– Ты самая смелая и красивая из женщин, – прошептал Росс.

Тут она громко расплакалась, буквально захлебываясь от рыданий, которые слишком долго сдерживала. Прижав дрожащую Меган к себе, Росс обнимал ее и не отпустил до тех пор, пока она немного не успокоилась и рыдания не утихли. Теперь она лишь шмыгала носом.

– Тебе легче? – спросил он, вытирая ей лицо льняным полотенцем.

– Я, наверное, похожа на поросенка.

– Внешне – да, но на душе у тебя полегчало.

Меган улыбнулась с еще не высохшими слезами.

– Ты мог бы не согласиться насчет поросенка.

– Нет уж, – ответил без улыбки Росс. – Теперь между нами будет одна лишь правда. Ты клянешься?

– Да. – Меган прямо посмотрела ему в глаза. – Сьюзан заставила меня поклясться, что я не скажу про ребенка никому… даже маме с Крисси.

– И, конечно же, не твоему грубияну будущему мужу.

– Иногда, когда ты не был груб, мне хотелось разделить с тобой свою тяжесть. Ох, Росс, когда я узнала, что Сьюзан заболела, я так хотела попросить тебя о помощи.

Росс понял, что она говорит правду.

– Это, видно, было до того, как я ворвался в нашу брачную опочивальню с криками и угрозами.

– Что было, то было. – На щеке у Меган появилась игривая ямочка. – Хорошо, что вы, милорд, не часто выходите из себя, так как в этих случаях у вас очень свирепый вид.

– Вы, миледи, тоже не олицетворение спокойствия. – Он поднял правую руку ладонью к ней. – Мир?

– С удовольствием. – Меган вложила свою руку в его. Вздохнув, она заерзала на постели, чтобы прижаться к нему поближе. Он сплел их пальцы, и напряжение, сковывавшее ее тело, ушло. Даже ноге стало лучше. Меган чувствовала себя уютно, лежа в объятиях Росса, положив голову ему на грудь и прислушиваясь к ровному биению его сердца. Дождь мягко стучал по соломенной крыше. Хорошо бы остаться здесь навсегда, подумала Меган.

Глава четырнадцатая

Темная тень промелькнула среди скал и, пригнувшись, появилась под выступом, где Комин спрятался от дождя.

– Ну? – спросил он.

– Ни Кармайкла, ни его леди нигде не видно, – проворчал Хакон. С забрала его шлема вода стекала прямо в спутанную черную бороду. – Клянусь, что моя стрела попала в ее лошадь, но куда она и лорд подевались после того, как эта проклятая тварь понесла, понятия не имею.

– Не везет так уж не везет.

– Это все из-за той лисицы, что перебежала нам дорогу. Парни говорят, что нам надо было поймать ее и убить, прежде чем отправляться в путь.

– Ты словно суеверная старуха, Хакон.

Нескладный громила провел грязным пальцем по шраму, перерезавшему левую щеку.

– Может, оно и так, милорд, но все выходит не по-нашему. Сначала Кармайкл убивает людей, которых вы послали схватить леди. – Они узнали об этом от воина, которого Росс отпустил. – Потом эта гроза, как раз в ту самую минуту, когда мы отыскали их след.

– В это время года гроза – дело обычное, – возразил Комин. – И им тоже от нее досталось. Завтра мы продолжим преследование.

Глаза Хакона злобно блестели в прорезях шлема, а рука лежала на мече.

– Мне не терпится схватиться с теми, кто поубивал наших парней.

– Найди мне Меган и Лукаса и можешь делать, что хочешь с Кармайклами, – сквозь зубы процедил Комин. Будь все трижды проклято. Сейчас он должен был уже отыскать Сьюзан и находиться на полпути к Шур-Мору. А он вместо этого прячется, как беглый вассал, продрогший, несчастный и голодный. – Они за это заплатят.

– Они пожалеют, что ступили на землю Северной Шотландии, – зло сказал Хакон. – Лорд Росс сделал большую глупость, когда оставил часть людей и рыцаря в Кертхилле. Теперь их всего тридцать пять, а нас пятьдесят. Мы их прикончим, как рыбу в бочке.


Росс открыл глаза и увидел, что в комнате темно. Огонь догорал, и свеча тоже. Через несколько часов им придется вылезти из теплого гнездышка и отправиться на поиски Оуэйна и остальных. Он покрепче прижал к себе Метан, словно этим продлевал ночь. Ее гладкие ноги переплелись с его мускулистыми, и это было так приятно.

– Росс? – Светлая головка поднялась с его груди. – Что это? – спросила Меган, непонимающе моргая глазами.

– Ничего. – Он чмокнул ее в нос. – Спи.

– Мне не хочется. – В тусклом свете ее глаза блестели, как горящие угольки в очаге, разжигая ответный огонь у него внутри. Слишком рано, предупредил он себя, но тонкие пальцы, скользящие по его груди, говорили обратное. – Ты такой пушистый… и теплый.

Он был не теплый, а горячий, и ему делалось все жарче.

– Нет, мы не должны, – хрипло сказал Росс. – Ты еще к этому не привыкла, и я могу сделать тебе больно.

Он не может причинить ей физическую боль. Его нежность прошлой ночью служила тому доказательством, но в таких делах нужна тонкость, а не его хваленая правда.

– У нас остался еще эль?

– Да, – с облегчением ответил он и вознаградил ее поцелуем, от которого она согрелась с головы до ног. Он высвободился из ее объятий и со свойственной ему гибкостью быстро поднялся. Его обнаженное загорелое тело покрывали темные волосы.

