Елена Усачева - Лето моих надежд

Катюша Жданова была влюблена в Ваську Брыкова.

Давно влюблена. Неделя уже целая прошла.

Васька же ее чувств не замечал, и поэтому радости от своей любви Катюша не испытывала никакой.

И вот теперь она страдала, часами просиживая под яблоней в надежде увидеть за сетчатым забором вихры коварного соседа.

Чем дольше она сидела, тем больше убеждалась, что Васька дурак и счастья своего не понимает.

Догадалась об этом Катюша дня два назад, но каждый раз забывала. Она даже подумывала, а не написать ли ей об этом записку и не прикрепить ли ее у себя над кроватью, чтобы больше не строить иллюзий насчет соседа. Но ни фломастера, ни бумаги под рукой не было – лето как-никак, все пеналы и тетрадки остались в городе. Поэтому приходилось все держать в голове. А какая голова у тринадцатилетней девчонки? Ясное дело – дырявая.

Катюша захлопнула толстую книгу. Читать сегодня она не сможет.

Куда же этот гад Васька подевался?

Начало июня выдалось жарким. Еще не обжитый дачный поселок «Дар» плыл в солнечном мареве. Где-то тявкали собаки.

Никого.

Брякнул велосипедный звонок. Катюша бросилась к калитке и оказалась там как раз вовремя, чтобы заметить спину проезжающего мимо Тима. Слава богу, он ее, кажется, не заметил.

Хоть что-то хорошее за сегодняшнее утро. Меньше всего ей хотелось сейчас встречаться с этим типом. Для начала – Тим был еще большим дураком, чем Васька. Целыми днями он гонял по поселку на велике, торчал около магазина или сидел на речке. Встреча с ним не обещала ничего хорошего – будет выпендриваться и всех оскорблять, может и обидеть. А кому это надо?

Над поселком стояла звенящая тишина. Катюша поднялась на цыпочки и, вытянув шею, выглянула за калитку.

На секунду ей показалось, что в поселке никого нет. Вообще никого. Остались только она и этот сумасшедший Тим со своим велосипедом и злобой на весь мир. Вот ужас-то.

По спине побежали неприятные мурашки. Надо было что-то срочно придумать, и Катюша шагнула на дорожку.

Из всех летних месяцев июнь самый скучный. Особенно его первые числа. Народа мало – кто сдает экзамены, кто доучивается, кто отходит от тягот школьной жизни. Речка холодная. Правда, Тим утверждает, что купаться можно. Но он соврет – недорого возьмет. В лесу тоже пока негусто – ни грибов, ни ягод, одни комары. Хорошо хоть Васька приехал не как в прошлом году, только в августе, а сидит здесь уже целую неделю.

Но Васька куда-то запропастился. Поэтому оставалась одна Белка. Жила она на соседней просеке, и чтобы к ней попасть, пришлось обходить чуть ли не весь поселок. Катюша уже почти дошла, когда позади нее послышался шорох велосипедных шин.

– Стой! Куда идешь?

Катюша резко остановилась, и Тим по инерции проехал мимо.

– Не твое дело! – выкрикнула Катюша, бросаясь бежать обратно. Пока Тим на узкой дорожке развернет свой драндулет, она успеет где-нибудь спрятаться.

Как назло, вокруг снова никого не было. Хоть бы одна бабушка попалась, они любили ругать Тима за его непоседливость и агрессивность.

Катюша пробежала пару участков и вылетела к заброшенному дому. Она знала, что дверь в дом не закрыта, но остановилась – лучше уж встретиться с Тимом, чем познакомиться с местным привидением.

– Ну и что это у нас за беготня?

Сзади жалобно скрипнули тормоза.

– Отстань! – Катюша попыталась оттолкнуть назойливого парня, но тот вовремя увернулся.

И тут Катюша увидела, что за окнами заброшенного дома мелькнула человеческая фигура.

– Мамочки… – прошептала она, пятясь, и налетела на Тима. – Ты видел?

Ее рука, показывающая на второй этаж дома, дрожала.

На лице Тима на секунду появился испуг, а потом он облегченно вздохнул.

– Черт! Я чуть не испугался! – заорал он. – Чего ты тут руками размахиваешь?

– Там кто-то есть! – Хоть Катюше и было страшно, но уходить она не собиралась.

– Ты откуда свалилась? – Чтобы сгладить неловкость, Тим, видимо, решил ретироваться – он поставил ногу на педаль. – Там уже неделю кто-то есть. Этот участок купили! Вчера пацан с бабкой приехали. Ну, ты совсем!..

Решив, что его авторитет восстановлен, Тим укатил прочь. Катюша снова посмотрела на дом. Сколько он стоял пустой, не помнила даже ее мама. Лет десять, наверное. Однажды Тим рассказал леденящую кровь историю о том, что в этом доме кто-то кого-то убил, и с тех пор каждый новый владелец неизменно оказывался то зарезан, то задушен. Рассказу поверили, и в старый дом никто не совался.

А тут, значит, его снова купили.

– А кто купил? – крикнула Катюша вслед Тиму.

– Лаврентьевы какие-то, – отозвался Тим.

Катюша еще немного постояла около мертвого дома. Что-то не очень было заметно, чтобы в доме кто-то жил. Во дворе все такая же разруха, на чердаке выбиты стекла. Разве только эта тень в окне второго этажа да дорожка от калитки к дому стала более натоптанной.

