— Я сказал тебе подождать, — продолжает он, не давая мне ни минуты облегчения. — Мы договорились.

— Она даже не читала мои письма, — бормочу я, скорее себе, чем ему.

— Это было частью условий, — отвечает он, пожав плечами. — Лия должна была отпустить тебя. Она слишком любила тебя, а ты бросил ее.

Я смотрю на него, но не отвечаю. Возможно, я был разгорячен, но знал, что не унижусь, отрицая правду, когда дело доходит до нее.

— Я просто подумал… — Я качаю головой. — Думал... она смотрела на меня так, будто у меня есть шанс, понимаешь? Я думал, она хочет меня.

— Она действительно хочет тебя.

Я усмехнулся.

—Ты слышал, что она сказала. Я опоздал. Я, блять, правда думал, что она ждет меня спустя все это время, а не идет дальше.

Рим хихикает и качает головой.

— Ты чертов идиот, Картер. Эта девушка влюблена в тебя с того момента, как увидела. Ты был ее детской любовью. Ты был ее гребаным богом. Она бы подтерла тебе задницу, если бы ты попросил. Телки не отходят от той любви, какая у нее была к тебе. Они могут жить с ней, могут научиться любить других парней, но они не двигаются дальше. Внутри их что-то съедает.

Я с недоверием смотрю на него.

— Я начинаю думать, что именно ты должен писать нашу лирику, чувак.

— Ни в коем случае, — он твердо отрицает. — Я просто бью по барабану и наблюдаю, как ты убиваешь толпу. Я доволен тем, что больше ничего не хочу.

— Я ее не заслуживаю.

— Я знаю, — соглашается он. — Ты не заслужил ее. Лия была единственной в своем роде, и ты полностью разрушил ее.

— Спасибо, чувак. Благодарю.

— Суть в том, Картер, что ты должен быть тем, кто ее заслуживает.

Я медленно выдыхаю, потирая виски, пока слушаю его.

— Больше не подкрадывайся, — добавляет он торжественно. — Мне это не нравится. Оставь ее в покое, пусть она исцелится и вернется, когда жара утихнет.

Я усмехнулся

— Жара никогда не утихнет, Рим. Во всяком случае, только ухудшится! Скоро я не смогу посрать без кого-то рядом.

— Неважно. Ты не можешь просто наплевать на Лию, особенно когда Молли в соседней комнате.

— Молли здесь на своих условиях.

Он сжимает зубы, сдерживая гнев, когда спокойно говорит:

— Да, у всех впечатление, что ты с ней. Ты хочешь, чтобы папарацци поймали тебя и преследовали Лию? Будет дермово для тебя.

— Это не их дело.

— Ты хочешь, чтобы Лия варилась во всем этом? — вмешивается он громче, чем раньше. — Девочка живет своей жизнью. Последнее, что ей сейчас нужно — это быть втянутой в то, к чему она не готова. Багаж, который идет с известностью, слишком велик. Не сваливай на нее. Не после всего, что она сделала, чтобы позаботиться о себе.

Затем он берет меня за плечо и сжимает, приблизив свое лицо к моему.

— Ты хочешь ее, — спокойно говорит Рим. — Теперь пришло время посмотреть, для кого нужно совершенствоваться. Подожди, пока суета не утихнет, брось Молли, и, может, Лия будет твоей.

Для меня не будет «может». Тут скорее «будет».

Мне не просто нужна Лия.

Я хотел ее.

И ебаный Рим. Он не добьется своего.


Глава 8

Лия


Можно долго убеждать себя, что с кем-то покончено. Думать, что уже прошла через худшее, и что боль не может быть такой сильной, как в ту секунду, когда твое сердце открылось. Ерунда. Правда в том, что сердце никогда больше не закроется. Не совсем.

Есть трещины и шрамы на поверхности, резкое напоминание о том, что оно никогда снова не будет гладким и нетронутым.

Излишне говорить, что сегодня я устроила себе полномасштабную вечеринку жалости, размышляя о себе, создавая метафорическую фигню. Я становилась креативной, особенно после того, как выкопала бутылку водки Мелани, которую она оставила в моей машине и которую я забыла отнести в квартиру. Я сделала несколько глотков, чтобы заснуть. К сожалению, это не сработало, и я оказалась лицом к стене. Я попыталась закрыть глаза в сотый раз, но тьма не приходила, как бы я ни старалась.

Я хочу большего, сказал он.

Сейчас он спал наверху, пока я тонула в печалях в своей старой спальне. Дежавю. Я знала, что время уходит сквозь пальцы. Что он, вероятно, завтра уедет, и, возможно, это хорошо. Он потряс мой мир, и не в приятном ключе, а больше в святое-дерьмо-я-не-могу-больше-его-видеть.

Было бы хорошо, если бы он ушел, говорю я себе. Он вернется в свой мир, а я продолжу жить в своем. Тогда почему так больно?

Почему то, что он сказал, забилось в мою душу? Я знала, что говорит мне мой мозг. Он предупреждал меня не принимать его слова. Он может снова пойти со мной по тому же пути. Но мое сердце, эта чертова мышца, играет по своим правилам.

