Анастасия Медведева - Ловец

— С тобой там что? — тут же начинает беспокоиться его собеседник, — Почему дышишь так странно?

— Странно, что ты об этом спрашиваешь, — легко огрызается Чону в ответ, задирая край свитера и рассматривая багровое пятно на боку, выглядывающее из-под бинта.

— Прости, я иногда забываю о том, что ты — простой смертный, — усмехнувшись, отвечает его собеседник.

— Ну, я не простой смертный, — продолжая разглядывать пятно и дожидаясь лифта, замечает Чону, — я довольно обеспеченный молодой человек из хорошей семьи, способный отлупить любого противника без каких-либо мук совести. Конечно, при условии, что человек реально накосячил.

— Да, пункт про совесть — довольно своеобразный, — фыркает голос.

— Точно. В полицию меня не возьмут.

— И что, прям любого противника можешь отлупить? Даже мастера спорта по восточным единоборствам? — заинтересовавшись, спрашивает голос.

— Звание мастера спорта не гарантирует человеку хорошую реакцию на улице. Я как-то сходился с парой мастеров кунфу… бороться на матах — это немножко другое, — усмехается Чону, — но, согласен, туг нужно оговориться: с сумоистами я бы не стал драться. Они меня пугают.

В гарнитуре раздается смех. Чону тоже улыбается. Оба собеседника прекрасно понимают, для чего нужен этот разговор, потому и чувствуют себя довольно свободно.

Звук захлопнувшейся двери заставляет молодого человека повернуть голову…

И встретиться глазами со Стасей, изумленно глядевшей на него.

Когда она пришла? Почему он не услышал ее шагов?! Оповещающий звонок лифта, спустившегося на первый этаж, отвечает на последний вопрос: из-за шумной работы подъемной машины. Он не заметил ее приближения из-за шума от лифта!

Что на нем из одежды? Как долго она смотрит? Что успела понять? Все эти вопросы роятся в его голове, не позволяя четко отреагировать.

Кажется, он вообще завис…

Но вот Стася делает шаг в его сторону, поднимает руку и, с изумлением глядя на него, открывает рот…

***

Я словно застыла. Стою, смотрю на него и не могу выдавить ни звука.

Чону прямо передо мной, в шестом часу утра, стоит и ждет лифт, весело болтая с кем-то на корейском и при этом — разглядывая огромное бардовое пятно на идеальном подтянутом теле.

Он буквально стоит, приподняв край свитера, и смотрит на этот ужас, выглядывающий из-под бинта, продолжая какую-то легкую непринужденную беседу…

Дверь за моей спиной хлопает, и красавец-брюнет поворачивает голову, замечая меня.

Затем приходит лифт…

А мы так и продолжаем стоять, глядя друг на друга…

Не знаю, что толкает меня, но я поднимаю руку, указывая на гематому на его боку, делаю шаг вперед и произношу едва слышно:

— Это… что?..

Чону тут же опускает край свитера, прикрывая бинты.

Но меня уже несет: я подбегаю к нему, задираю мягкий белый пуловер и смотрю на идеальный пресс… черт, мои глаза — мои враги! Перевожу внимание на забинтованный торс и разглядываю размер катастрофы. Сама не замечаю, когда сажусь на корточки, потому что наверх меня поднимают силой.

— Ты с ума сошел! — тут же набрасываюсь на соседа, — Даже не думай напрягаться! — аккуратно (насколько позволяют нервы) освобождаюсь от его рук на своих плечах и вновь уделяю все внимание кошмару на его теле.

— Стася! — голос, которым было произнесено мое имя, заставляет меня прийти в себя. Не знаю — почему, но я мгновенно реагирую, поднимая на Чону свой взгляд, — Please… stop.

— Но тебя избили! Кто это сделал? Когда? Надо подать заявление в полицию! И в травмпункт съездить… Вот ведь… а я-то думала, почему тебя нигде не видно…

— Стася, — вновь произносит мое имя Чону, вновь останавливая меня.

— Но тебе надо в…

— No, — отрезает Чону.

Смотрю на него, поджав губы. Почему он не хочет довериться? Почему не обратится в полицию? Почему ничего не хочет делать?!

***

Или я как-то невнятно объяснила?.. Черт… он, может, про травмпункт не понял… но про «полицию»-то должен был понять! Звучание слов почти одинаковое! Или он уже везде побывал?

Опускаю взгляд на пакет из аптеки.

Вспоминаю, как он лечился в прошлый раз…

Ага, трижды он пошел в полицию! И в больницу! Да он скорее всего вновь занялся самолечением!

— Так нельзя, Чону! — взволнованно произношу, но на этот раз — пытаюсь сделать это спокойно, — Ты должен показаться доктору! Doctor! Understand?

— No, — вновь отрезает Чону.

Да чтоб тебя!

От досады запускаю руку в волосы. Что с ним не так? Почему не хочет, чтобы его осмотрели профессионалы?!

— Beautiful, — неожиданно произносит молодой человек, спустя пару секунд молчания.

Удивленно застываю и поворачиваюсь к нему. Замечаю взгляд карих глаз, обводящих мою фигуру в черном платье, мои ноги, удлинившиеся из-за каблуков…

Это он сейчас меня так осматривает?..

