Анастасия Медведева - Ловец

— Я могу понять, что нашу атаку на серверы засекли… это возможно. Как и то, что господин Кан догадался, на что была направлена атака… но я не могу понять, с чего господин Кан вообще заботился о дочери убийцы твоего брата?.. Ведь я правильно понял, что Лин обещал ей неприкосновенность во время вашей стычки?

— Все верно. И та поездка в офис господина Кана… думаю, девушку не запугивали. Наоборот — скорее, справлялись о том случае, когда на нее было совершено нападение. Стася знакома с Лином. Лично. Она даже пыталась защитить меня от него — то есть они не в дружеских отношениях.

— Ничего не понимаю, — хмурится человек на другом конце провода.

— Я тоже не понимал, пока не осознал одну вещь: господин Кан намеренно скрыл от нас всю информацию. Его опека над дочерью убийцы и неожиданное пополнение штата охраны за счет тех ублюдков с улиц после хакерской атаки на сервер — все это говорит о том, что господин Кан обо всем знал. Он знал имя убийцы Кима. Он знал, где все это время брат был захоронен… Он сказал нашей матери, что он не в курсе того, что с ним случилось — и три года мы все блуждали во тьме, не зная, где искать… Он ответит за это.

— Подожди, не горячись. Да, мы смогли найти те файлы трехгодичной давности и опознать твоего брата. Но это не значит, что господин Кан имеет к этому отношение: он же давний друг вашей семьи!

— Я не вею в дружбу, когда дело касается больших денег, — холодно произносит молодой человек; затем произносит, — я свяжусь с тобой завтра, — и вытаскивает наушник из уха.

Что бы там ни произошло — он разберется. И виновные будут наказаны.

Он не имеет права вернуться на родину с пустыми руками. Нет. Он вернется с головой убийцы в мешке. И с прахом брата, место которого в Колумбарии, а не в безымянной могиле в холодной земле чужой страны.

***

Вот уже три года все его мысли вертелись вокруг одного вопроса: что случилось с Кимом? Внезапное исчезновение старшего брата во время его поездки в Россию стало большим ударом для всей семьи. Никто не мог ответить на вопрос: где он? Никто не мог сказать — жив ли он вообще?.. То, что стало с их матерью, то, как быстро постарел отец…

Он никогда не забудет этого. Он раскопает всю правду и накажет всех виновных. Даже если для этого придется преступить закон, — для него это было не в первой.

***

Неожиданно мысли сбиваются, и перед глазами появляется квартира той девушки…

Как небогато она живет… даже не просто "небогато"… едва ли у нее есть все необходимое! Но она так просто приводит незнакомого человека в свой дом, помогает обработать его раны… Задержись он чуть подольше, и, Чону был уверен, она бы однозначно накормила его своей едой!

Правда, также он был уверен, что на такой кухне кулинарные навыки особо не развить…

— Она добрая. Почему она такая добрая? — прикрыв лицо правой рукой, устало спрашивает молодой человек.

Ему никто не отвечает. В квартире он один.

Молодой человек гасит свет и закрывает глаза.

***

Она так долго смотрела на его губы… Что такого интересного она в них нашла? И то, как мило она застеснялась, когда, задумавшись, невольно провела по ним своим пальцем…

Да после этого она буквально выставила его за дверь!

Чону неожиданно для себя улыбается. А затем произносит вслух имя. Ее имя.

***

Она так долго смотрела на его губы… Что такого интересного она в них нашла? И то, как мило она застеснялась, когда, задумавшись, невольно провела по ним своим пальцем…

Да, после этого она буквально выставила его за дверь!

Чону неожиданно для себя улыбается.

А затем произносит вслух имя. Ее имя.

— Я сломалась.

Рита поворачивается ко мне, осматривает с ног до головы и снова отворачивается.

— В каком месте? — ровно уточняет она.

— В голове, — отвечаю, создавая шедевр под названием «Кофе-Латте- Банана-Крим».

Блин, ну, надо же было такое название придумать… мне аж стыдно готовить.

Черт, о чем я вообще думаю?..

— Не знаю, как насчет головы, но лицо у тебя помятое. Спала плохо? — спрашивает коллега.

— Заснула в три утра… при том, что выпила успокоительное, — протягиваю и подаю кофе.

— Хорошо тебя Карина вчера вымотала, — приподняв бровь ровно на сантиметр, замечает Рита.

Присматриваюсь к ней. А затем и вовсе отставляю все, что было в руках, и внимательно смотрю.

Это ведь тоже способ защиты от окружающего мира? Такое ее поведение?..

— Чего? — сухо спрашивает коллега, бросив на меня взгляд.

— Лучше бы я не просыпалась, — протягиваю и принимаю новый заказ.

У меня все такой же дефицит времени — и в ближайшие лет пять этот дефицит никуда не денется… но теперь я словно больше вижу. Или больше замечаю.

Блин, кому за это спасибо сказать?!

Аййй! Я прекрасно знаю — кому именно…

— Ты странно себя ведешь сегодня, — замечает Рита.

— Вчера я привела незнакомого парня к себе в дом, — произношу негромко, когда посетитель отходит от кассы.

— И зачем ты мне об этом рассказываешь? — прямо спрашивает Рита. Перевожу на нее взгляд.

