Вместо этого припарковал машину перед ними и вышел. Она последовала за мной в сексуальном платье, в котором моя страсть горела снова и снова. Ее взгляд был прикован к скромному поместью.

Здесь было десять акров, и дом в георгианском стиле был в отличной форме. Я знал, потому что прошел через каждый его дюйм.

Я видел, как она помешалась на этих домах уже несколько месяцев. Она смотрела эти скучные-как-черт шоу про недвижимость все время после того, как возвращалась с работы большинство ночей.

Я облокотился на один из железных прутьев черных ворот и уставился на нее. Озорная ухмылка появилась на моем лице, когда она сказала:

— Я не понимаю.

— Я купил его, — сказал я импульсивно. Больше не мог сдерживаться.

Ее челюсть отвисла, когда она подошла ближе к воротам и осмотрела дом.

— Что?

— Я купил его.

— Когда?

— Когда делал вид, что пишу тексты с Римом на прошлой неделе.

Типичный женский ответ:

— Ты солгал мне?

Неважно, что я солгал по уважительной причине.

— Я соврал тебе о многих вещах, — сказал я.

Она повернулась ко мне, нахмурившись.

— О чем еще ты лгал?

Держа руку в кармане, сжимая коробку с кольцом в ладони, я сказал:

— Помнишь на прошлой неделе, когда я потратил очень много времени на то, чтобы собрать салфетки с глупым чертовым цветочным рисунком, которые тебе нужны?

Она осторожно посмотрела на меня.

— Да?

— Я их не выбирал.

— А что ты делал?

Я достал коробочку, и ее глаза сразу обратились к ней. На ее лице отразился шок. Я взял ее за руку и опустился на одно колено. Я трясся. Черт, я думал, что моя нервная система не будет так шалить, потому что пою перед тысячами людей.

Но я в ужасе.

— Я люблю тебя, — сказал ей торжественно, когда ее глаза наполнились слезами. — Я хочу состариться с тобой. Хочу иметь с тобой детей. Хочу все время быть с тобой в нашем доме, заниматься чем-нибудь совместно, особенно размножаться, как сумасшедшие. Кстати, я буду трахать тебя на каждой поверхности этого дома. В общем, я хочу тебя, а еще хочу, чтобы мое будущее было с тобой. Чтобы больше не было времени в пустую, верно?

Она кивнула, слезы падали из ее глаз.

— Итак, выходи за меня замуж. Пожалуйста.

Ее губы дрожали.

— Да, — она плакала. — Да.

Я вынул кольцо с гигантским бриллиантом и надел ей на палец. Вставая, она кинулась в мои объятия, и мы поцеловались.

Это было начало новой части моей жизни.


***


Мы боролись время от времени.

Ты никогда не уйдешь от славы, это навсегда.

Но у нас получилось. Когда ей нужен был перерыв, она уходила к Мелани. Когда я нуждался в нем, я мог сбежать с Римом в студию звукозаписи, которую сделал в доме.

Мы поженились в прекрасный солнечный день, который скоро превратился в дождь и грязное свадебное платье. Мы расцвели, научившись доверять друг другу, когда времена стали тяжелее и появились новые слухи.

Большую часть времени мы были счастливы.

Каждая боль, которую мы терпели и продолжали терпеть, в конце концов стоила того.


10 лет назад


Я уставился на надгробную плиту.

Могила моей матери. Она была у меня под ногами. Шесть футов, если быть точным. Разложение. Не оставила в этой жизни ничего, чем можно гордиться, кроме сына-неудачника и отца, который — хотя он не хотел этого признавать — ненавидел меня за ее убийство.

— Ты слишком долго там стоишь, — тихо сказал он мне.

Я не шевельнулся. Я тупо уставился на каменный блок, проводя пальцами по изгибам ее имени. Не спрашивайте меня как, но я знал, что больше никогда не вернусь в это место. Когда я отвернусь от нее, я больше никогда ее не увижу.

Итак, я остался там, зацикленный на камне, снова и снова проводя по ее имени.

Элизабет Мэтисон.

Элизабет Мэтисон.

Эли-за-Бет Мэ-ти-сон.

Ее смерть создала эффект домино.

Папа так оплакивал ее смерть, что утопил свои печали в алкоголе.

Это привело к тому, что он потерял работу электрика.

Потом мы потеряли дом, потому что он не мог оплатить ипотеку.

А поскольку мы потеряли дом и не имели денег, мы переехали в дерьмовое место.

Но это был не конец.

Нет, эта дыра в конечном итоге привела меня к Лие, к любви, к страсти и музыке. К тому, чтобы все испортить и исправить, и чтобы жизнь, которую я никогда не знал, могла быть моей.

Смерть мамы, возможно, убила меня однажды, но это положило жизнь моей второй половинке и истинному счастью.


Я снова был жив.

КОНЕЦ