Мерил Сойер - Линия судьбы

Аликс и Бенсон зашептались, столб света уткнулся в землю. Такое развитие событий явно не вписывалось в их сценарий. Струя газа могла бы на мгновение отвлечь преступников и дать ей и Вуди шанс нырнуть в заросли. А вдруг Бенсон успеет выстрелить?

Ты – единственная женщина в моей жизни, за которую не жалко умереть.

Она не допустит, чтобы еще один человек умер из-за нее!

Келли перенесла тяжесть на левую ногу, готовая выскочить из-за Вуди и пустить в ход газ… и тут ее взгляд упал на запястье Вуди… на его часы.

Титановый браслет. Несколько циферблатов.

Не может быть! Однако она прекрасно помнила эти часы. Откуда у Вуди часы Логана? Сенатор всегда носит эффектный золотой «Ролекс».

Ее мозг начал судорожно сопоставлять обрывки информации, не стыковавшиеся раньше. Мужчина, стоящий перед ней, – чуть выше Вуди. Его рука дрожит потому, что еще не зажила. Он мало говорил, зная, что необычный голос выдаст его.

О боже! Логан снова обманул смерть?!

– Ты – единственный мужчина в моей жизни, за которого не жалко умереть, – прошептала Келли, резко дернула его больную руку назад и свалила на землю лицом вниз. Оказавшись на спине Логана, она направила струю газа из баллончика на парочку убийц и потянулась к лежавшему на земле пистолету Аликс.

– Пристрели ее! – взвизгнула Аликс.

Ослепленная вспышкой света, Келли нашла пистолет на ощупь. Ее пальцы уже сжимали холодную сталь ствола, когда пуля ударила в плечо и отбросила ее в сторону. Каким-то чудом ей удалось выпустить из баллончика еще одну струю газа.

– Ни с места! Полиция! Никому не двигаться, – приказал незнакомый голос.

На поляну выбежали Вуди и несколько вооруженных полицейских. Удушающее облако мейса повисло в воздухе. Очертания деревьев и скал, лица расплылись и закружились перед слезящимися глазами Келли.

Где Логан? Он же был здесь, ей не почудилось!

– Дерьмо! Ловушка, – взвыл Бенсон. – Это не Вуди, это Логан.

– Логан Маккорд! Что же нужно, чтобы убить тебя? – кричала Аликс, не помня себя от ярости.

Келли хотела крикнуть: «Ты бессердечная сука», но страшная боль молнией метнулась из плеча в грудь.

Металлический запах крови, ее крови, наполнил ноздри. Ядовитый воздух обжег легкие.

Крики, крики, еще один выстрел… но так больно открыть глаза и посмотреть, что происходит… И вдруг ее мир стал безмолвным и черным, как преисподняя… но почему-то очень холодным.

Логан сидел перед дверями операционной рядом с Трентом. Келли оперировали уже более двух часов, вынимали застрявшую в плече пулю В нормальных обстоятельствах такая рана не угрожала бы жизни, но Келли потеряла много крови.

Логан вспомнил жуткое чувство беспомощности, охватившее его, когда Бенсон отказался сдаться. Келли лежала, уткнувшись лицом в землю. Из нее хлестала кровь. Он дал полицейским секунду на принятие решения. Они колебались, и он убил Бенсона одной пулей, прямо между глаз.

– Самооборона, – прокомментировал Вуди.

Логану было плевать на это. Он не боялся обвинений, но знал, что, если Келли немедленно не доставить в больницу, у нее не будет шанса. Он нес ее, истекающую кровью, на руках по крутой тропе, и этот чертов спуск сожрал почти все драгоценное время.

Когда Келли привезли в отделение «Скорой помощи» в Коконино, пульс почти не прощупывался. От одного взгляда на мрачное лицо хирурга, обследовавшего Келли, у Логана засосало под ложечкой.

А самым жутким в его жизни телефонным звонком был звонок Тренту в Финикс. Не дослушав, Трент бросил трубку и помчался в больницу.

Только сейчас они смогли поговорить.

– Я не понимаю, зачем она это сделала. – Логан вытер глаза тыльной стороной ладони. Может, он плакал, может, глаза слезились от мейса. Он не знал и не хотел знать. Он хотел только, чтобы Келли выжила. – Я обеспечил тылы. Я знал, что через несколько секунд Вуди появится вместе с полицией.

– Но Келли не знала. Она не хотела, чтобы ты…

– Я не думал, что она меня узнала. Грим и темнота одурачили остальных. Они приняли меня за Вуди, иначе не стали бы хвастаться.

– Келли с ума сходила от того, что не попросила Мэтью Дженсена сохранить все в тайне. Через Дженсе-на они нашли вас, и она винила себя.

Это все уже не имеет значения. Пусть только Келли выживет.

Трент ободряюще улыбнулся.

– Ты даже не представляешь, как она тебя любит. Только Рафи удержал ее от нервного срыва, когда она узнала о твоей гибели.

Логан не сомневался в любви Келли. Он помнил все и мысленно видел ее побледневшее лицо и закушенные губы, когда она удаляла пулю из его руки. Он видел… о, черт, он помнил каждую секунду, проведенную с ней.

Только с Келли он почувствовал, как хорошо, когда ты не один. Он никогда не покинул бы ее. Он вернулся в Седону не для того, чтобы смотреть, как она умирает из-за него. Он вернулся, чтобы узнать правду.

– Я тоже люблю Келли.

