Так, берем себя в руки и вспоминаем, для чего людям нужен сон.

Засыпай, организм! На сегодня — хватит переживаний. А вот завтра…

Какой же он милый и красивый!!!

Это первая мысль, появляющаяся в моей голове после пробуждения. Резко поднимаюсь до положения «сидя» и закрываю лицо руками. Это слишком для меня. Почему я не могу думать ни о чем другом?!

Смотрю на телефон — сейчас ровно два часа дня. И я выспалась. Это странно.

Встаю, умываюсь, иду на кухню… и понимаю, что, кроме остатков торта у меня ничего съестного нет.

Значит — в магазин. Пока одеваюсь, пытаюсь придумать, что бы такое приготовить, но после кулинарных шедевров Чону, которые я сумела растянуть на полнедели, все мои «изысканные блюда» будут выглядеть, как стряпня первоклассницы… беда прямо… Везде — он!

Когда иду в прихожую, задерживаюсь у зеркала и разглядываю свое отражение.

Я могу ему понравиться?

Или он не смотрит на русских девушек?.. Наверняка не смотрит. На Карину так и вовсе не обратил внимания… А она у нас считается красавицей.

— Боже, куда подевался мой мозг?! — со стоном натягиваю на себя теплую светлую кофту и выхожу из квартиры.


Пока спускаюсь в лифте, соображаю, что даже одежду сегодня подобрала такую, которая бы подошла к его вчерашнему виду… причем сделала это неосознанно!

Да что это со мной?!

Выхожу из дома и улыбаюсь солнышку. Со мной все в порядке! Просто, я, кажется, слегонца тронулась головой.

Вставляю наушники в уши и направляю стопы в магазин. Там все идет хорошо: я набираю корзину продуктов, слушая любимые треки, подбираю овощи для салата и даже решаюсь заранее обновить все банные принадлежности — да, я подкопила деньжат за эти несколько дней и теперь могла себе это позволить! Проблемой становится выбор мяса… что лучше взять? Крылышки или грудинку? ViKac. Я всегда мучаюсь из-за таких пустяков, как этот…

Чья-то рука вытягивается вперед — совсем рядом с моим лицом, а затем берет хороший такой кусок отборной говядины. Разворачиваюсь, пытаясь понять, кому тут места не хватило, и встречаюсь глазами с Чону.

Ой.

— Привет, — улыбка сама появляется на моих губах.

Я это вообще не контролирую!

Чону улыбается в ответ и кладет мясо в свою корзину, не спеша отходить от меня.

— Hi, — мягко произносит он, а затем заглядывает в мою корзину, — MasterChef?

— Русский вариант, — усмехнувшись, отвечаю.

Не стану же я объяснять ему, что такую вкуснятину, какую он мне наготовил, я в жизнь не создам?..

— Do you need… help? — непринужденно спрашивает меня Чону.

Поднимаю на него широко распахнутые глаза.

— Правда? В смысле… ты поможешь, если я попрошу?.. В смысле… мы будем готовить вместе?.. Ой… — кладу ладонь на лоб, сообразив, что он ничего из этого не поймет, — Yes, — произношу в итоге, но по странным искоркам в глазах парня понимаю, что, кажется, он просек мою слишком эмоциональную реакцию.

Надо вести себя поспокойней. И меньше волноваться рядом с ним — а то еще отпугну ненароком.

— Ок, — кивает молодой человек и берет еще один кусок отборной говядины, укладывая его ко мне в корзину.

Так… если я его куплю, то завтра буду на сухарях сидеть. И послезавтра, возможно, тоже.

Как объяснить, что в моем меню место только для курицы?..

Не поймет же…

Чону проходит к кассе и выкладывает продукты из корзины; пока девушка на кассе пробивает их, тут же сортируя по пакетам, я стою, покусывая губы.

Ладно, гуляем, так гуляем!

Один раз можно позволить. А обновление гардероба подождет… на следующей неделе в клубе можно в том же платье появиться. Никто ничего не скажет — я же всего лишь второй раз его надену. А вот по поводу субботы (а мы с шефом уже договорились насчет двух дней в неделю) придется запариться… может, Динь- динь попросить — что-нибудь одолжить?

Вдруг чувствую, что моя корзина поднимается наверх. Удивленно наблюдаю, как Чону кладет ее на ленту и начинает выкладывать продукты, которые тут же отправляются в один из трех пакетов.

— Но нас нужно считать раздельно, — пытаюсь объяснить кассирше, однако, сосед останавливает меня, приложив палец к моим губам, — но… - давление на губы чуть увеличивается, и я поднимаю растерянный взгляд на его лицо.

Чону качает головой, показывая, чтобы я даже не думала спорить.

Его палец такой теплый… это вообще законно — так делать?.. И смотреть на меня такими глазами?.. Сердце, забившееся быстрее, абсолютно точно уверено — что незаконно…

— Карта или наличные? — раздается скептичный голос кассирши, наблюдавшей за нами со стороны.

Сосед спокойно достает карту и оплачивает наши покупки.

Затем берет пакеты и идет на выход.

Семеню за ним.

— Чону… не стоило… — протягиваю негромко, как вдруг вспоминаю огромное уродливое пятно на его боку, скрытое под бинтами, — Стой! — оббегаю его и забираю пакеты — точнее пытаюсь забрать, потому что молодой человек не спешит их отдавать, — Я понесу! Тебе наверняка тяжело!

