— Он никогда не знал, что такое дружба, — отзывается Чону.


— Этому не учат в ваших школах? — с легкой иронией уточняет Анатоль.

— А в ваших? — спокойно парирует Чону.

— Уделал, — усмехается мужчина, затем задумывается ненадолго и протягивает, — И все же я не очень понимаю, почему именно здесь? Почему не где-то в другом месте?..

— Потому что Лин уверен в твоей лояльности, — ровно отвечает Чону.

— Хочешь сказать, что я только что продал друга? — спрашивает Анатолий Владимирович с усмешкой, при этом глядя на экран цепким взглядом.

— Насколько я понял, вы не были друзьями, — отзывается Чону, не спеша отрицать этот факт.

— А ты ничего не боишься, — холодно замечает владелец клуба, не переставая улыбаться, — и за словами не следишь.

— Прошу прощения, — без особого почтения отзывается Чону, — приучен к хамству с детства.

Анатолий Владимирович прищуривает глаза, не зная, как относиться к подобному поведению своего гостя, а Чону…

Он просто не видит причин, по которым он должен был бы сейчас тратить свое время и объяснять этому человеку, что тот уже продал и себя, и свой бизнес, и даже своего приятеля, — какими бы сложными ни были их отношения…

И то, что он сидит здесь и сейчас, и имеет возможность наблюдать за всем со стороны — это не более, чем поблажка со стороны Чону. Документы, которые полчаса назад подписал Анатоль, имели несколько пунктов, которые требовали более тщательного изучения. Но гарантированная сумма на последней странице явно затмила глаза отличному бизнесмену, которым и являлся Анатолий Владимирович — большую часть времени…

Никто в этой ситуации не мог считаться откровенным злодеем: контракты подписывались с момента изобретения письменности, а внимательность была и будет ценнейшим качеством среди дельцов. Однако Чону мог позволить себе пренебрежительный тон по отношению к этому человеку.

Для того бизнес стоял на первом месте. А люди — на втором. Это подтверждало и его решение взять Стаею на место администратора, сделав ее чем-то вроде буфера между владельцем клуба и Л ином. А также — его решение устроить разборку двух семей в своем клубе — учитывая, что Лин совсем недавно считался его приятелем.

Да, с такими людьми у Чону был короткий разговор…

Звонок заставляет молодого человека оторваться от экрана.

— Слушаю, — коротко произносит он.

— Все идет по плану? — голос мужчины в костюме вынуждает Чону неосознанно напрячься.

— Лин уже в клубе, сидит заинтригованный. Покинул отчий дом без спроса — чтобы встретиться с неким анонимом, утверждающим, что у него есть компромат на вашего босса.

— Его охрана?..

— Ждет за клубом, — сухо отвечает Чону, — Что с девушкой?

— Цела и невредима. Активно хочет узнать мое имя. Понятия не имею — для какой такой цели, — неожиданно усмехается мужчина в костюме.

— Это было необходимо? — без эмоций уточняет Чону.

— У нас нет никаких гарантий. На слово полагаются только полные кретины.

— Я должен увидеть, как она возвращается домой — в целости и сохранности, — ровно произносит молодой человек.

— Как только мы полностью расправимся с группировкой Лина, а ты передашь нам компромат на него и на его семью — я отправлю девочку домой.

— Предлагаю другой вариант. Я помогаю расправиться со всеми его охранниками — а их будет вдвое больше, чем вы ожидаете, и передаю флешку со всеми необходимыми для его уничтожения данными — а вы шлете мне видео, где девушка спокойно добирается до дома. И уходите из клуба.

— Ты планируешь самостоятельно разобраться с Лином? Что у вас за отношения?

— Это вас не касается.

— Как нам понять, что на флешке — необходимые данные?

— У вас будет время проверить ее, пока я буду общаться с Лином. И если там не будет компромата — вы спокойно вернетесь в клуб и разберетесь со мной.

— Смелое предложение. Ты сказал, что охранников будет больше, — через паузу замечает мужчина в костюме.

— Да.

— Почему? — тут же уточняет он.

— Потому что скоро господин Кан будет очень напуган за судьбу своего сына и наверняка пришлет ему подмогу, когда узнает, что тот выбрался из дома, — холодно отвечает Чону.

— Ты хочешь сказать, что сегодня у нас будет шанс избавиться от всех его людей?

— Не обольщайтесь. Думаю, вы прекрасно знаете: господин Кан способен нанять еще больше головорезов — если захочет. Но с флешкой у вас будет шанс надавить на него так, что он и его пресловутые связи перестанут быть проблемой.

— Я тебя понял. Жду сигнала.

Чону отключается и переводит все внимание на экран. Разглядывает своего противника, изучая его одежду, его прическу, позу, в которой он сидит на диване…

А затем набирает номер.

— Как у тебя? — спрашивает негромко.

— У них там все на ушах. Пытаются бороться со взломом. Но я на финальной стадии. Странно, что господин Кан до сих пор не предупредил сына об этой атаке, — отзывается голос.

