Катюша снова пожала плечами. Ей было все равно – чистые были монетки или нечистые, лишь бы предсказание оказалось хорошим.

Монетки глухо звякнули между ладонями.

– Погоди! – встряла Огурцова. – Ты желание загадала?

– Загадала, загадала. – Катюше не терпелось узнать результат.

– Опять небось на любовь, – занудствовала Белка.

– А на что еще?

Вот привязалась! Какое желание может быть у Катюши с утра пораньше? Не о температуре же воды в реке загадывать!

– Один и тот же вопрос два раза задавать нельзя, – Огурцова довольно улыбнулась – уж она-то никогда из-за любви так не убивалась бы. – А потом – что за глупость! Любит – не любит… Не любит? Полюбит! Куда он денется? Загадай что-нибудь конкретное.

Катюша перекинула монетки с руки на руку. Что ее сейчас интересовало? Как что! Вечер и посиделки у пенька. Она зажмурилась.

«Как пройдет сегодняшний вечер?» – мысленно произнесла она и разжала кулачок. Монетки упали на кровать. Так, по требованию гадалки, Катюша повторила несколько раз.

– Так, – Белка хмурила брови, ища нужное толкование. – Сорок. Поздравляю! «Вы пережили долгий период беспокойства и неприятностей. Впереди вас ждет успех. Немедленно начинайте действовать, иначе упустите возможность добиться великолепного результата. Некое старое ваше желание исполнится, новое – тоже, но чуть позднее. У вас появятся интересные друзья». Ну что, довольна?

Катюша сидела ошарашенная. Столько счастья – и все ей одной. Что же, самое время было начинать действовать.

– Ты куда? – Белка снова забыла о необходимости двигаться медленно и выбежала на крыльцо следом за подругой.

– Добиваться результатов! – бросила Катюша, оттягивая тугую калитку.

Их поселок имел две широкие автомобильные дороги, по-простому называемые просеками, одну узкую тропинку, петляющую между домами и участками, которую между собой все называли Речной, потому что вела она к речке. А еще здесь была сотня лазов и тропок, пробираясь по которым можно было за одну минуту с одного края необъятного поселка добежать до другого его края. За те тринадцать лет, что Катюша жила в «Даре», она успела изучить каждый кустик. Поэтому около заветного пенька она была уже через пять минут, хотя всем остальным, даже ее деду, на это понадобилось бы минут пятнадцать.

Небольшая рощица отделяла поселок от колхозных полей. По центру этой рощицы сама собой образовалась поляна, главной достопримечательностью которой был низкий широкий пенек. Здесь и находилось костровище. Организовано оно было по всем правилам – с кирпичиками, с рогатинами для шашлыка или котелка и парой лавочек. В выходные сюда приходили взрослые, а в будни пеньком безраздельно правили ребята.

Если на посиделки неожиданно не нагрянет Тим со своим дружком Борюсиком, то все может выйти ничего себе. Это место просто располагало к задушевным беседам и хорошему времяпрепровождению.

Катюша обошла полянку по периметру. В голову лезли нехорошие мысли.

Прийти сюда с лопатой и все перерыть, пускай потом мучаются. Или раскидать костровище. Или о грядущем вечере предупредить Тима. Нет, с этой компанией связываться было опасно.

Она задрала голову. Дождь, что ли, пошел бы? Тогда было бы не так обидно, что ее не позвали…

Но жаркое солнце даже не собиралось прятаться за тучки.

Можно, можно было засунуть свою гордость в карман, пойти к Брыкову и напроситься на вечер. Можно было заявиться сюда с Белкой. В конце концов – подруги они или нет? Но все это было не то. Нужно личное приглашение. А его у Катюши нет. Может, пойти около Васькиного дома покрутиться? Он ее заметит и вспомнит, что забыл пригласить. Но если он не забыл, а сделал это специально? Ждет, чтобы Катюша сама к нему пришла?

Нет уж! Пусть обходятся без нее. Как будто она не найдет чем заняться вечером? Книжку почитает. Телевизор посмотрит. Крестиком повышивает. В окно поглазеет…

Ее стала разбирать злость – надо же было так влипнуть!

Спокойно, спокойно, спокойно! Она ничего не теряет. Что интересного может произойти? Ну, посидят, хлеб пожарят, картошку в золу покидают. Поболтают. Перетрут последние новости. Всеобщий любимец Клёпа, может быть, принесет гитару, кто-нибудь попробует на ней потренькать. Если костер получится большой, то станут через него прыгать.

Катюша так ярко себе это представила, что ей снова страшно захотелось все расстроить. Притащить ведро воды и вылить на дрова…

Что же делать?

Нужная мысль в голову не приходила. Оставалось ждать вечера и уже на месте что-то придумывать.

В крайнем случае у нее оставалась слабая надежда на дождь. Он мог еще пойти. Да и у Васьки был шанс до вечера о ней вспомнить.

От поляны Катюша пошла к магазину. Все лето на ней лежала почетная обязанность покупать хлеб, молоко и кое-какие овощи. Помидоры с огурцами она купила вчера, значит, на сегодня остался хлеб и молоко.