Взгляд, которым одарил меня Чону в этот момент — очень красноречив. Если бы я не знала, что он не говорит по-русски, то решила бы, что он все понял, и сейчас крайне недоволен моим поведением.

А, может, он сообразил, почему я пытаюсь забрать пакеты?..

— Пожалуйста. Я видела эту штуку у тебя на теле… Тебе должно быть очень больно! — прошу его.

Чону молча продолжает смотреть на меня, не двигаясь с места.

Проходит несколько секунд.

Ничего не меняется.

Выражение его лица — в том числе.

В итоге сдаюсь и отпускаю пакеты, отступая от него… — и тут же на лице соседа появляется дружелюбная улыбка! — он кивает мне, чтобы я шла за ним, и, как ни в чем не бывало, возобновляет движение.

Плетусь следом. Ну, что за непробиваемый?!

Когда заходим в лифт, я сразу нажимаю на свой этаж. Но Чону вновь разрывает мой шаблон и нажимает на свой…

— Но… — смотрю на пакеты, а потом соображаю, что ему тоже нужно разобраться со своими покупками, — а, да…

— Five minutes, — произносит он, когда лифт останавливается, затем передает мне мой пакет и выходит на площадку.

А я смотрю ему вслед, неожиданно ощущая странный дискомфорт от того, что осталась одна…

Я заболела?..

***

Но он же зайдет через пять минут…

***

Нужно подготовиться!

Как только вхожу в квартиру, тут же проношусь ураганом по всем комнатам, наводя подобие порядка. Затем мчусь на кухню, проверяю всю посуду на чистоту, быстро разбираю покупки и лечу в спальню к шкафу… что надеть?! Или остаться в этом же? Но по дому я хожу в другой одежде… черт, та одежда — домашняя! Аййй! Встряхиваю волосами, в попытке придать им объем, затем взбиваю пальцами у корней, смотрю в зеркало, быстро стягиваю свитер — он слишком теплый для дома, — натягиваю футболку, ужасаюсь тому, насколько неформально все это смотрится, в купе с рваными джинсами и распущенными волосами, хочу переодеться, но слышу звонок в дверь, психую! Стягиваю футболку, быстро выбираю легкую полупрозрачную кофту с рукавами и надеваю поверх топа. Поправляю волосы и бегу к двери. Открываю.


— Привет, — произношу, глядя на Чону.

Слышу, как звучит мой собственный голос, и поражаюсь тому, насколько он меняется в присутствии этого молодого человека. Отступаю, пропуская его в квартиру. Смотрю, как он уверенно проходит на кухню, провожаю его взглядом… и ловлю себя на странном желании — чаще видеть его здесь.

Рядом с собой.

Когда Чону уверенно берет разделочную доску, нож и посуду, я решаю не мешать мастеру, а просто понаблюдать со стороны. Вновь…

Да-да, вся моя «помощь» снова сводится к принципу «не навреди шедевру». Но в этот раз я пытаюсь запомнить ингредиенты и последовательность их погружения в сотейник. Пока наблюдаю за работой красавца соседа, сама не замечаю, как на губах появляется улыбка — и лишь когда Чону ловит мой взгляд и улыбается в ответ, соображаю, что пялюсь на него, как идиотка, уже минут пятнадцать подряд…

— Ммм, — протягивает он, доставая из пакета какую-то азиатскую приправу (судя по иероглифам на упаковке), — it will be spicy…

Это слово ведь обозначает «остро»?

— It’s ok, — даю отмашку.

Когда еще появится шанс попробовать настоящую азиатскую кухню в домашних условиях?

Чону смотрит на меня заинтересованно, почему-то усмехается и добавляет приправу в готовящееся блюдо.

— Интересно, почему ты улыбаешься? — склонив голову, спрашиваю, не ожидая ответа.

Да и как он может ответить? Он же не понимает языка…

Сосед качает головой, продолжая готовить, а улыбка все не сходит с его губ…

— Ты вообще очень улыбчивый. И симпатичный, — вздохнув, добавляю, глядя на него.

Чону продолжает что-то нарезать, но его взгляд становится более напряженным. Или мне показалось?

Ну, да, скорее всего он напрягается из-за того, что не понимает — о чем я говорю.

— Не было бы этой пропасти между нами, я бы смогла расспросить, чем закончилась наша последняя встреча, — протягиваю и наливаю себе стакан сока, не слезая со стула, — и почему на твоем теле такие страшные синяки… Если это люди Лина… — замокаю, отпивая из стакана и глядя в окно.

Что бы я сделала, если бы узнала, что это — люди Лина?.. Подтягиваю ноги наверх, устраиваясь на стуле поудобнее.

Понятия не имею. Заявила бы на них! Или поехала бы к господину Кану и спросила, почему головорезы его сына бьют первых встречных!

Конечно, меня бы скорее всего выперли из здания, но я бы по крайней мере не чувствовала себя так погано, сидя здесь и бездействуя из-за отсутствия каких-либо прямых улик! Догадываться — это одно, а знать — совсем другое. Не могу же я взять Чону за руку, отвести к Лину и потыкать пальцем в его «телохранителей» с вопросом — это они тебя побили?.. К сожалению, моих знаний английского не хватит на такой подвиг. Ну, разве что я начну пантомиму разыгрывать, объясняя, чего от него хочу…