— Он пока не понял, что все это связано, — отзывается Чону, отойдя от владельца клуба, — После того, как откопируешь все данные с удаленных дисков, оставь послание.

— Помню. Жди гостей минут через тридцать.

— Тогда мы начинаем, — кивает Чону и отключается. А затем разворачивается к Анатолю, — Запись должна вестись до тех пор, пока в клубе не останемся только мы с Лином. Мой человек проследит за этим, но я должен предупредить: если мое лицо появится где-то в интернете, ваша семья узнает о всех ваших делах. Налоговая — о всех ваших махинациях. А полиция — о всех ваших связях с местными авторитетами. Должен ли я пояснять, что в клубе не должно остаться ни одного обладателя даже захудалой нокии, способной заснять события в плохом качестве и на хреновую камеру?


— Вы хотите, чтобы в клубе никого не осталось? — не замечая того, как он перешел на «вы», спрашивает Анатоль напряженным голосом.

— Твои камеры уже под контролем. Но камеры в руках случайных свидетелей не могут быть под контролем в принципе. Хотите и дальше жить в мире и согласии — позаботьтесь о том, чтобы ваши охранники вывели всех посетителей и сотрудников заведения. А затем вышли сами.

— Хорошо, — холодно отвечает Анатоль и делает звонок кому-то из службы охраны.

А Чону набирает номер мужчины в костюме и произносит спокойно:

— Начинаем.

— Что это значит? — заметив главу охраны своего главного врага, спрашивает Лин, не спеша подниматься с места.

— То, что ты — слишком самонадеянный, раз пришел сюда, — спокойно отвечает мужчина в костюме.

— Ты мне «тыкаешь»? — недоверчиво усмехается Лин, — Жить надоело?

После этих слов одна четвертая всех посетителей клуба останавливается и разворачивается лицом к его оппоненту.

— Могу я назвать это плагиатом? — не торопясь удивляться, интересуется тот.

— Я наслышан о том, как вы запугиваете своих противников. Решил, что в этот раз дам вам ощутить на своей шкуре — какого это, оказаться в меньшинстве, — протягивает Лин.

— Ты знал о том, что мы придем, — обводя взглядом толпу, замечает мужчина.

— Догадался. И если ты не прекратишь мне тыкать, я сломаю твою челюсть в нескольких местах. А потом отрежу губы, — ровным голосом произносит Лин, а затем указывает на свой рот, обозначая место для будущих действий, — Работу потом будет сложно найти.

Мужчина в костюме некоторое время смотрит на него тяжелым взглядом, а затем поднимает руку. Около тридцати человек подступают к нему, не отрывая от Лина недружелюбного взгляда.

— Очень страшно, — без эмоций, и словно насмехаясь над ним, отзывается сын господина Кана.

После этого начинается побоище.

— А он хорош. Никогда не видел, как Лин общается со своими врагами. 8 основном — только с теми, кто хотел наладить с ним связи, — замечает Анатоль, глядя в экран.

Чону ничего не отвечает. Он следит за тем, как две группировки сокращают количество стоящих на двух ногах в стане противника, а охранники заведения — выводят случайных посетителей из зала, прикрывая их своими телами.

Кажется, эти ребята впервые работали в подобных условиях. И были напуганы не меньше, чем визжащие девицы в коротких платьях. Но держались. И даже полезное дело делали.

— После этого можно смело закрываться — никто ко мне больше не придет, — произносит владелец заведения, повернувшись к Чону.

— Полученных денег хватит на то, чтобы очистить свою репутацию и начать жизнь заново, — бросает ему молодой человек, — выключай запись, — Анатоль выполняет требование, — А теперь можешь идти домой.

Хозяин заведения награждает Чону прохладным взглядом.

— Ключи занесешь, — не менее холодно «язвит» в ответ (хотя язвить ему — явно не по возрасту) и выходит из кабинета.

Чону еще некоторое время смотрит в мониторы, а затем следует за владельцем заведения, выходит в коридор и запирает вход в кабинет на ключ; проходит вперед, открывает дверь в зал, тут же вырубая одного из группировки Лина, и начинает продвигаться вперед…

Он замечает тот момент, когда Лину звонит его отец. Замечает он и напряжение на лице младшего Кана, когда тот сообщает ему о «послании»… Отстранившись от дерущихся и скользнув за выступ в стене, Чону наблюдает за сыном своего дяди… видит, как тот бледнеет, а затем нервно сообщает о том, где он находится…

Друг не подвел. В сообщении было несколько простых слов: «Я знаю, что ты сделал с хеном».

Реакция Лина не могла обмануть. Он был убийцей его брата.

Через десять минут на лице мужчины-в-костюме появляется выражение разочарования: люди Лина слишком быстро «выходили из строя», и теперь невооруженным глазом можно было увидеть, на чьей стороне преимущество.

Чону, не торопясь, набирает номер своего «союзника» и произносит ровное: