От громкого пронзительного визга, мое сердце сжалось. - Отпусти мою руку!


Нет. Я не позволю тебе ударить меня и я не позволю тебе запирать ее. Где. Она.


Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Боже, - тихо молила я в темноте. Он слишком сильно давил на нее.


Ай! - крикнула она. - Ты делаешь больно моему запястью.


Тогда скажи мне, где Эдди!


В кладовой в холле, - зло прорычала она. - Но если ты пойдешь за ней, я запру тебя на чердаке.


Неееет! - прокричала я себе под нос. На чердаке было так грязно и жарко. Каждый раз когда она меня там запирала, меня потом много дней посещали кошмары.


Ты никуда меня не запрешь. Я расскажу папе, - сказал он. Затем его шаги приблизились к кладовой.


Мне бы хотелось, чтобы он просто оставил меня здесь. Позже, мы оба заплатим за это. Она сделает что-нибудь ужасное.

Дверная ручка повернулась и я прищурилась от света, когда посмотрела на него. Он был таким высоким, в тот момент, с таким жестким выражением на его лице, я была уверена, что он мой ангел. Возможно Бог услышал меня и прислал Ривера.

Он упал на колени и протянул мне руку. - Все хорошо, Эдди. Я здесь, - у него был мягкий голос. Не такой, каким он разговаривал с матерью.


Если ты достанешь ее из этой кладовой, я позвоню в социальную службу и отправлю ее обратно. Я не обязана содержать ее здесь. Она не то, что я хотела. Она дурной ребенок.


Я не хотела возвращаться в детский дом и я не хотела потерять Ривера, но я держала рот закрытым. В моем представлении, было два вида зла. Я знала один вид, я не знала тот вид, с которым столкнусь там. Там также не будет Ривера, чтобы постоять за меня.


Если ты отошлешь ее, я расскажу папе, что ты пьешь таблетки, - сказал Ривер, поворачиваясь и смотря на нее. - Я знаю. У меня есть доказательства. Я расскажу ему и на этот раз он уйдет. Навсегда.


Я была не уверена о каких таблетках он говорил, но ее лицо побледнело. Она ничего не сказала, лишь развернулась и пошла прочь.


Иди сюда, Эдди. Теперь она закроется в своей комнате на всю ночь. Я побил ее в ее собственной игре, - сказал он, беря меня за руку и аккуратно сжимая ее. - Давай найдем тебе немного еды.


Твой папа едет домой, - прошептала я, боясь что она услышит меня и вернется.


Он нахмурился и покачал головой. - Нет, не едет. Он со своей секретаршей. Давай, пойдем поедим.


Капитан


Это был ее смех. Брэд, мать его, заставлял ее сегодня достаточно много смеяться, что у меня была масса возможности оценить ее смех. Говоря себе, что смех Роуз напоминал мне о ее смехе, было приуменьшением. У Роуз был смех Эдди. Даже то, как загорались ее глаза, как она наклоняла голову, все было идентично с Эдди. Было трудно смотреть на это и слышать ее смех.

Сегодня я дважды сдержал себя, чтобы не на рычать на нее и не потребовать, чтобы она прекратила смеяться. Мне было ненавистно то, как звук ее смеха заставлял меня себя чувствовать, потому что вместе с его теплом приходила острая боль потери. Что-то, с чем я думал я справился много лет назад. Мне нужно держать Роуз на расстоянии. Она была трудолюбивой и она была матерью одиночкой. Я не мог уволить ее. Я просто должен был избегать ее, или я сломаюсь. Эмоциональная травма возвращалась вместе с теми воспоминаниями. Даже после всех этих лет, это была травма, которую мне никогда не забыть. Мои действия после смерти Эдди, изменили меня. Я больше никогда не стану тем, кем был.

С каждым убитым мной человеком, я терял кусочек своей души. Даже если эти люди заслуживали смерти, быть тем кто заканчивал их жизни, отнимало у меня кусочек меня самого. Я знал, что я не смогу снова полюбить, потому что я больше не мог любить. У меня не было нормальных эмоций. Я был преследуемый ими и отрезан от них таким способом, что исцеление было невозможным.

Когда я направил свой грузовик в сторону пристани, где я держал свою лодку, я увидел машину Элли. Я сказал ей, что у меня нет настроения быть в компании сегодня вечером, но она не послушала меня. Она редко слушала. Может мне нужно было позволить ей оторвать мой разум от прошлого.

Большую часть своей взрослой жизни, я жил на лодке. Она передвигалась вместе со мной, и имея ее, означало, что в любой момент я мог уехать. Я любил свободу, которую она мне давала. Мне ее не хватала, когда я был в Техасе, в месте моего последнего проживания. Дома возвращали мне плохие воспоминания. Я не мог заставить себя жить в доме.

Моя лодка дарила мне спокойствие.

Войдя внутрь, я заметил Элли в маленькой кухне, делающей сандвичи. Когда она делала такие вещи, я чувствовал вину за то что отталкивал ее, если это было тем, что я делал. У нее были свои недостатки, но она не была такой уж плохой. Когда мне было необходимо снять стресс, она была там для меня. Просто у меня не было того, что было необходимо ей на эмоциональном уровне. Я не собирался когда-либо хотеть большего. Я никогда не беспокоился о ней в глубине души, не говоря уже о том, чтобы любить ее.