Прозвучал слабый стук. Я открываю глаза в темноте и медленно сажусь в постели, стараясь прислушаться. Он снова пришел, и я следую за звуком к окну. Потираю глаза с маленькой улыбкой, уже играющей на моих губах, когда я замечаю, что его лицо вглядывается в стекло.

Какого черта?

Я поднимаюсь с кровати и подхожу к окну. Оно уже было открыто, но воздух был таким сухим и жарким, что это принесло мне немного облегчения в летнюю жару.

— Что ты делаешь, Картер? — шепчу ему в неверии.

— Стучу в окно, — ответил он и добавил, — как раньше.

Я вздыхаю, притворяясь раздраженной, когда это не так.

— Я не знала, что мы будем вспоминать прошлое в два часа ночи.

— Не думаю, что ты спала.

— Как долго ты был у окна?

—Достаточно, чтобы ты подала судебный запрет против меня.

Я разражаюсь смехом.

— Вау, есть что-то безумно крутое в рок-звезде, стучащемся в мое окно, как жуткий тип.

— Ты можешь сделать любого парня жутким, Лия.

Я закатываю глаза, ухмыляясь.

Он улыбается мне через сетку.

— Открой и впусти меня.

Я беспомощно смотрю на сетку перед нами.

— Как мне снять это? Это не похоже на трейлер.

— Ты должна потянуть на пластиковый кончик в нижней части.

— Может, я просто открою тебе дверь?

— Как насчет того, чтобы исполнить мои фантазии и вытащить это?

Проклиная себя под нос, я снова тру глаза и хватаюсь за пластиковую метку в нижнем углу сетки. Я раздражаюсь, когда пытаюсь ее убрать, но она не сдвигается с места.

— Это не работает, — бормочу, выдыхая и снова дергая. — Она застряла.

Он смотрит, как я натягиваю, а потом резко выдыхает, положив лоб на сетку.

— Это должно было быть романтично и легко. Я хотел подняться в твою комнату и покорить тебя.

Я почувствовала, как моя грудь расширяется от его слов. Я улыбнулась ему, как идиотка, и снова попыталась потянуть сильнее. Сетка внезапно выскакивает, из-за чего я отступила и упала на задницу. Удар боли выстрелил в копчик, и я вскрикнула, упав на бок.

— Черт, — воскликнул он, скинул сетку на пол и залез внутрь. Тут же он опустился на колени рядом со мной, и его руки обняли меня. — Ты в порядке?

Я трясусь у него на руках, и не от боли, а от смеха. Он смотрит на меня, его брови в растерянности, и от его взгляда мне становится еще смешнее. Может, я немного пьяна от водки.

— Это было так неловко, — говорю я, полностью покраснев. Слава богу, в комнате темно, иначе бы он видел, как я покраснела.

Он качает головой, когда подносит руку в мою сторону и кладет ее сверху моей задницы. На секунду ему показалось нормальным тереть меня там, где он знал, что мне больно, и мое дыхание истончалось, пока я наблюдала, как его беспокойство исчезает в ленивой улыбке.

— Хорошо сыграно, — заметил он. — Теперь мы, вероятно, разбудили весь дом.

— Ты должен был просто постучать в дверь, — говорю ему.

— Знаю. Я долбаный идиот, пытающийся быть Казановой. Романтика намного сложнее, чем я думал.

Я прикусываю нижнюю губу, чтобы удержаться от хохота.

— Ты приложил много стараний, особенно для парня, который не должен быть здесь.

— Ты хочешь, чтобы я был здесь, не лги.

Мой смех стихает. Он, возможно, и появился шутя, но я вижу, как его взгляд становится мягче, и он нерешительно улыбается. Едва двигаясь, мы вдыхаем друг друга на короткое время.

— Ты — плохая новость, — бормочу ему.

Он разглядывает мое лицо, останавливаясь на моих губах.

— Тебе это нравится.

Я чувствую шевеление в самом низу живота. Как крошечное пламя, перерастающее в огненный шар, оно усиливается. Я прекрасно знаю это чувство.

Желание.

Покинув Картера, я почувствовала то, что давно уже не испытывала, хотя видела его только жалкие несколько часов.

— Я не знаю, — отрицаю, но, очевидно, это ложь. Я даже не пыталась притвориться.

— Почему от тебя пахнет алкоголем? — спрашивает он, морща нос.

Я взглянула за его спину, и его взгляд последовал к ночному столу. Продолжая обнимать меня рукой, он подвинулся и схватил ее. Он осмотрел бутылку, его брови поднялись от удивления.

— Серый Гусь, — прочел он. — Мило.

— Благодарю.

— Какого черта ты пьешь «Серого гуся» прямо из бутылки одна, Лия? Ты алкоголик?

Я снова хихикнула. Ебаные хихиканья.

— Нет. Мне просто... нужно было что-то сильное, чтобы заткнуть мозг.

Он смотрит на меня с любопытством, рот дергается вверх.

— И что происходит в твоем мозгу?

Я закатываю глаза.

— Не играй со мной, Картер. Ты уже знаешь.

Он смотрит на меня мгновение, а потом кивает. Удивительно, но он быстро отпивает водку и ставит ее на ночной стол. В темноте я наблюдаю, как его язык проходит по нижней губе.

— Очень мило.

— Мягко, — добавляет мой подвыпивший зад. — И сливочно.