Он двигается так грациозно, словно большой кот, подумала Меган, наблюдавшая, как он неслышно подошел к столу и налил в чашу эля, не придавая значения своей наготе. Ее же она пленяла. Она никогда не предполагала, что станет жадно пожирать глазами обнаженного мужчину, его широкие плечи, узкие бедра.

– Ты играешь с огнем, так глядя на меня, – сказал Росс и присел на корточки около тюфяка.

Меган приподнялась и взяла чашу. Левое бедро немного ныло, но ей было все равно, так как внизу живота разливалась другая боль, но куда более приятная, и вот на эту боль стоило обратить внимание.

– Огонь… так согревает, – сказала Меган, потягивая эль и искоса бросая на Росса вызывающие взгляды из-под опущенных ресниц. От нее не укрылось, что это его возбуждало.

– Ты колдунья, – его голос звучал тихо и хрипло.

– Будь я колдуньей, я не перенесла бы огня, который ты зажег во мне прошлой ночью.

Отставив в сторону чашу, она освободилась от полотнища голубой шерсти, в которую была замотана. Он не сводил с нее глаз, полных желания. Видно было, что он борется сам с собой, скользя глазами по ее телу от шеи и ниже, к выпуклостям груди. Меган в ожидании вздрогнула. От его многообещающего взгляда у нее набухли соски.

– Мег. – Росс потянулся к ней и тыльной стороной ладони легонько провел по чувствительному кончику соска. Она застонала, а он, улыбнувшись, наклонился поближе и прижался к ней. – Ты сама – огонь, моя прекрасная женушка. – Он обхватил одной ладонью ее грудь, а другой обнял за шею и притянул к себе. Их поцелуй длился вечно. Его рот вкушал сладость ее губ, а пальцы ласкали ноющее от желания тело. – Ты, словно костер, сожгла мое самообладание.

Он уложил ее обратно в постель. Одарил такой улыбкой, что у нее по коже как будто пробежали искры, похожие на отсветы молнии, проникавшие сквозь трещины двери.

– О, Росс, я так тебя люблю, – вырвалось у нее, гордость была забыта.

– Я знаю. – Меган поняла, что он хотел сказать большее, но не решился. Не сводя с Меган глаз, Росс опустился в ее объятия, но старался не придавить ее тяжестью своего тела. – О, Мег. – Он гладил ей волосы, терся носом о шею, осыпал поцелуями. И таким образом говорил ей то, что не мог выразить словами, – он любил ее.

Меган изогнулась под ним.

– Я хочу ощущать твое тепло и тебя всего…

Но когда она попыталась притянуть его к себе, он стал сопротивляться.

– Я не хочу сделать тебе больно… – его слова стали невнятны – это Меган водила кончиком языка по его губам. – Искусительница, – прошептал Росс, упиваясь тем, как она затрепетала от его поцелуя. Она была как молодое вино – страстная, свежая, восхитительная и своевольная. Его руки сомкнулись на ее атласных боках, и он приподнял ее.

Когда пальцы Росса коснулись шрама у нее на бедре, Меган мгновенно застыла. Рот дрожал под его губами, а сердце билось, как у загнанного в угол кролика.

– Успокойся, любимая, – прошептал Росс, хотя его собственное сердце было совсем не спокойно. – Твоя кожа такая нежная и гладкая, даже на шрамах.

Меган расслабилась.

– Мама каждый день втирала в них гусиный жир.

– Теперь понятно, от кого у тебя призвание целительницы. – Он провел кончиками пальцев вниз от ее бедра до колена и снова вверх, но уже с внутренней стороны ноги, затем по плоскому животу. Его страсть разгоралась от подрагивания ее мягких мышц под теплой кожей. – Тебе не больно? – спросил он, так как услышал ее стон.

– Ты ведь знаешь, что нет, – произнесла Меган, забыв о больной ноге и выгибаясь под ним в то время, как его рука скользила все ниже и ниже. – Ох, – чуть не задохнулась она, когда он нашел потайную точку внутри ее, жаждущую его прикосновения.

– На этот раз мы не станем торопиться, – пообещал он. Его палец проник глубже, выискивая другие дразнящие места. – Будем действовать медленно… – Он припал ртом к ее затвердевшему соску, и это было настолько приятно, что Меган погрузила ладони ему в волосы, чтобы удержать подольше, пока обволакивающее тепло проникало ей в кости. – Спокойней, – добавил Росс, сдерживая ее нетерпение обольстительными неторопливыми прикосновениями.

Изо всех сил он укрощал собственное желание, ее же обхаживал соблазняющими словами и ласками. Пощипывая ее тело, тыкаясь носом и осыпая поцелуями, Росс задерживался на определенных местечках, что вызывало у Меган крики удовольствия. Она извивалась, обнимая его, жаждая соединиться с ним.

– Ну давай же, любимый, – с хрипотцой в голосе молила Меган. Ее маленькие ручки сомкнулись вокруг спины Росса. Он боялся потерять самообладание от ее одержимости.

– Мег, – простонал он, и в этом звуке соединились поражение и победа. Нежное тело Меган приподнялось, чтобы слиться с крепким телом Росса, завладеть им, отдаться ему. Она делала это с таким явным восторгом, что он снова не смог подавить стон. – Мег. О, моя Меган. – Она ведь любит его, и это написано в ее потемневших от страсти глазах, глядевших на него из-под спутанных золотых волос. Он ощутил ее любовь во вкусе губ, почувствовал, когда она таяла у него в объятиях, доверяя ему всю себя целиком и тем самым уча и его доверять ей. Ее зовущий к соитию крик снял с него оковы сдержанности, и он отдался силе, которая была выше их физического соединения. Отдался Меган – женщине, подарившей ему способность снова надеяться и мечтать.