Ну, да, я же впервые перед ним в подобной одежде, да с вечерним макияжем…

А затем его взгляд вновь поднимается наверх и встречается с моим.

Ой.

Машинально убираю локон за ухо, опускаю голову. Осознаю, что его комплимент мне приятен. Даже не просто приятен…

Кажется, я начинаю дико смущаться.

— Спасибо, — выдавливаю из себя; почему-то не могу поднять на него взгляд.

Так, что за ерунда? Это же Чону — все тот же Чону, раны которого я уже обрабатывала!

Вспоминаю его губы и свое смятение в тот момент, когда он предложил мне помочь ему с ними… и краснею так, что чувствую жар от собственного лица.

Что делать? Почему это происходит?

Боковым зрением вижу, что Чону вновь нажимает на кнопку лифта, и тот тут же открывается, предлагая нам войти.

— Стася? — зовет сосед.

Поднимаю на него взгляд, киваю и вхожу в кабину.

Мы молча поднимаемся на его этаж, но, когда дверцы открываются, я успеваю ухватить Чону за рукав пуловера и остановить до того, как он вышел…

— Почему?.. Почему не хочешь, чтобы доктор тебя осмотрел? — спрашиваю негромко, заглядывая ему в глаза.

Черт, какой он красивый…

— 1 don’t need it, — также негромко отвечает Чону, глядя на меня до странного мягким взглядом.

Стою, молчу, продолжаю удерживать его за рукав…

Двери за его спиной закрываются, лифт продолжает стоять на месте.

— You… ok? — спрашиваю еще тише, сама не понимая, куда подевалась сила в голосе.

— Да, — неожиданно отвечает Чону с легкой улыбкой на губах.

— Ты выучил русское слово? — улыбаюсь в ответ, продолжая смущаться от его близости… и продолжая удерживать его за свитер.

— Да, — кивает Чону.

Опускаю взгляд вниз, пряча улыбку. И внезапно ощущаю теплую ладонь на своем лице. Сердце начинает стучать быстрее. Испуганно смотрю перед собой, не понимая, что происходит, и почему я ничего не могу с этим поделать?.. Или не хочу?..

Чону мягко вынуждает меня поднять голову и посмотреть ему в глаза;

— Go home. And sleep well.

Ничего не могу из себя выдавить. Просто стою и смотрю на него.

Он мне сейчас спокойной ночи пожелал?..

Я должна ему что-то ответить?

Или это просто вежливость? Я вообще ему сейчас не навязываюсь со своей заботой?.. Черт! Свитер!

Осторожно убираю руку с его рукава, выпуская мягкую ткань…

Чону нажимает на кнопку, и двери за его спиной вновь открываются.

— Приятных снов, — желаю ему, прижимая руки к груди.

Молодой человек улыбается и выходит на площадку. Наблюдаю за тем, как он сворачивает направо и скрывается за поворотом; нажимаю на кнопку своего этажа, чувствуя нечто сродни аритмии… что это такое? Он настолько волнует меня? Когда он успел так запасть мне в душу? Я же сейчас себя не как дура вела? Как мне теперь ему в глаза смотреть?! Черт! Я ведь даже за еду его не поблагодарила! Не говоря уже о том, чтобы спросить о нашей последней встрече!!!

Выхожу из лифта, иду к своей квартире.

Но он не выглядел недовольным или напряженным. Он относился ко мне также, как и всегда. Выходит, — открываю дверь, вхожу в квартиру, — ничего страшного в тот день не произошло? Или он просто настолько воспитан, что не позволяет себе показывать свое отношение и держит эмоции при себе? Но тогда, — снимаю обувь и иду в ванную смывать косметику, — зачем он положил ладонь на мое лицо и пожелал хорошо выспаться? Нет, это был жест симпатии, определенно… Или он хотел побыстрее от меня отделаться?..

— Аааааа! — со стоном закрываю лицо и несколько секунд просто стою.

Затем иду умываться.

Когда забираюсь в кровать, в моей голове только один единственный вопрос, требующий немедленного ответа. И вопрос этот — прямиком ко вселенной, ни больше, ни меньше!

Кто вообще посмел поднять руку на такого милашку?!

— Ужас-ужас-ужас! — начиная ворочаться из сторону в сторону, бормочу, и в итоге утыкаюсь лицом в подушку.

Его нельзя бить.

Вселенная, пожалуйста, услышь меня! Я редко к тебе обращалась! Но теперь прошу; пожалуйста, защити Чону! Он слишком хороший для того, чтобы получать тумаки за просто так!

Его нужно оберегать и заботиться о нем. Его тело создано для обнимашек… А не для битья — да еще какими-то уродами и по непонятной причине!

Кусаю подушку, мычу. Осознаю, что веду себя, как дура. Успокаиваюсь.

По крайней мере — пытаюсь.

Как бы мне выяснить, из-за чего его побили? Как бы мне вообще помочь ему?..

Беру телефон, проверяю время, закатываю глаза и заваливаюсь обратно на подушку. Если продолжу в том же духе — можно и не пытаться заснуть вовсе. И тогда в понедельник я буду проклинать себя…