– Ты когда-нибудь говорил ей это?

– Нет. Она попросила меня жениться на ней, потому что нуждалась в помощи. Дэниел так много значил для нее.

– Забудь Дэниела. Келли хотела опекать его, поэтому и не отпускала. Во многом Дэниел был большим ребенком, это ее и притягивало к нему. Мне он никогда не нравился. Я знал, что их брак обречен.

Трент положил руку на плечо Логана.

– Ты захватил ее врасплох. Она привыкла к тому, что умнее многих мужчин, привыкла командовать. С тобой все складывалось иначе. А когда вы улетали в Венесуэлу, она уже любила тебя, просто еще не признавалась даже самой себе.

Логан знал, что Трент прав. Он сам заметил это в самолете. Несколько раз он перехватывал ее взгляд… нежный.

Он никогда раньше не любил, не знал, какой бесценный дар – любовь, л вел себя как самоуверенный болван. Только позже, в джунглях, он понял всю глубину любви Келли.

– Я не хотел подвергать Келли опасности, пока не узнаю, кто охотится за мной. Я не спал трое суток, еле добрался до Седоны. Спрятался за конюшней, чтобы поговорить с Вуди без свидетелей. Вуди изложил мне план, который они с Келли придумали. – Логан улыбнулся про себя. В этом вся Келли: открыто встретиться с врагами и отомстить за него. – Я убедил Вуди позволить мне занять его место и записать разговор на магнитофон. Так мы получили бы бесспорные улики. Я натренирован на подобные ситуации. Вуди согласился дать мне время на запись, затем привести полицию.

– Очень логично, – согласился старик, но в его голосе прозвучало неодобрение. Логан понял, что Трент ни за что не уступил бы опасную миссию другому. Он и сам бы не уступил, но если вспоминать недостатки Вуди, то этот не единственный.

– Ты бы мог позвонить Келли и сказать, что жив.

– Я не знал, прослушиваются ли еще наши телефоны. Я еле успел подготовиться и вовремя появиться на поляне.

– Я не критикую тебя, мой мальчик. Я знаю, что ты пытался защитить Келли. Я так люблю ее. Не знаю, смогу ли жить, если потеряю ее.

– Я точно знаю, что не смогу.

В приемную вышел хирург. Его зеленая хирургическая куртка была забрызгана кровью. Кровью Келли.

Логан с детства привык к виду крови. Он сдирал шкуру с кроликов, свежевал оленей. В «Кобре» кровь была частью его работы. Но только не кровь Келли. Эти пятна он видеть не мог. Логан закрыл глаза и, слабея, привалился к стене.

– Она жива, но состояние тяжелое, – сказал хирург. – Если она переживет эту ночь, будем надеяться, что опасность миновала.

– Мы можем ее увидеть? – спросил Трент, поскольку Логан не мог выдавить ни слова.

– Да, но она еще под наркозом.

Трент подтолкнул Логана.

– Иди первым, сынок.

Медсестра провела его по коридору в послеоперационную палату и оставила одного. Паника охватила его и превратила в каменную глыбу. Комната расплылась, задрожала, как мираж, и исчезла, оставив улыбающуюся Келли…

Логан крепко зажмурился и снова открыл глаза.

Келли не улыбалась.

Она была бледная, смертельно бледная. И такая крохотная. Ее изысканная миниатюрность всегда привлекала его, возбуждала. Сейчас, опутанная трубками и проводами, Келли казалась ужасно хрупкой. Ей не хватит сил, чтобы выжить… а он ничем не может ей помочь.

– Дорогая, мне так жаль! Я этого не хотел.

Его слова утонули в деловитом урчании мониторов. Что-то дрогнуло в его душе. Келли заставила его осознать, что на самом деле ему нужны в этой жизни всего две вещи, которых у него никогда не было: любовь и доверие.

С Келли он нашел и то, и другое. Если он ее потеряет, он потеряет себя. Он должен как-то передать Келли свою силу, свое желание жить, которые вытащили его из Венесуэлы без единого шанса на успех.

– Келли, ты – борец. Держись… Держись ради Рафи.

Там, в джунглях, он говорил ей, что готов умереть ради нее, но никогда не говорил, как сильно нуждается в ней. О черт, почему же он тянет сейчас?

– Келли. – Логан погладил ее руку кончиками пальцев, стараясь не задеть трубки. – Держись… ради меня. Ты нужна мне, очень нужна. Гораздо больше, чем, наверное, представляешь.

Он сжал обеими руками ее ледяные пальцы, стараясь согреть… влить в нее свою силу.

– Подумай обо всем, что ты делала в Венесуэле. Ты сильнее, чем подозреваешь. Не поддавайся. Не позволяй этой ране… одолеть тебя.

Логан не смог произнести слово «убить». Этот мир невозможно представить без Келли. Его Келли. В его жизни никогда не было света. До Келли.

Он шептал ей на ухо новые инструкции, и его губы касались нежной кожи.

– Думай о Рафи. Думай о Тренте. Обо всем, ради чего стоит жить. Думай обо мне.

Логан неохотно оставил Келли, зная, как сильно Трент хочет увидеть ее, а потом снова вернулся и сел рядом с кроватью. И в первый раз в своей жизни он молился.

В середине ночи Келли застонала. Тихий стон, еле различимый сквозь щелканье и бульканье машин. Логан вскочил и склонился над ней.

– Келли, Келли, тебе что-нибудь нужно? Тебе больно?