Анастасия Медведева - Ловец

Да, у нас славные отношения.

— Ладно, пропустим момент с характеристиками всех подвидов. Поясни, что мне делать надо? — продолжаю расспрос, — Куда звонить?

— Для начала — выйди на людную улицу, — советует Динь-динь.

— С этим проблема, — замечаю, осторожно оглядываясь.

Мой район не то, чтобы особо опасный… но здесь полно безлюдных переулков с «не самой лучшей репутацией». По одному из таких я как раз и шла…

— Кто вообще может тебя преследовать? У тебя же крыша! — удивляется Динь-динь.

— Очевидно, тот, кто не знает о ее существовании. И не называй это «крышей» — что за сленг девяностых? — морщусь, протирая глаза, — блин, у меня еще и дежавю…

— Какое дежавю? — я прям вижу, как Динь-динь на другом конце «провода» заваливается на диван, закидывая ноги на спинку и устраиваясь поудобнее. Ей всегда нравилось послушать «странные истории из моей жизни» — как она любила их называть.

— Ну, у меня ощущение, что все это уже было… не наш с тобой разговор, а то, что меня преследуют. По-моему, мне это вчера приснилось… — протягиваю, глядя на небо, а затем останавливаюсь, потому что в этот самый момент из-за угла выходят шестеро смутно знакомых типов и останавливаются прямо передо мной, — Черт…

— Эй, ты чего там? — напрягается Динь-динь.

— Ничего. Потом перезвоню, — тут же отключаюсь и поднимаю подбородок, — Вам чего?

Да, грубо. Но у меня действительно есть покровитель, который обещал мне безопасность в этом районе. А его обещание — это не колыхание ветра беспочвенными словами.

— Смотрите, какая дерзкая, — сплевывает тот, что пониже ростом, — а мы-то вчера решили, что ты — отмороженная.

Вчера? Решили?

Напрягаюсь еще сильней…

Воспоминания о вчерашнем походе домой начинают медленно всплывать на поверхность. Так это был не сон?..

Блин, Динь-динь реально права! Я — не человек, я — киборг. Иначе как можно объяснить, что мой мозг просто отказался фиксировать и заносить в свой «реестр» вчерашнее происшествие, экономя энергию в своем аккумуляторе?!

— Не знаю, кто вы, но советую прислушаться: я нахожусь под защитой господина Кана. Так что подумайте трижды, прежде чем совершить ошибку, — произношу спокойно и хладнокровно.

Я не горжусь своим покровительством, но до этого момента фамилия этого человека всегда спасала меня от излишнего внимания.

— Откуда ты знаешь господина Кана? — тут же напрягается низкорослый, а затем резко сокращает между нами расстояние, подходя ко мне вплотную, — Я тебя спрашиваю?!

— Что ж вы такие непонятливые? — раздается чей-то голос за моей спиной. И я с удивлением наблюдаю, как глаза низкорослого увеличиваются почти вдвое, после чего он тут же встает в боевую стойку.

— Опять ты! — выкрикивает, глядя куда-то за мою спину.

Оборачиваюсь.

Молодой человек за моей спиной был одет в темные джинсы, толстовку с капюшоном и кожаную куртку. Его лицо было на половину скрыто тем самым капюшоном, а на вторую половину — черным тканевым респиратором. Сам парень был довольно высоким и, кажется, очень ловким: потому что я не заметила того момента, когда на моей голове вдруг очутилась моя родная бейсболка, потерянная (по всему выходит) ранним утром, а коротыш-нападающий оказался на земле после какого-то молниеносного приема моего… защитника?

— А ты кто? — спрашиваю у молодого человека, еще не понимая — мне бояться его или радоваться его присутствию?..

— Иди домой, — произносит тот.

Пытаюсь присмотреться к парню, но тот опускает голову, не позволяя заглянуть под капюшон.

— Ты же хочешь спать. Иди домой, — повторяет он.

Я реально теряюсь: откуда он знает?..

— Сейчас, — чуть жестче произносит молодой человек, и я принимаю важное для себя решение: раз говорят — идти, значит, нужно идти.

Обхожу низкорослого, а потом и всю его братию, напряженно застывшую в нерешительности: ускоряю шаг, иду, не оглядываясь. Слышу за спиной звуки начавшейся драки, которые, к слову, довольно быстро стихают.

Ах, да, если верить моей внезапно активизировавшейся памяти, этот парень вчера неплохо поколотил шестерку отморозков! Но почему он уже во второй раз заступается за меня? Он же не может быть человеком господина Кана? Да и с чего бы тому так беспокоиться обо мне?.. Он не из тех, кто тратит свое время на таких, как я.

Того, что его имя меня защищает — уже достаточно.

Так какого черта происходит?..

А, может, это просто совпадение? Плюс мое невезение. Дважды оказаться в похожей ситуации — это надо постараться. Но в таком случае, что это за самаритянин такой? И почему он оказывается там же, где и я?

Телефон начинает звонить. Отвечаю на автомате, с легким облегчением выходя на оживленную улицу.

— Да?

— Ты там жива? Что произошло-то? — тараторит Динь-динь.

