— Я подумала: может, поговорить с Хетти Коллинз? Она ведь добрая по натуре, хотя и склонна забивать себе голову дурацкими предрассудками. — Гарриетта потерла слипающиеся глаза. — Мириам не сможет, она уже взяла к себе одну сироту. У нее и так довольно хлопот. И где только они там все помещаются? Каролина скорее всего спит в комнате с Розой и ребенком, которого они приютили…

— Девочку заберу я! — решительно заявила Кейт, перекладывая Мэтью так, чтобы удобнее было его кормить. — У меня достаточно свободных комнат, хватит им пустовать без дела.

Гарриетта понимала, почему к Кейт не присылают жильцов: только из-за ее немецкой фамилии.

— В самом деле, Кейт? — оживилась мисс Годфри. — Это ведь ненадолго, у тебя бедняжке будет лучше, чем на пункте гражданской обороны или в пожарной части. Да, между прочим, до меня докатились слухи, что на площади Магнолий видели господина Харви. Догадываюсь, что он приезжал взглянуть на Мэтью.

Кейт не хотелось распространяться о причине внезапного визита к ней Джосса Харви, но от Гарриетты она слышала всегда только добрые и полезные советы.

— Он приезжал взглянуть на Мэтью и предложил мне отослать его с няней в Дорсет или в Сомерсет.

Гарриетта вскинула густые брови:

— С няней? Почему не с тобой?

Кейт покачала головой, отчего ее тяжелая коса мягко прошуршала по спинке кресла.

— Наверное, потому что я ему безразлична. Он вообще хотел бы отобрать у меня Мэтью навсегда.

— Он старый человек, Кейт, — резонно возразила Гарриетта. — Он понимает, что у него не так уж много осталось времени, чтобы наладить отношения с правнуком. Возможно, поэтому-то он и настаивает, чтобы за ним пока присматривала няня.

Кейт ничего не ответила, и мисс Годфри спросила:

— Ты говорила, что старик обожал Тоби. А как, по-твоему, к нему относился сам Тоби? Он был предан деду?

Кейт кивнула. Она была уверена, что внук во многом соглашался со своим дедом. И, будь Тоби жив, он бы наверняка пожелал, чтобы его сын проводил с прадедушкой больше времени. Знала Кейт и то, что Тоби не допустил бы, чтобы его ребенок оставался в городе, который постоянно бомбят немецкие самолеты.

— Я понимаю, Кейт, что тебе нелегко принять такое решение, — сочувственно взглянула на нее Гарриетта. — Трудно смириться с тем, что тебе предстоит расстаться с младенцем, появившимся на свет две недели назад. Но ваша разлука будет недолгой. Зато Мэтью останется живым и здоровым, если, конечно, это угодно Богу.

Кейт закусила губу, на глаза навернулись слезы. Она посмотрела на мирно спящего сынишку. Гарриетта, разумеется, права. Да и здравый смысл говорил, что лучше увезти ребенка подальше от Лондона. Но сердце противилось разлуке, нашептывая, что она станет для Кейт самым тяжелым испытанием в жизни.

Глава 18

День, когда Джосс Харви забрал у нее Мэтью, отозвался воспоминанием, связанным с уходом из дома Карла в сопровождении полицейского. На сей раз в дело не вмешалась полиция, но ощущение у Кейт было такое же мерзкое. Однако выбирать не приходилось; это стало очевидно, как только сказала свое решающее слово Гарриетта. И действительно: пока Лондон бомбили, оставлять в нем младенца было опасно.

— Конечно, мистеру Харви не делает чести то, что он не предложил эвакуироваться и тебе вместе с сыном, — сказала Гарриетта, возмущенная до глубины души. — Но вряд ли он позволил бы тебе взять с собой Гектора, если бы даже сделал такое предложение. И тогда ты уже не смогла бы приютить Дейзи.

При упоминании ее имени девочка, стоящая рядом с Кейт, вцепилась в ее руку. Кейт ответила ей ободряющим рукопожатием. Сиротка прожила с ней только полмесяца, но Кейт настолько привыкла к малышке, что ни за что на свете не отдала бы ее в приют или сиротский дом. Кейт тешилась надеждой, что за Мэтью будут хорошо ухаживать. Джосс Харви так обрадовался, что даже любезно представил ее молодой женщине, которую нанял в качестве няни.

Рут Фэрбэрн была всего на год или два старше Кейт, и между женщинами сразу же возникла приязнь. Проникнувшись симпатией к Кейт, Рут уговорила мистера Харви повременить с отъездом из Лондона еще пару недель, чтобы за это время приучить младенца к искусственному питанию.

В день расставания с Мэтью возле калитки палисадника Кейт снова столпились зеваки. Их привлекло и само событие, и в значительной степени автомобиль миллионера.

— Я подумала, что к нам пожаловал сам король Георг, — сказала Хетти Коллинз, в застегнутом на все пуговицы пальто и неизменном головном уборе — потрепанной соломенной шляпке черного цвета, украшенной гроздью искусственных вишен.

— Пожалуй, к этому дому скорее подкатил бы Гитлер, — съязвил какой-то умник, намекая на немецкую фамилию Кейт.

— А он, случайно, не папаша ребенка? — зло пошутил другой насмешник, подразумевая фюрера.

— Не будь ослом! — авторитетно заявил первый шутник. — Папаша — старик, спускающийся с крыльца.

Джосс Харви, седоволосый и величественный, ступил на садовую дорожку. Следом за ним шла Рут Фэрбэрн в безупречной форме няни. Окинув их взглядом, Мириам изрекла:

— Нет, этот пожилой джентльмен — владелец строительной компании «Харвиз». Кейт путалась с его внуком.