Все? Нет, не все. На калитке появился новый замок…

Дверь в доме со скрипом отворилась, и на пороге возникла темная фигура.

То ли Катюше солнце в глаза светило, то ли ей показалось – но стоящий на пороге человек был совершенно черный.

Она попятилась, упала, забарахталась в траве и чуть ли не на четвереньках бросилась бежать.

– Белка! – Катюша ворвалась на участок своей подруги Изабеллы Огурцовой. – Ты слышала? Заброшенный дом купили! И там теперь какой-то черт живет. Я сама видела!

– Тоже мне новость!

Белка лениво вышла на крыльцо и манерно облокотилась о косяк двери. Ее рыжие, завитые в мелкие кольца волосы были собраны в большой пушистый хвост.

Вся жизнь Изабеллы Огурцовой состояла из поз. Катюша была уверена, что Белка ждала ее прихода и с удовольствием выбежала бы ей навстречу, но не могла себе такого позволить. Огурцова сделала это специально медленно. Каждое движение ее было выверено перед зеркалом. Белка считала, что только так можно стать индивидуальностью и заработать имя интересного человека.

– Там Лаврентьевы живут, – произнесла Белка, меняя позу. – Младшего зовут Макс. Симпатичный.

– Симпатичный? – удивилась Катюша. Ничего симпатичного в таинственном негре она не нашла. – Ну и вкусы у тебя.

– Получше, чем у некоторых. – Белка плавным движением руки поправила прическу. – Я его в магазине видела. Очень даже ничего.

– Небось уже на него гадала?

Огурцова была специалистом по разного рода гаданиям.

– Больно нужно, – потянулась Белка. – Других у меня дел нет.

Но было видно, что подруга гадала, и раз она так говорит, то ничего хорошего ей карты не показали.

– Ну и ладно, – миролюбиво согласилась Катюша, опускаясь на ступеньки крыльца. Неожиданно ей в голову пришла оригинальная мысль, как заставить коварного Ваську хотя бы пару часов побыть с ней, и она тут же выпалила: – Пойдешь сегодня на пенек?

– И ты туда же? – От удивления Огурцова сделала слишком резкое для своего имиджа движение. – Мне сегодня про этот пенек все уши прожужжали.

– А кто туда еще собирается? – разочарованно протянула Катюша, потому что если кто-то еще туда собирается, то ее идея обречена на провал.

– Твой ненаглядный Васенька.

Пенек был излюбленным местом встречи местной молодежи. Это действительно был невысокий обрубок дерева на поляне в ближайшей роще, рядом с которым так классно было устраивать посиделки с костром и хрустящим подгоревшим хлебом.

От досады Катюша поджала губы.

– И кто у него там вечером будет?

– Не знаю, – протянула Белка. – Меня он позвал.

На секунду Катюша забыла, как дышать. Значит, Огурцову Брыков позвать успел, а крикнуть соседке, чтобы готовилась к вечеру и натиралась всякими кремами от комаров, на это он времени не нашел. Или ее там не ждут?

Не ждут…

Расстроенная Катюша побрела к калитке.

– А ты все по нему страдаешь? – бросила ей в спину Белка.

– Не страдаю уже, – отмахнулась Катюша.

И тут Огурцова снова изменила своему правилу делать все размеренно. В два прыжка она слетела с крыльца.

– Пойдем! – потянула она подругу за руку в сторону дома. – Сейчас все проверим.

В Белкиной комнате стоял жуткий кавардак, постель смята, одежда валялась на полу.

– На чем будем гадать? – Огурцова принялась выбирать из одеяла карты. – На картах я сегодня гадала. На костях тоже. Может, возьмем домино?

Белка была асом по части гаданий – вода, карты, домино, кости, гороскопы, Таро, воск, кофейная гуща. Она знала сотню способов предугадать судьбу и без стопроцентной уверенности в своем будущем на улицу не выходила. За неделю Огурцова гадала Катюше раз двадцать. По всему выходило, что Васька от нее без ума – червовый король (Брыков) неизменно оказывался рядом с бубновой дамой (Катюша). Третьей же картой почему-то ложились пики – то неожиданные интересы, то неприятные разговоры, а то и поздняя или тяжелая дорога.

– Либо кто-то мешает вашему счастью, либо, чтобы добиться своего, вам нужно будет преодолеть некоторые преграды, – такой приговор в конце концов вывела Огурцова.

Никаких преград для отношений Катюша не видела. Только забор, сделанный из сетки. Но он ее любви особенно не мешал.

– Давай на монетки, – вздохнула Катюша. Карты со своим занудным постоянством и абстрактными «трефовыми интересами» ей надоели.

Белка выудила из вороха постельного белья потрепанную книжку с гаданиями, открыла раздел «Книга перемен».

– Гадаем один раз, а то для утра три гадания уже перебор.

Катюша скривила губы. В огурцовские способности предсказывать судьбу не очень верилось, но надо было хоть как-то себя утешить, поэтому она полезла в карман за мелочью.

– У меня все готово, – остановила ее Белка и взяла с медного блюдечка, подвешенного над потухшей свечой, три новенькие десятикопеечные монетки. – Я их прокалила. Видишь, еще теплые. Теперь они «чистые», поэтому гадание будет верным. Держи.