— Жива. Все расскажу завтра, ладно? — ровно отвечаю подруге, прекрасно зная, что она будет мучиться, пока ее любопытство не будет удовлетворено.

Но ничего не могу с собой поделать: если в ближайшее время я хочу заснуть и выспаться, нужно успокоить свой мозг и расслабиться. А болтовня с Динь-динь совсем не способствует «успокоению», наоборот. Сейчас как навалится со всеми вопросами и требованиями быть подробной в описаниях — а я не спала уже почти двое суток!

Так что жертвую разговором с ней — во имя своего собственного здоровья. Завтра воскресенье. Мой единственный выходной. Тогда и поговорим обо всем… А сейчас мой мозг требует перестать вибрировать по поводу и без, и приготовиться к отдыху.

— Ладно, — бурчит Динь-динь недовольным голосом, — хорошенько выспись. Я принесу печеньки.

— Спасибо, — выдавливаю из себя улыбку и отключаюсь.

Да, в такие моменты я действительно понимаю, за что она в свое время назвала меня киборгом. Я реагирую на происходящее не так, как обычные люди: потому что чаще всего у меня нет времени на проявление соответствующих эмоций… или нет на это сил.

Эмоции — это энергия. А ее мне чаще всего тоже не хватает…

Так что, в отличие от Риты, я не прячу свое «я» — я просто не имею возможности его показать.

И иногда мне кажется, что я уже не знаю, какая она — я, на самом деле…

Это страшно. Но это — моя реальность. Когда на тебе висит ипотечный долг отца, а за твоей спиной лишь одиннадцать классов школы — хочешь не хочешь, а начнешь делать все, чтобы выжить. Моя мама давно умерла, мой отец сидит в тюрьме, и у меня даже не было возможности поступить в институт: ведь я должна была зарабатывать деньги и ежемесячно выплачивать за квартиру, которую папа так неосмотрительно приобрел, полагая, что его бизнес-идея выгорит…

Не выгорела. И теперь я все тяну на себе. Мне двадцать один, и моя мечта выучиться на медика и стать хорошим доктором с приличной зарплатой — успела покрыться пылью, а потом и вовсе исчезнуть в океане всех моих не воплощенных «хочу».

Теперь у меня только одна цель: закрыть ипотечный кредит. А потом…

О «потом» буду думать после. Сейчас у меня на это просто нет времени… как нет времени думать о том странном парне в респираторе, который уже дважды за меня заступился.

Защитил? Спасибо. Надеюсь, не буду должна.

В данный момент в приоритете — выспаться. И пусть весь мир подождет…

***

— Ты что, серьезно?.. Опять влез в это? — голос в наушниках заставляет молодого человека поморщиться.

— Сегодня я бил по лицу, — спокойно сообщает он, откидывая влажные салфетки в мусорный бак; затем смотрит на свои костяшки, только что очищенные от следов чужой крови, — их босс заметит увечья, и начнется хоть какое-то движение.

— Ты уверен, что у них есть босс?

— Это не уличная шпана. И игрушки у них не детские. Просто они пользоваться ими не умеют, — молодой человек разворачивается и идет к дороге.

— Девчонке влетит, — замечает голос.

— Не думаю. Она назвала имя, — произносит парень в капюшоне, снимая респиратор и направляясь к своей машине, — очень знакомое имя.

— Я слышал, — сухо замечает голос, — Что делать будешь?

— Следить, — бросает молодой человек и садится на водительское сиденье.

Просыпаюсь в двенадцать дня и с благодарностью смотрю на потолок. Благодарность адресована моим соседям сверху, которые решили не будить меня очередным витком своего бесконечного ремонта… Это прям подарок небес!

Иду в душ, привожу себя в порядок, устраиваю небольшую стирку и ставлю чайник. Ровнехонько к моменту, когда он закипает, раздается звонок в домофон.

Открываю дверь и возвращаюсь на кухню.

— Ждали деда Мороза? — весело спрашивает Динь-динь, входя в квартиру через пару минут.

— Ждали доставщика халявной пиццы, — честно признаюсь ей в своих надеждах.

— Не наглей! — хмыкает подруга, внося пакет с продуктами, — Я тебе кроме печенек принесла хлеба, яиц и колбасы — так что будь благодарна!

— А когда не была? — парирую, тем не менее, с теплотой глядя на Динь-динь.

Эта девчушка весила килограмм пятьдесят при росте метр семьдесят пять. Она была худой, как тростиночка, имела светло русые волосы — в данный момент перекрашенные в голубой, — и очень высокий голос, за что я и прозвала ее «звоном колокольчика». Динь-динь. Это про нее.

Когда-то в школе я сильно выручала ее с конспектами и подготовкой к экзаменам, да и вообще — защищала от всех желающих посмеяться над ее худобой. А теперь, спустя три года, это она меня выручает, зная о моем тяжелом положении. Сама Динь-динь учится в педагогическом университете, куда, скорее всего, попала бы и я, если бы провалила экзамены в медицинский…

Но все это — воспоминания из далекого прошлого, где я еще могла выбирать.