— Не знаю. Почему-то просто захотелось, — отвечаю ей.

— Мне это неинтересно, — бросает девушка и отходит в уборную.

Провожаю ее глазами…

Вообще, для меня такой ее ответ — не неожиданность. Мы никогда раньше не делились какими-либо новостями. Особенно — новостями из личной жизни.

***

Опускаю голову и плотно закрываю глаза.

***

Да что со мной?! Я что сейчас, переживаю из-за того, что Рита не хочет идти на контакт?.. Я же только вчера радовалась тому, что сегодня будет молчаливая смена!

И почему мне так хочется поделиться хоть с кем-нибудь тем, что произошло прошлым вечером?.. С кем-нибудь, кроме Динь-динь: если вывалить на нее все подробности, она скорее съест меня за то, что я чужого человека в дом завела…

Оххх… действительно, мой мозг сломан…

— Выходи.

Поднимаю голову и смотрю на Лина, стоящего перед стойкой.

Когда он успел подойти?..

Когда он вообще успел в кафе зайти?..

— Что? — не сразу понимаю, что происходит, и чего от меня хотят.

— Выходи оттуда. Нужно поговорить, — отрывисто произносит сын господина Кана и для ясности ударяет рукой по столешнице.

— Не советую так делать: сломаете — и ремонт обойдется в копеечку, — сухо замечает Рита, появляясь из служебной двери и вставая рядом со мной.

— А ты кто такая? — Лин обдает Риту холодом, а затем переводит взгляд на меня, — Если не хочешь, чтобы я тебе здесь проблемы устроил, выходи.

Сжимаю челюсть. Он мне угрожает? Вот так — открыто?..

— Ты один? — стою на месте, смотрю ему прямо в глаза, — А где же твоя банда? Ты их в больницу отправил — здоровье поправлять?

— Ты что-то попутала, девочка? — Лин подходит вплотную и налегает на стойку, — Хочешь, чтобы я тебя манерам поучил?

— Не хочу. Вряд ли ты чему-то хорошему научишь, — спокойно отвечаю.

— Реально страх потеряла, — даже как-то удивленно произносит Лин, — наверное, я слишком хорошо к тебе относился. Часто выделял. Так эта спокойная жизнь очень скоро может закончиться…

— Если это была такая угроза, то я, пожалуй, вызову полицию, — отвечаю ровно, — не хочу, знаешь ли, чтобы моя спокойная жизнь заканчивалась.

— Где он? Ответь мне — где он, и я пропущу это мимо ушей! — лицо Лина заметно напрягается.

Я четко вижу, что контроль над собой дается ему непросто.

Да что с ним не так? Почему ему так взъелось найти того парня в маске?! Это что, ущемленная мужская гордость?!

— Я понятия не имею, где он. Мы номерами не обменивались — некогда было, — отвечаю ровно, не отводя от него взгляда.

— Ты врешь. Он всегда там, где ты, — сквозь зубы произносит Лин.

— У меня нет времени на ваши разборки, Лин! Я работаю, — произношу четко.

— И тем не менее, ты — часть этих разборок, хочешь ты того или нет, — отрезает сын господина Кана, — Не знаю, отдаешь ли ты себе отчет, куда влезла, но лучше бы тебе быть послушной и пойти мне навстречу: покровительство моего отца имеет свои границы.

— Ты говоришь от его имени? — сухо уточняю, опуская взгляд.

— Ты встала на сторону того, кто бросил мне вызов, — холодно произносит Лин.

— Я встала на сторону того, кто уже трижды защитил меня от твоей шпаны, — не менее холодно отвечаю, все также глядя на столешницу; затем поднимаю взгляд на его лицо, — и он не бросал тебе вызов. Это ты бросил ему вызов за то, что он не дал меня в обиду. Так что, прошу, не путай понятия.

— Зря ты так, — опустив голову, произносит Лин.

А затем медленно отходит от стойки, разворачивается и идет на выход. По ходу движения отшвыривает стул, разбивая шкаф с продукцией на продажу, и отпинывает стол, опрокидывая его и заставляя посетителей испуганно вскочить со своих мест.

— Это… очень плохо, — резюмирует Рита, стоя на месте без движения.

— Это не плохо. Это катастрофа, — произношу ровно, глядя в спину уходящему Лину.

Тридцать минут спустя…

— Вы же понимаете, что это катастрофа? — Олег стоит перед нами, скрестив руки на груди.

За нашей спиной ребята-официанты убирают осколки стекла с пола, а вызванный работник пытается починить шкаф. На двери в кафе висит табличка «закрыто».

— И почему я не удивлен, что это происходит в вашу смену? — Олег переводит взгляд с меня на Риту и обратно; затем опускает голову и проводит языком по губам… плохой знак… — Стоимость ремонта шкафа и всей испорченной продукции будет вычтена из ваших зарплат. За простой помещения взять с вас плату я не могу… значит, урежу премию. Стася, — он поворачивает ко мне голову, — этот молодой человек приходил к тебе. И, судя по описанию, он же приходил вчера и вел себя очень грубо по отношению к посетителям… Так что это ты привела его… Мы не можем позволить себе держать такого сотрудника в штате. Дорабатываешь месяц, и мы с тобой прощаемся.