— С тем самым, которого сбили над Дюнкерком? — изумился ее собеседник. — Так, выходит, отец ребенка он, а не чернокожий моряк? Ниббс говорил, что она сдавала ему комнату.

Кейт, шедшая следом за мистером Харви и няней, слышала весь разговор от начала до конца. Подобные сплетни, уже не удивляли ее, она успела к ним привыкнуть.

Шофер услужливо распахнул дверцу лимузина, и Рут обернулась, чтобы взять у матери младенца.

— Не беспокойтесь, мисс Фойт, я позабочусь о Мэтью, — пообещала она, с сочувствием глядя Кейт в глаза, полные тревоги и отчаяния.

Кейт лишь молча кивнула. Вот и все! Вот и настал момент, которого она так боялась. Сейчас у нее заберет сына совершенно незнакомая ей женщина. Малыш мирно спал, и Кейт с трудом подавила желание разбудить его и в последний раз порадоваться его улыбке. Кейт нежно поцеловала мальчика в лобик и прошептала, глотая слезы, катившиеся по щекам:

— Прощай, мое сокровище! Мы расстаемся ненадолго, я обещаю.

Не в силах затягивать пытку, она порывисто отдала малыша няне. Рут села в автомобиль, шофер захлопнул дверцу.

— Через полтора месяца я пришлю вам билет на поезд, — промолвил Джосс Харви. — Вы сможете снова навестить его еще через шесть недель после этого.

— Я возьму с собой Дейзи, — осевшим голосом сказала Кейт, зная, что мистер Харви наверняка не принял сиротку в расчет.

Джосс Харви раскрыл было рот, чтобы категорически запретить ей такую вольность, но, вспомнив, что на него смотрят десятки любопытных глаз, лишь коротко кивнул и сел в машину.

Кейт услышала звук легких шагов по садовой дорожке. Дейзи было велено находиться в доме с Гарриеттой и Гектором. Но девочка испугалась, что Кейт тоже уедет навсегда, и не выдержала ожидания. Повиснув у Кейт на руке, она пылко воскликнула:

— Зачем ты отдала малыша чужой тете? Куда их повезет этот надутый старик?

Кейт обняла Дейзи и прижала к себе.

— Все будет хорошо, успокойся! Скоро мы с тобой снова увидим Мэтью, я тебе обещаю.

Водитель обошел вокруг лимузина, открыл дверцу и сел за руль. В заднее окно «бентли» было видно, как Мэтью сладко потягивается во сне и сжимает маленькие кулачки.

«Пожалуйста, только не проснись и не заплачь! — мысленно взмолилась Кейт, сердце которой разрывалось на части. — Я не вынесу этого!»

Рут Фэрбэрн поправила платок, в который он был завернут, и принялась укачивать малыша. Шофер захлопнул дверцу, включил зажигание и поставил ногу на педаль сцепления. Спустя мгновение «бентли» мягко тронулся с места и начал быстро удаляться в сторону Магнолия-Хилл и Льюишема.

— Пусть ее папаша и немец, но она заслуживает сочувствия, — сказала стоявшая рядом с Хетти женщина, как только Кейт, резко повернувшись, взяла Дейзи за руку и пошла к дому. — Не хотела бы я расстаться со своим грудным ребенком!

— Раз она приютила сиротку, значит, не такая уж она плохая, — заметил кто-то в толпе. — А девочке с ней хорошо, это сразу видно.

Кейт не слышала этих замечаний, она торопилась уединиться и дать волю своему горю.

Следующие недели наверняка стали бы для нее адом, если бы не Дейзи с Гектором и письма, полученные от отца и Леона. Отец призывал ее сохранять оптимизм.

«Пусть тебя утешает мысль, что Мэтью в безопасности и за ним хорошо ухаживают, моя дорогая, — написал он ей в начале апреля. — Тебе могут только позавидовать тысячи других матерей, детей которых по указу правительства эвакуировали из Лондона до конца войны…»

Вспомнив, как жестоко обошлась с Билли и Берил женщина, у которой их временно поселили, Кейт не могла с ним не согласиться. Джосс Харви довольно-таки любезно представил ее няне Мэтью, и сама Рут Фэрбэрн произвела на Кейт благоприятное впечатление. Впрочем, не будь она опытной и внимательной няней, Джосс Харви ее бы не нанял.

Письмо от Леона она перечитала несколько раз. Он писал, что их корабль теперь не в Средиземном море, а в Атлантике, несет конвойную вахту. Разумеется, Леон не уточнял, где именно находится его корабль. Но Кейт этого и не ожидала: цензура просматривала даже письма Карла, и это было нормально — ведь шла война. Но ни для кого не было секретом, что один из морских путей из Шотландии в Канаду пролегает через Исландию. Подумав о германских подводных лодках, которыми кишат ледяные глубины северных морей Атлантики, Кейт содрогнулась от тревожного предчувствия. Заканчивая письмо, Леон просил обнять за него Мэтью и погладить Гектора, по которому он тоже скучал. И разумеется, он тосковал по ней.

Кейт улыбнулась, но тотчас же задумалась. Почему Леон так скуп на слова о своих сокровенных чувствах к ней? Чересчур сдержанный тон письма настораживал. Неужели Леон ощущает неловкость из-за того, что принимал у нее роды? Может быть, она всего лишь вообразила, что между ними завязалось нечто большее, чем дружба? Если так, то не стоит быть навязчивой и не в меру откровенной в своем ответном письме. И нельзя признаваться Леону в том, что она ждет его возвращения на площадь Магнолий с не меньшим нетерпением, чем воссоединения с Мэтью.