***


Придя домой, упав на диван, откинув голову и закрыв глаза, минут десять спустя я слышу, как поворачивается ключ в замке.

— Нет.

— Да, — тут же отвечает моя сестра.

— У меня нет настроения, Марго.

Я слышу, как, бросив сумку у двери, она плюхается на диван рядом со мной.

— И с чего ты взял, будто я пришла промывать тебе мозги?

— Во-первых, потому что ты всю жизнь именно это и делаешь. А во-вторых, я поссорился с Лондон, и, наверное, благодаря действию какой-то женской телепатии ты заявилась надрать мне задницу.

— Ничего себе.

Я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее.

— Я ошибся?

— Ну… нет.

Кивнув, я делаю еще глоток пива.

— Но я случайно встретилась с Лолой, и она упомянула, что Лондон пришла домой расстроенная.

Я и сам знаю, что Лондон расстроена. А слышать это от кого-то еще и понимать, что я тому причина, — болезненно. Но дело в том, что и я расстроен.

— Да, — отвечаю я.

— Она не сказала, почему — и я не уверена, что Лола знает, потому что Лондон обычно не особо откровенничает, когда дело доходит до эмоций — только дала понять, что у вас обоих была причина, — я ничего не говорю, и она продолжает: — Хочешь это обсудить?

— Не-а.

— Люк.

Я вздыхаю, понимая, что мне не отвертеться.

— Иногда… я думаю, что лучше бы никогда не приводил ее к себе домой.

Уставившись в телевизор, Марго молчит.

— Лучше бы никогда не приводил ее домой и не знал бы тогда, какая она потрясающая. Я и не думал, что захочу кого-то, настолько напористого и самодостаточного. И если бы я не привел ее к себе тем вечером, то никогда бы не понял, что ошибался, и Миа мне никогда не подходила. Счастье в неведении, да?

Она вздыхает.

— Дай угадаю. У Лондон все-таки возникли проблемы с доверием к Люку-блядуну?

Крепко прижав основания ладоней к глазам, я вижу звездочки.

— Но что, если я больше не такой? Что, если я больше ни с кем, кроме Лондон, не был, и что по-прежнему хочу только ее — на мне все равно так и останется вечное клеймо?

Марго наклоняет голову.

— Вообще-то, нет. Не совсем. Но… ей-то откуда это знать?

— Потому что я ей об этом сказал, вот почему.

— Ладно, но… видимо, чего-то не хватило. Сделай что-то еще, кроме произнесенных слов. Она понятия не имеет, чем ты занят, когда куда-то уходишь, или кто пишет тебе бог знает что. Даже я не знаю, но я достаточно груба, чтобы спросить напрямую, — встав с дивана, она идет к двери, где оставила свою тяжелую сумку. — И на самом деле я не нотации тебе приехала читать. Мне нужна твоя стиральная машина. А игры во властную старшую сестру — это просто бонус.

Я молчу, когда она подходит ко мне сзади и целует меня в макушку.

— Я люблю тебя, — говорит она. — Но приведи уже в порядок всю творящуюся вокруг тебя хрень.

Мне больше ничего не остается, кроме как сидеть и думать, пока слова Марго без остановки крутятся у меня в голове. Лондон беспокоится, что я заинтересован в ней только потому, что считаю ее неким сводящим с ума вызовом. Но себя-то я знаю лучше. Я трахал множество женщин, но любил только двух. А когда я люблю, то всей душой. Даже когда уязвимо и страшно. Я вполне понимаю ее страхи, потому что чувствую то же самое. Потерять Миа было все равно что отрезать руку. Мне пришлось заново учиться жить без нее, прежде всегда бывшей рядом. Но боюсь, что потеря Лондон может быть похожа на потерю чего-то жизненно важного — чего-то бьющегося в груди.

Я слушаю, как Марго возится в прачечной комнате, напевая какую-то эмо-песню, и в этот же момент мой телефон вибрирует, лежа на журнальном столике. Со вздохом беру его и без особого удивления обнаруживаю еще несколько непрочитанных сообщений. В одном из них Дилан спрашивает, пойду ли я этим летом на Comic-Con. А остальные от девушек. Кого-то я помню, а кого-то нет.

Я никогда не придавал особого значения всем этим предложениям перепихнуться — это просто игра и флирт, которые можно с легкостью проигнорировать — но Лондон серьезно расстроилась, когда вчера я не заметил ее смс в этом море уведомлений — а ведь она их даже не читала. Что бы она тогда подумала, прочитав хотя бы пару? Как бы она себя почувствовала? А как бы при этом почувствовал себя я? Не нужно быть провидцем, чтобы предугадать мою собственную реакцию, если бы в телефоне Лондон без конца появлялись сообщения от всяких парней — да так много, что она пропустила бы мои. Этой мысли стало достаточно, чтобы я выпрямился, сидя на диване, и перестал видеть во всем этом хоть каплю юмора и веселья.

Именно это имела в виду Марго, когда говорила, что чего-то не хватает. Мало просто сказать Лондон, что я изменился. Мне нужно это показать.

