подумать о ней, как на горизонте появлялись новые перспективы, и задача, только что казавшаяся неразрешимой, легко сдавалась.

На этот раз Мудрый Богомол уже неделю только и думал что о Затворнице, но тупик от этого не становился прозрачнее. Наоборот, чем больше размышлял Мудрый Богомол, тем яснее видел, что дальше двигаться некуда. Да, теперь он читал мир, как открытую книгу, но лишь внешний мир…

В эту ночь Мудрый Богомол вспомнил о давних словах Затворницы: "…без любви не может получиться ничего особенного… А значит, и понять ничего особенного не получится…"

– А если она была права? – привычно вслух спросил себя Мудрый Богомол. И неожиданно его сердце сжалось. Ему так захотелось увидеть Затворницу, поговорить с ней, как раньше… – Я так давно не был у нее!…

И вдруг все вопросы мироздания, все эти тупики и нерешенные вопросы показались Мудрому Богомолу такими мелкими и бессмысленными по сравнению с желанием встречи!

Мудрый Богомол рванулся наверх, чтобы немедленно лететь к одиноким кустам на берегу моря. В его сердце забилось что-то почти совсем забытое… Он остановился, пытаясь понять, что это…

– Не может быть!… – страх и восторг охватили Мудрого Богомола. Он узнал забытое чувство!…

И оно понесло его на своих крыльях… Туда, где плещется море, туда, где ждет…