В крошечном магазинчике была приятная прохлада. Продавщица Татуся, положив локти на прилавок, читала. Заметив покупателя, она встала, и Катюша в какой раз позавидовала Татусиной фигуре. Она была невероятно красива. Высокая, худенькая, с тонкой талией и стройными ножками, которые девушка никогда не прятала в джинсы или под длинную юбку. А голос… А глаза…

Удивляло одно. Если бы Катюша была такой красивой, она бы непременно уже была замужем. А Татуся какой год сидела в их магазине и семьей, судя по всему, обзаводиться не собиралась.

– Картошку привезли, – улыбнулась девушка. – Только что. Если надо, покупай, а то разберут.

– Мне хлеба. – Катюша покопалась в карманах и, к своему большому удивлению, вытащила пятьсот рублей – то ли дед ошибся, то ли в кои-то веки расщедрился.

– Да ты богатая сегодня, – растерянно улыбнулась Татуся. – У меня и сдачи не найдется.

– А еще молока, – Катюша снова покопалась в карманах. Вчера, кажется, у нее была мелочь. – И пачку печенья.

– Может, картошки возьмешь? – Девушка заглянула в лоток с деньгами и покачала головой. – До сотни. Все равно понадобится. Ее неделю не было, до обеда всю разберут…

Катюша застыла с протянутой рукой.

Картошки не было неделю. Значит, в поселке ее ни у кого нет. Если только кто-то с собой не привез из города… Значит, когда Васька придет за провизией для вечера, то ему непременно понадобится…

– А сколько у вас картошки? – медленно начала Катюша.

– Мешок. – Татуся бросила звенеть мелочью. – Я тебе наберу килограммов семь. Сто рублей и выйдет.

– А мешок это много? – не сдавалась Катюша.

– Пятьдесят килограмм.

– Мне все! – Деньги упали на прилавок.

Татуся замерла с пластиковой миской для взвешивания овощей в руках.

– Ты уверена, что тебе столько надо? – осторожно спросила она. – Это же очень много.

– Для нас в самый раз! – победно произнесла Катюша.

Получив мелочь на сдачу, она помчалась домой за тележкой. Вдвоем с Татусей они с горем пополам погрузили мешок, но сдвинуть тележку с места Катюша не смогла.

– Серов! – позвала Татуся, когда стало понятно, что одна Катюша не справится.

Сашке Серову было шестнадцать, и для Катюши он был слишком взрослый, даже, можно сказать, старый. Она его никогда особенно и не замечала. Парень и парень. Невысокий, с крепкими накачанными руками, но весь какой-то нескладный. За лето они сталкивались раза два и даже не здоровались. Был Сашка человеком спокойным и каким-то равнодушным.

И вот этот Серов вдруг выступил из-за магазина, словно ждал, что его позовут. У Катюши мелькнула мысль, что как-то странно он вдруг оказался поблизости. Но сейчас было некогда об этом думать.

– Сашка, довези тележку до Ждановых, – попросила Татуся.

Серов с готовностью взялся за ручки.

– И возвращайся.

Катюша пропустила эту фразу мимо ушей, потому что ее больше всего волновала картошка. А зря. Будь она чуть повнимательней, события ближайших дней развивались бы совсем по-другому.

Сашка какое-то время постоял, глядя на закрытую дверь магазина, куда ушла Татуся, и только потом сдвинулся с места.

– Сажать будешь? – спросил он, легко везя тяжеленный, по Катюшиным меркам, мешок.

Катюше страшно льстило, что с ней общается взрослый Серов. Так бы он ее и в упор бы не заметил. А тут помогает. Приятно… Почему-то именно ему хотелось рассказать все – и о своем неудачном увлечении, и о том, что ее не пригласили на вечер.

Она искоса посмотрела на своего помощника. А все-таки в Сашке что-то было. Спокойный, уверенный, без всей этой заносчивости и надменности, какая непременно есть у старшеклассников по отношению к ребятам помладше. Катюша даже немного загордилась. Стал бы Сашка помогать Белке тащить картошку? Конечно, нет. А ей везет.

– Мне нужно для дела, – доверительно сообщила Катюша, решив дальше не распространяться.

Сашка удобней перехватил ручки. Было видно, как напряглись мышцы под футболкой, как вздулись вены.

– Ну-ну, – хмыкнул он.

Катюша расплылась в довольной улыбке – нет, что ни говори, а день у нее сегодня будет удачный. Она уже начала действовать. И посмотрим, кто выйдет победителем.

Хорошее утро, счастливое пророчество и помощь Серова сделали ее жизнь заметно веселее. Жаль только, Брыков не видел, как Сашка с тележкой под ее руководством повернул к их участку. То-то бы он взвился.

Когда мешок оказался на веранде, а Сашка, махнув рукой, исчез, Катюшина жизнь стала понемногу тускнеть. До вечера была еще уйма времени, и надо было как-то себя занять.

С террасы раздавалось громкое чавканье, а значит, ее ненаглядный старший брат Паша проснулся и ест…

Она вбежала на террасу.

Пашка, тощий высокий парень с буйными черными вихрами, в одних трусах стоял около стола и прямо из пакета пил молоко. Отрывался он от него только для того, чтобы откусить от батона, с аппетитным чавканьем прожевать кусок и снова припасть к пакету.