Глава 17

Лондон


Когда звонит телефон Лолы — а он вечно звонит — я беру его со стола и несу ей. Из открытой двери слышны уже знакомые звуки, которые издают угольные карандаши по бумаге, и я вижу ее, ссутулившуюся за столом и заканчивающую очередной набросок, над которым она работала сегодня, сделав небольшой перерыв на кофе.

Постучав по стене рядом с дверью, я вхожу и кладу телефон перед ней на стол.

— Ты его оставила на кухне.

Оторвавшись от рисунка, она, прищурившись, смотрит на экран и, решив проигнорировать звонок, смотрит на меня. Потом взглянув на меня еще раз, Лола снимает очки и шепотом спрашивает:

— Ты в порядке?

Я киваю.

Лола знает, что это не так — я пришла с пляжа с красными глазами, надела пижаму и с того момента практически не разговаривала — но она не из тех, кто стал бы открыто наседать.

Вернувшись на кухню, я делаю себе миску хлопьев и листаю страницы нового сайта Лолы.

В груди тяжело, а глаза щиплет, но я не позволяю себе и мысли о ссоре с Люком.

Не хочу сейчас это решать.

Такое ощущение, что мои пальцы движутся самостоятельно, пока я пишу код, попутно представляя в уме, как эта ее новая иллюстрация будет смотреться в качестве миниатюры и рядом с другими.

Хотя у студии уже есть лэндинг для фильма «Рыба Рэйзор», с момента начала съемок сделанный мной для Лолы плейсхолдер — на котором было только ее имя и короткая биография — набрал десятки тысяч посещений. А добавлять последние штрихи — преследуя идею сделать сайт более живым — это и захватывающе, и страшновато одновременно.

Рассеянно размешивая хлопья с молоком, я еще раз пробегаюсь взглядом по сайту, на случай если я что-нибудь упустила. Сделав глубокий вдох, я кричу, обернувшись через плечо:

— Лола!

— Да?

— Можешь подойти сюда, когда закончишь? Хочу тебе кое-что показать.

Слышу, как царапнул по полу ее стул, ее шаги, и, подойдя, она обнимает меня за плечи.

— Я тут, милая.

Потом начинает говорить что-то еще, но, посмотрев на экран — хотя я в приборной панели, и тут толком не на что смотреть, — она ахает.

— Боже мой. Это сайт?

Кое-что я ей уже показывала на прошлой неделе — мы вместе обсудили саму разметку и что/где она хочет видеть — но не всю картину целиком.

— Ага, — отвечаю я. — Готова?

Быстро закивав, она садится рядом.

— Я думаю, там все хорошо, но если ты не уверена в чем-то или что-то хочешь переделать, скажи, — я не могу сдержать нервное бормотание, потому что это для меня очень важно. — На этом этапе все можно легко исправить.

Она визжит и хлопает в ладоши, а потом задерживает дыхание, когда я кликаю на главную страницу, наблюдая, как она загружается в первый раз. Лола ахает, когда на экране появляется анимированное изображение, с которого по моей задумке начинается сайт.

— Как тебе… — начинаю я, меняя угол наклона экрана ноутбука, чтобы ей было лучше видно.

Это один из рисунков Лолы — когда ей было тринадцать лет, она создала персонажа, ставшего впоследствии главным героем ее первой серии комиксом о Рыбе Рэйзоре. Поначалу простой и почти примитивный, набросок обрастает деталями и превращается в более объемный. Я снова слышу, как у Лолы перехватывает дыхание, когда она смотрит на него. Карандашный рисунок становится выполненным тушью, а затем и разноцветным. Иллюстрирующие ее долгие творческие поиски, эти панно собираются в одно и, ускорившись, становятся красочным кадром, который скоро увидит весь мир: последняя версия Рэйзора, этого странного существа, созданного Лолой. Он как живой и практически выпрыгивает с экрана.

— Тебе нравится? — нервозно поглядывая на нее, спрашиваю я. Мои эмоции беспорядочно смешались, и я не знаю, что делать, если ей не понравится. Но причин для волнений нет: глаза Лолы поблескивают от слез, когда она поворачивается ко мне и крепко обнимает.

— Шутишь, что ли? — она немного дрожит, когда отпускает меня и снова смотрит на экран. — Я его обожаю. И где ты только умудрилась найти эти рисунки? Они из тех, что рисовала еще от руки. Я и сама не знаю, где они сейчас.

— Твой папа всегда хранил твои рисунки, а Оливер накопал твои ранние работы в цифре, — отвечаю я. — Они твои самые главные поклонники, серьезно. Сама удивишься, сколько всего они смогли найти. Я решила, это будет круто — увидеть, как эволюционировал не только образ Рэйзора, но и сама ты как художник.

— Это самая крутая задумка на свете! — говорит Лола и вытирает мокрые щеки. — Сайт закончен? То есть я могу показать его Оливеру?

Я встаю и жестом показываю ей придвинуться и сесть за ноутбук. Мои руки подрагивает от ее реакции — лучшей, чем я рассчитывала.

— Почти. Полистай страницы, чтобы убедиться, все ли так, как ты хочешь, — отвечаю я. — И мы все запросто настроим, если нужно. Осталось только перенести его на новый сервер и — бац! — Лола Кастл точка ком заработает.