В третьем акте публика увидела настоящий парад любовниц трубадура, которых сыграла одна Герла. Она почти не переодевалась, лишь добавляла к платью то шарфик, то шляпку, то фартук, то парик.

Когда в конце спектакля Герда в собственном обличье вывела Хью на сцену на поводке, публика хохотала, свистела, улюлюкала и вообще всеми способами изображала свое огромное одобрение.

После окончания пьесы Хью подошел к Дженни.

— Первой мы споем комическую песню вместо баллады о любви, — прошептала она. — Честно говоря, я бы предпочла, чтобы этим вечером шериф слышал только мой голос.

Дженни улыбнулась и кивнула, глядя на публику, а затем начала перебирать струны лютни. Хью подождал, пока она сыграет вступление, и присоединился к Дженни, когда она запела первый куплет.

Этот вечер закончился так же, как и предыдущий. Правда, шериф бросил на шутов сердитый взгляд, когда они вышли к публике и пустили по рядам корзины для пожертвований.

Но на следующий вечер, во время второго акта, в игре артистов что-то изменилось. Герда хорошо исполняла свою роль и произносила все положенные реплики, но стала какой-то вялой, ее обычный запал куда-то подевался.

После второго акта к Дженни подошел Весельчак. Взяв под руку, он отвел ее в сторонку и сказал:

— Тебе придется исполнять роль Герды до конца пьесы. Герде нехорошо, у бедняжки сильная рвота, она там, за деревьями… Ей никак не становится лучше.

— Но я не знаю пьесы, — возразила Дженни. — Не сомневаюсь, что Кэт тоже могла бы…

— Нет, Кэт слишком стара для этой роли, — перебил ее Весельчак. — Вы с Гердой одного роста, ты наденешь ее фату, а в платье для объема подложим подушечки, так что никто ничего не заметит, пока ты не снимешь фату.

— Но я не знаю слов! — возмутилась Дженни.

— Священник скажет тебе, что говорить, как это делается на настоящих свадьбах, — промолвил Весельчак, как-то странно посмотрев на нее.

— А как насчет конца третьего акта? Что я должна делать?

— Ты снимешь фату и предстанешь перед публикой как милашка Дженни. А потом вы с Хьюго можете спеть балладу о любви, ведь она у вас так хорошо получается. Никто ничего не поймет… Кстати, зрители подумают, что от фарса мы перешли к романтической пьесе. Поверь мне, детка, им это понравится.

Дженни была далеко не в восторге от этой затеи. А уж что подумает о ней Хью, юная леди Исдейл и представить себе не могла.

Глава 11


У артистов, похоже, были костюмы на любой случай, потому что Кэт и еще одна женщина быстро одели Дженни в красное платье, в котором она казалась поплотнее, и в густую вуаль, которая полностью скрывала ее лицо.

Как только Дженни была готова, Весельчак привел ее на сцену, взял за руку и повел к алтарю, появившемуся на сцене, пока она переодевалась.

Священник был еще одним шутом с белым лицом и в колпаке с бубенчиками. Когда Дженни оказалась перед ним, он повернулся к публике и зычно произнес:

— Эй, все вы, посмотрите-ка на этих двоих! Если кто-то из вас знает причину, по которой они не могут вступить в брак, или скажите об этом сейчас, или не говорите уже никогда!

Тишина.

— Что ж, хорошо, — заявил священник. Развернувшись к Хью, он добавил: — Ну, что скажешь, приятель? Берешь ли ты эту девушку в законные жены, чтобы всегда заботиться о ней, быть вместе с ней в горе и в радости…

Когда он закончил произносить знакомые фразы, Хью громко произнес:

— Беру!

Обращаясь к Дженни, шут-священник промолвил:

— Берешь ли ты этого мужчину в законные мужья, чтобы быть кроткой, покорной ему в постели и повсюду с этого мгновения и до тех пор, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, — прошептала Дженни!

— Громче! — крикнул шут. — В задних рядах тебя не слышно!

— Да, беру! — громче проговорила Дженни. — Беру всего его!

Она пыталась подражать акценту и манере Герды.

Зрители одобрительно зашумели.

Сквозь плотную фату она почти ничего не видела, однако все же смогла разглядеть, что Хью нахмурился. Дженни поняла, что он лишь сейчас осознал, что перед ним не Герда.

Когда они произнесли брачные обеты, священник проговорил:

— А теперь я объявляю вас мужем и женой. Будьте добры подписать брачное свидетельство, закрепляющее ваш союз, сэр.

— Давайте сюда, я подпишу, — кивнул Хью и, взяв у священника перо, которое тот ему протянул, подписал свидетельство размашистым почерком.

— Ну вот и хорошо, — произнес священник. — Если вам теперь будет угодно повернуться лицом к собравшимся, я представлю им вас как мужа и жену. В этот момент, мадам, — добавил он вполголоса, — подобает откинуть фату.

Благодарная за подсказку, Дженни повернулась к публике и картинным жестом, вполне подходящим Герде, отбросила назад фату, чтобы открыть свое лицо.

