Энн Бэрбор - Кузина Джейн

Саймон пошатнулся в своем кресле. Его рот, наполненный сандвичем с ветчиной, широко раскрылся, когда его взору предстала самая красивая девушка, которую он когда-либо видел. Казалось, это богиня, сошедшая с высот Олимпа. Просто признать, что Уинифред Тимбуртон была высокой и хорошо сложена, недостаточно, чтобы описать ее стройную гибкую фигуру. Ароматное облако ее темных волос колыхалось вокруг изящного личика. Глаза были огромны и напоминали гиацинты в пору цветения; они были окаймлены длинными густыми ресницами. Ее классический нос был само совершенство, а рот – сладко изогнутым, созданным для поцелуя лепестком розы. Удивленно глядя на собравшихся, она с грацией молодой королевы прошла вперед.

– Феллоус сказал, что у нас гости, – произнесла она, и изумленному Саймону показалось, что он слышит перезвон далеких колокольчиков. Подойдя к гостю, она протянула руку.

– Вы, должно быть, лорд Саймон, – проговорила Уинифред. Затем ее небесный взгляд обежал комнату и, с умеренным любопытством, остановился на нерешительно глядевшем на нее Маркусе.

Поколебавшись, мгновение, он сделал шаг вперед и протянул руку.

– Позвольте представиться, мисс Тимбуртон. Я Маркус Краун, друг Саймона.

– Ах, да, – вновь застрекотала мисс Бург. – Как глупо с моей стороны. Лорд Саймон, разрешите представить вам мисс Уинифред Тимбуртон. А это, – перед тем, как указать на Маркуса, она выразительно посмотрела на Уинифред, – виконт Стедфорд.

Последняя фраза прозвучала явно подчеркнуто, и Маркус покраснел. Уинифред прищурилась.

– Рада познакомиться с вами, милорд. – Ее улыбка не выражала никаких эмоций, и теперь уже Марк прищурился. – Скажите мне, – спросила она, – вы обретаетесь в Лондоне?

– Н-нет, – запнувшись, ответил Марк, – я живу в Кенте.

– О! – Уинифред выпустила руку молодого человека и повернулась к Саймону. – Милорд, мы не ждали вас так рано. Но, тем не менее, я уверена, что кузина Джейн приняла вас как следует. – Она осмотрела комнату и взгляд ее остановился на столе, на котором стояли подносы. – Еда – это замечательно. Я просто с голоду умираю, – быстрым движением девушка оказалась возле стола и через мгновение обернулась к компании, держа в каждой руке по сандвичу. – Хорошо ли прошло ваше путешествие? – спросила она, и, не дожидаясь ответа, капризно добавила, обращаясь к Саймону: – Мистер Соапс сказал, что вы тоже не живете в Лондоне.

Саймон, вздрогнув, кивнул и она опять повернулась к Марку.

– Вы к нам надолго, лорд… э – э… Стюард?

– Стедфорд, мэм, – холодно поправил ее Маркус. – Нет, я не собираюсь задерживаться дольше чем на неделю.

– Ну уж нет, – мягко возразила Уинифред, посмотрев на него загадочным взглядом. – Раз уж вы здесь, мы вас задержим подольше.

– Простите? – вежливо переспросил Маркус.

– Какого черта… – начал Саймон.

Глаза Уинифред сверкнули.

– Джейн, как славно! Теперь у нас есть Лизандр и Деметрий.

– О! – сказала мисс Бург. – О! Ну да, может быть, но…

– Кто? – спросил Маркус.

– Что? – эхом вторил ему Саймон.

– Лизандр и Деметрий, – ответила Уинифред, ослепительно улыбаясь. – У вас двоих замечательно получится, я уверена. – Она замолчала, затем озабоченно спросила: – Вы когда-нибудь играли на сцене?

Маркус и Саймон посмотрели друг на друга, как два лунатика, внезапно очнувшихся от своего лунатического сна. Мисс Бург шагнула вперед.

– Лизандр и Деметрий, – сообщила она, – это две главных мужских роли из «Сна в летнюю ночь». Милая Уинифред хочет поставить пьесу Барда[5] здесь, в Селуорте.

– Серьезно? – восхищенно спросил Марк.

– Совершенно серьезно, – в порыве энтузиазма ответила Уинифред. – Это прекрасная комедия, притом такая известная. Любовная путаница, лесное волшебство… Я считаю, это лучший выбор для домашнего театра. Но так сложно собрать целую группу! Преподобный Микомб с женой обещали – ну, почти обещали – быть Тезеем и Ипполитой. Я буду играть Титанию и Елену, и все еще никак не могу найти Гермию. Я уже почти приняла на главные мужские роли Джека Бриджеса и Тома Диллона, но они совершенно не подходят. Может быть, я возьму их на роль Боттома и Оберона.