Ее длинные каштановые волосы перекинулись через плечо, когда она обернулась посмотреть на меня. Затем она улыбнулась. Это была безопасная улыбка. Она не вызывала болезненных спазмов в моей груди. Она не напоминала мне о всем, что я потерял. Она могла смеяться, и это не влияло на меня. Вот еще одна причина, почему мне нравилась Элли.


Я знаю, ты говорил что не в настроении быть в компании сегодня вечером, но я подумала, ты должен поесть и я тоже была голодна, так что я сделала нам немного сандвичей. Мы по крайней мере, могли бы поесть их вместе. Потом я уйду.


Она, так же как я, знала что никуда не уйдет. Но я просто кивнул и прошел к холодильнику, чтобы взять пиво. - Хочешь немного пива? - спросил я.


Пиво, было бы хорошо, - ответила она, немного через чур радостно. Она знала, что выиграла. А я слишком устал, чтобы беспокоиться об этом.


Я взял два пива и поставил ее бутылку на столешницу перед тем, как взять свой сандвич. Он был большим из двух. Она редко ела большие порции. Я сомневался, что она съест и половину того сандвича, который она сделала для себя.

Откусив немного, я откинулся назад и наблюдал за черными волнами снаружи. Сегодня было спокойно. Никакого ветра, чтобы стало шумно.


Ты не хочешь присесть? - спросила она, врываясь в мои мысли.


Я покачал головой и откусил еще кусочек.


Сегодня ты выглядел напряженным. Словно был готов в любой момент взорваться.


Она слишком хорошо наблюдала за мной. Если она свяжет мое настроение с Роуз, будет не хорошо. Вот еще одна причина держать Роуз на расстоянии от себя.


Ты защищаешь ее. Прям как Эдди.


Мысли появились раньше, чем я смог оттолкнуть их. Это было правдой. Я защищал Роуз. Просто потому что ее смех напоминал мне Эдди. Я мог бы солгать себе и сказать, что был заинтригован ей, потому что она мать одиночка и трудолюбивый работник. Но это было не так. Я знал, что это не так.


Чем ближе мы к открытию, тем напряженней я становлюсь. Мне придется справиться с этим, - безэмоционально ответил я.


Я видел, что Элли играет со своим сандвичем, вместо того, чтобы есть его. Она хотела от меня большего. Я знал, что придет день, когда станет давить на меня. Так происходило всегда. И я всегда посылал их восвояси. Большее, это не про меня.


Мне бы хотелось, чтобы ты мог открыться мне. Я здесь чтобы выслушать тебя. Я беспокоюсь о тебе. Я думала мы становимся ближе.Только вчера в твоем офисе . . .


Мы трахались, Элли. Вот что это было. Трах. Я сказал тебе в начале, я только трахаюсь, детка. Если ты хочешь близких отношений, тогда ты не с тем парнем.


Мои слова были холодными, но таков был я. Она должна была это услышать.


Ты не такой жестокий и неприкасаемый парень, каким хочешь, чтобы я тебя считала. Я видела, ты позволил своей защите стать слабее. Так это из за мне? Это так? Ты не хочешь меня?


Момент настал. Я мог бы причинить ей боль и солгать, сказать да и отправить ее восвояси. Но она была моим главным сервером. Я не любил ее, но я не собирался быть жестоким.


Дело не в тебе, - выплюнул я. Я не собирался делиться частичкой себя или свои прошлым. В любом случае, она должна была понять, что я не тот парень, которого она ищет. - Я отдал свое сердце много лет назад.


Я слышал, как она быстро вздохнула. Она не ожидала этого.

Откусив еще один кусочек сандвича, я дотянулся до пива и отошел от столешницы. Мне нужно было дистанцироваться от Элли. От всех.


Ты хочешь сказать, что любишь кого-то другого?


Это было нечто большее, но я просто кивнул и отпил свое пиво.


Кто? Где она? - спросила Элли, ее голос был достаточно громок, чтобы дать мне понять, она в бешенстве.


Я не говорю об этом.


Ты не говоришь об этом? - она кричала мне в спину. - Мы трахались, как ты это называешь, неделями, а ты упустил тот факт, что любишь кого то другого? Тогда что мы делаем? А?


Трахаемся, - ответил я.


Ты . . . ты . . . Тьфу! Не могу поверить, что я — , она остановилась и испустила рычащий звук, затем направилась к двери. - Меня ты не будешь использовать, - сказала она, уже собираясь уходить.


Хорошо, - был мой единственный ответ. Она не должна позволять использовать себя.


Это все что ты собираешься сказать? Серьезно?


Я поставил свое пиво и наконец обернулся посмотреть на нее. Ярость на ее лице было то, что я ожидал. Это всегда так заканчивалось. Даже учитывая, что я в самом начале предупреждал их, что я никогда не захочу большего. - Говорил ли я тебе в самом начале, что когда-нибудь будет что-то больше, чем траханье?