Публика отреагировала на это выкриками и громким смехом, который стал еще оглушительнее, когда сбоку на сцену-поляну выбежала Герда. Она явно пыталась от отчаяния рвать на себе волосы.

Тут к актерам подошел Весельчак с двумя лютнями в руках. Он вручил их Дженни и Дугласу.

Дженни сыграла первые такты баллады о любви, и Хью быстро присоединился к ней. Зрители вели себя, как и предсказывал Весельчак. Когда Дженни и Хью кланялись после выступления, шуты, жонглеры и акробаты побежали по кругу со своими корзинами для сбора денег и шапками, в которые толпа бросала щедрое вознаграждение.

Наконец Дженни с Хью покинули сцену. Шут-священник догнал Хью, взял его за руку и яростно потряс ее.

— Получил огромное удовольствие, сэр, — сказал он. — Честное слово, никогда в жизни не бывал на столь увлекательном венчании. Хочу поблагодарить вас за то, что позволили мне принять участие в таком необычном событии.

Дженни смотрела на Хью, а тот шокировано уставился на человека с выбеленным лицом.

— Послушайте, — наконец бросил Хью. — Я вас даже не знаю, и все это зашло слишком далеко. Кто вы такой, черт возьми?

Незнакомец перевел недоуменный взгляд с Дженни на Хью и обратно.

— Как это — кто? — удивился он. — Кем я могу быть, кроме отца Донала из церкви при аббатстве? Вы же сами за мной послали? Разве не так?

Дженни покачнулась, как будто земля ушла у нее из-под ног. И если бы твердая рукам Хью не удержала ее, она не была уверена, что у нее не подогнулись бы колени.

Они с Дженни пошли вперед, а Хью все пытался представить себе черты лица священника, замазанные белым мелом. На выбеленном лице святого отца не было каких-то деталей, которые отличали, к примеру, Гока и Гилли, — капель слез под глазами у Гилли или крохотных сердечек под глазами Гока. Нет, на лице священника ничего такого не было. А цветом выделялись лишь глаза и губы.

— Я требую объяснения! — вскричал Хью. — Это венчание не могло быть настоящим.

— Да нет, оно самое настоящее, — возразил отец Донал. — Ваше письмо основано на ваших же желаниях, сэр. Более того, это письмо одобрил сам епископ Глазго, который как раз находился в аббатстве Суитхарт, когда пришла ваша просьба о специальном разрешении на венчание.

— В таком случае он должен взять свое одобрение назад, — заявил Хью.

Взглянув на Дженни, лицо которой было почти таким же белым, как и у священника, Дуглас подумал, что, хоть этот эпизод и привел его в ярость, он хотел всего лишь защитить ее.

— Боюсь, его преосвященство вчера вернулся в Глазго, — сказал священник. — Как бы там ни было, сэр, не думаю, что он имеет право аннулировать ваш брак. Это может сделать лишь папа римский, на худой конец, папский легат, если он окажется рядом. Но почему вы хотите аннулировать брак, пройдя такое большое расстояние для того, чтобы жениться так быстро и так публично?

— Потому что я не собирался жениться! — сказал ему Хью.

Произнося эти слова, он неожиданно вспомнил свой странный сон, привидевшийся ему после того, как он сильно напился. В этом сне он подписывал какие-то бумаги.

— Видите ли, святой отец, я не посылал вам никакого письма с просьбой. Этот брак не может быть законным.

— Я привез с собой вашу просьбу и специальную лицензию, — ответил священник. — Прихватил их на всякий случай — подумал, вдруг кто-то из местной церкви захочет взглянуть на эти бумаги. — Священник приостановился, увидев, что они тоже сбавили шаг. — К тому же у меня было с собой ваше письмо с указаниями. Более того, ранее, когда я попросил вас подписать брачное свидетельство, я специально обратил ваше внимание на то, что эта подпись будет означать ваше согласие на брак. Разумеется, эта мера предосторожности была необходимой, так как вы попросили не объявлять вслух ваши имена, когда вы произносите брачные клятвы.

— Но, полагаю, брак не может быть действительным, если наши имена не были объявлены?

— Как раз наоборот, сэр: в данном случае было достаточно ваших клятв, — возразил отец Донал. — Имейте в виду, что по шотландским законам довольно одного объявления о заключении брачного союза. Вы с этой леди состоите в законном браке и теперь можете наслаждаться правами и привилегиями семейной жизни.

Почувствовав, что Дженни задрожала, Хью крепче сжал ее локоть, чтобы она не упала. Едва он это сделал, как у него за спиной раздался громкий голос:

— Остановитесь, сэр Хью! Мы хотим поздравить вас и вашу милую невесту!

Дженни напряглась и посмотрела на Хью. Он поморщился, однако она заметила, что его лицо как-то странно переменилось: он стал не похож сам на себя. Когда Хью оглянулся, чтобы взглянуть на кричавшего, Дженни тоже повернула голову назад.

— Вы меня звали, сэр? — спросил он.

Узнав двух мужчин, приближавшихся к ним, Дженни от ужаса едва не пустилась в бегство. Шериф Максвелл протянул Хью руку.