— Попробуй найти ее через иллюстрированный женский журнал «Леди», — посоветовала Гарриетта. — Все няни обязательно его читают: в нем полно объявлений о вакансиях по их профилю. Возможно, и мистер Харви нашел Рут, опубликовав объявление о том, что ему требуется няня.

Текст объявления, которое Кейт отнесла в «Леди», был лаконичным: мисс Рут Фэрбэрк предлагалось срочно связаться с Кейт Фойт, проживающей в доме № 4 по площади Магнолий, в районе Блэкхит, Лондон.

— Если она прочтет объявление, то непременно объявится, — сказала Кейт Керри. — Бог свидетель, мне до сих пор не верится, что Джосс Харви так жестоко со мной поступил!

Под глазами у Кейт залегли темные круги.

— А мне вот непонятно, почему многие считают, что он поступил разумно и вполне законно, — мрачно заметила Керри, имея в виду сержанта полиции и стряпчего, к которым подруга безуспешно обращалась за помощью. — Раньше я не понимала, почему мама говорит, что в следующий раз предпочла бы родиться мужчиной. Но теперь, кажется, мне это стало ясно.

Неделя ожидания выхода следующего номера «Леди» показалась Кейт самой длинной в ее жизни. Ее постоянно терзали сомнения и опасения. А вдруг Рут не купит журнал? А что, если никому из ее подруг он тоже не попадется на глаза или они не обратят внимания на объявление! Или же, что еще хуже, текст попадется на глаза Джоссу Харви и тогда он рассчитает Рут, а Мэтью спрячет в другое место?

— Выше нос! Глядишь, все обойдется! — нахально крикнул ей Билли, встретившийся Кейт по дороге на Льюишемский рынок, куда она шла за покупками. Одетый в старый джемпер, изъеденный молью, вязаный шлем, шорты до колен и ботинки на толстой подошве, он скакал верхом на ветке магнолии из сада мисс Годфри и воинственно размахивал ржавым штыком. — Нравится? Я выклянчил его на складе старого оружия. У меня дома полно кое-чего получше. Если фрицы сунутся к нам, я всех их покромсаю на кусочки! В порошок сотру гадов!

Кейт пошла дальше, к спуску с холма, гадая, что еще раздобыл Билли на складе старого оружия. Только такая безалаберная мамаша, как Мейвис, могла допустить, чтобы сынок устроил во дворе дома целый арсенал. За ее спиной Билли с чувством запел:


Напевай — не унывай, чтобы дело спорилось!

Гитлер — глупый попугай,

Геринг — туп как пробка,

Войско их — дешевка!

Напевай — не унывай, чтобы дело спорилось!


Кейт невольно улыбнулась, хотя на душе у нее и скребли кошки. Хотя бы Билли уверен в победе.

— Я решила, что писать вам бессмысленно, — сказала Рут Фэрбэрн, в один прекрасный момент возникнув на пороге дома Кейт. Мэтью, которого она держала на руках, радостно улыбался и хлопал в ладоши. — Как только я прочла вашу просьбу, я сообразила, что мистер Харви обманул и вас, и меня.

— Мама… Мама! — потянулся к Кейт Мэтью.

От волнения Кейт потеряла дар речи. Судорожно всхлипнув, она прижала сына к груди и расплакалась.

— Мистер Харви заверил меня, что мы с Мэтью переезжаем в другое место с вашего согласия и вы всем довольны. Он сказал, что вы пока не сможете нас навещать, потому что опять забеременели и вам тяжело путешествовать, — продолжала Рут. — Разумеется, я потеряю место, но меня это не пугает. С мистером Харви не так-то просто общаться, у него тяжелый характер.

Кейт расцеловала Мэтью в розовые щечки и воскликнула:

— Прошу вас, Рут, проходите! Вы не представляете, как я волновалась! Я страшно боялась, что вы не увидите журнал. Что бы я тогда делала?

Рут прошла следом за ней в дом, говоря на ходу:

— Мне сразу не понравились порядки, заведенные в его доме! Конечно, ситуация сложилась щекотливая, но мистеру Харви не следовало усугублять ее. Он даже не сообщил прислуге, как вас зовут, перед вашим первым приездом. А ведь вы — мать его правнука, хотя и не были женой Тоби.

Кейт ее не слушала, не в силах оторвать взгляд от личика сына.

— Вот ты и дома, Мэтью, — приговаривала она. — Ты снова у себя дома и уже никуда не уедешь больше без мамочки! Она тебя никому не отдаст!

Рут оставалась с Кейт и Мэтью до вечера. Они вместе сходили к Дженнингсам, где Дейзи играла с Розой, и Лия угостила их блинами с джемом и напоила чаем. Потом к ним заглянул викарий Боб Джайлс.

Рут он очень понравился.

— Какой милый у вас в приходе священник, — заметила она, когда они наконец пошли домой. — Вы говорите, он недавно овдовел? А знаете, Кейт, мне приглянулся этот район Лондона: в нем, как выяснилось, много привлекательного. Я попытаюсь найти работу в Блэкхите. И если мне повезет, может быть, снова начну ходить в церковь.

— Я рада, что малыш снова с тобой, — сказала Нелли Миллер, когда Кейт перебинтовывала ее ноги. — Но не обольщайся легкой победой: старый Харви не из тех, кто легко смиряется с поражением. Найди хорошего адвоката!

— Юристам я больше не верю! — В сердцах воскликнула Кейт. — Я уже была у стряпчего. Он не захотел и пальцем пошевелить, чтобы помочь мне вернуть Мэтью. Я тогда очень расстроилась.

— А чего еще ты ожидала от мужчины? — снисходительно усмехнулась Нелли. — Тебе в защитники нужна женщина, и у меня есть такая. — Нелли двумя руками опустила с табурета на пол забинтованную ногу. — Тебя это может удивить, как удивило в свое время и моего брата, но его старшая дочь Руби выучилась на солиситора. Не знаю, где малышка постигала эту премудрость, только она в своем деле дока. И хоть старик Харви и крепкий орешек, Руби его расколет.

— Мистер Харви не имеет на Мэтыо никаких законных прав! — уверенно заявила Руби Миллер, зажав ярко накрашенными губами сигарету. — А если он собирается отстаивать свои права, я уведомлю его письмом, что это не в его интересах. Вряд ли ему будет приятно, если общественность узнает, что он лгун и вор.

— Вор? — удивилась Кейт. — По-моему, вы хватили через край…

— Он украл у вас ребенка! — невозмутимо констатировала Руби. — Это не делает чести тому, кто мнит себя опорой общества. Им также не к лицу лгать. А я готова выступить в суде против него с обвинением по обоим этим пунктам. Но между нами говоря, я думаю, вы не станете возражать, чтобы Мэтью навещал прадеда? Если, конечно, будете уверены, что он не задумал какой-то новый фокус. Я вас правильно понимаю? Было бы глупо запретить им встречаться, учитывая, что старик скорее всего завещает вашему мальчику кругленькую сумму.

События принимали столь необычный оборот, что у Кейт даже перехватило дух.

— Если я и соглашусь на то, чтобы Мэтью иногда виделся с мистером Харви, то не из меркантильных соображений, а только из-за того, что этого хотел бы его отец.

Руби усмехнулась и вынула изо рта сигарету.

— Я вам верю. Но других это вряд ли убедит. Гарантирую, что отныне и впредь мистер Джосс Харви будет следить за своими манерами, общаясь с вами и Мэтью. В противном случае ему придется познакомиться с тюремной камерой одного из исправительных учреждений его величества. Не желаете ли бокальчик бурбона? У меня припасена бутылочка благодаря одному моему клиенту-американцу.

— Значит, теперь тебя волнует только одно: был ли Леон среди тех немногих моряков, которых подобрала немецкая подводная лодка, — сказала Керри, тревожившаяся и о Леоне, и о своем Дэнни.

Прошло два года, как Дэнни попал в плен, и хотя Керри переписывалась с ним через Красный Крест, это время казалось ей вечностью.

— Я уверена, что Леон спасся! — воскликнула Кейт, раскатывая тесто для пирожков с джемом. — Он уцелел, когда его корабль пошел ко дну у берегов Норвегии. И должен был спастись, когда потерпела крушение «Девственница». Я бы почувствовала, если бы его не было в живых. Он не погиб, Керри. Он обещал мне вернуться домой и сдержит свое слово.

Все лето Кейт ждала известий из морского ведомства о судьбе Леона. Но никаких подтверждений того, что он спасся, так и не пришло. Между тем малыш в ее чреве уже давал о себе знать чувствительными толчками. И долгими бессонными ночами она гадала, дошло ли до Леона ее письмо, в котором она написала, что беременна.

В августе пришло самое печальное за все время войны известие о боевых потерях союзников в северных морях: немцы потопили двадцать девять торговых судов. Не менее мрачным оказалось и сообщение о провале десантной операции во французском порту Дьепп: две тысячи коммандос попали в плен. А немцы тем временем развернули в Северной Африке новое наступление. Мириам, удрученная всеми этими событиями, как-то пожаловалась Кейт:

— Похоже, дела совсем плохи, правда? А ведь нам казалось в начале войны, что к Рождеству все закончится. Тогда мы витали в облаках, верно? Какие же мы все наивные!

— В тридцать девятом году все выглядело иначе, — уклончиво заметила Кейт, не желая поддерживать панические настроения, хотя радоваться было на самом деле нечему.

— Да, тогда дела еще не зашли так далеко! — Мириам тяжело вздохнула. — Кому в то время могло прийти в голову, что нам придется воевать в Северной Африке и на Дальнем Востоке? Уж во всяком случае, не мне! — Она снова вздохнула. — И признаться, я не предполагала, Кейт, что ссылка твоего отца затянется на столько лет. Знаешь, у меня не хватало духу признаться тебе раньше, но мне стыдно за свое поведение во время его ареста. Альберт долго переживал, что мы с ним оказались в толпе зевак. На нас словно бы нашло какое-то наваждение! Нечто вроде лихорадки. На самом деле о твоем отце никто не думал плохо. Просто всем хотелось как-то отомстить Гитлеру, вот и выместили злобу на единственном немце, подвернувшемся под горячую руку. Боже, как это глупо!

Кейт вспомнила, как обидно и тяжело было тогда ей и отцу, и подумала, что Мириам этого все равно не понять.

— Да, действительно глупо, — тихо сказала она, решив не опускаться до сведения старых счетов. — Кстати, Кристина уже сказала вам, что Джек в своем последнем письме сделал ей предложение? И что она согласилась выйти за него замуж?

В конце сентября у Кейт начались схватки. Роды у нее принимал доктор Робертс, но ей, конечно, страшно не хватало Леона.