Уинифред оживилась, и ее красивые щечки покрылись розовым румянцем.

– И, конечно же, на роль Пэка я назначила кузину Джейн, потому что она ведь такая…

Мисс Бург судорожно закашлялась.

– Уинифред, дорогая, а может быть, джентльменам не захочется участвовать в спектакле. – Она примирительно посмотрела на Саймона.

Саймон, все еще погруженный в мысли о том, как приземистая мисс Бург будет играть озорного волшебника Пэка, сперва не ответил на это предположение, но, моментально придя в себя, торопливо сказал:

– Нет! У меня нет склонности к театру, и Марку надо…

– Яс удовольствием приму участие! – воскликнул Марк, и Саймон, обернувшись, с тревогой отметил, что возбуждение Уинифред отразилось и в голубых глазах Марка.

– Я раньше никогда не играл, – продолжал молодой человек, – но я выступал на сцене. Видите ли, – скромно добавил он, – я был кем-то вроде акробата.

– Да что вы говорите! – Уинифред благоговейно затаила дыхание, и под ее восхищенным взглядом Маркус расцвел, как трава под весенним дождем.

– Как замечательно! – продолжала она. – И вам придется быть всего лишь Деметрием. А надо вам быть Обероном! Представляете, вы сможете прыгать и кувыркаться, как настоящий король эльфов! Вы только подумайте! – Она схватила обеими руками руку Маркуса. – Я буду играть и Титанию, и Елену, а вы – и Оберона, и Деметрия!

Маркус ничего не ответил, лишь кивнул и просиял в глупом восторге.

Саймон почувствовал неприятный холод под ложечкой. Боже, неужели Маркус уже сражен изящной Уинифред? Саймон нахмурил брови. Диана его убьет. Джеред расчленит на части, а уж Лисса… Саймон вздохнул. Лисса была разве что не помолвлена с Маркусом. Она была неплохой девушкой – все-таки родная сестра, – но взрывной, как порох. Когда она узнает, что брат познакомил ее суженого с ослепительной Уинифред, то настанет сущий ад. Он снова вздохнул.

– Прошу прощения? – громко спросила мисс Бург.

– Что? О нет, ничего. – Саймон дожевал сандвич, горевший огнем у него во рту.

Джейн улыбнулась. Она тоже наблюдала за сценой, в которой участвовали Маркус и Уинифред, и была довольна. Виконт Стедфорд с его собственностью в Кенте и с предполагаемыми богатствами гораздо больше подходил Уинифред, чем лорд Саймон, может быть, даже более богатый, но как второй сын, не имеющий титула. К ее удовольствию, было очевидно, что виконт уже почти влюбился в Уинифред. Ясно ведь, что не страсть к театру захотела продлить его пребывание в Селуорте. Правда, у него не было резиденции в Лондоне, что для Уинифред значило немало, но у него, без сомнения, был там небольшой домик. Если повезет – и если им слегка помочь, – они с Уинифред обручатся через месяц. Джейн не сомневалась в способности Уинифред вытащить виконта из его поместья в городскую резиденцию.

Джейн взглянула на лорда Саймона. Да, этот мужчина был положительно разгневан. Он что, завидовал расположению Уинифред к другу? У нее возникло неприятное ощущение. Отказываясь признавать его причину, девушка торопливо встала и потянулась к звонку.

– Если вы уже попили чай, – бодро сказала она и, повернувшись к Уинифред, добавила: – Дорогая, джентльменам еще не показали их комнаты.

Уинифред в ответ даже не повернула головы.

– А я хочу обсудить постановку. И посмотреть на акробатические занятия лорда Стедфорда. – Она подтолкнула Маркуса к парчовому дивану, но Джейн остановила ее, тронув за рукав.

– Попозже, дорогая. Джентльмены хотятосвежиться перед обедом. – Она взяла Маркуса за руку, и они направились к двери, которая в этот момент открылась, чтобы снова впустить Феллоуса. Маркус, пропуская входящего, только пробормотал еще раз «Стедфорд» и, послав Уинифред еще одну восхищенную улыбку, вышел из комнаты вслед за дворецким. Саймон поклонился дамам и направился к двери, на секунду задержавшись, чтобы еще раз обернуться к Уинифред.

– Вы ведь не собираетесь и вправду ставить в своем – нашем – доме пьесу Шекспира? – спросил он с чувством тонущего человека, хватающегося за еще державшиеся на плаву остатки разбитого корабля.

– Собираюсь, конечно! – мелодично засмеявшись, ответила Уинифред. – Ведь я мечтаю сделать карьеру на сцене.

– Ч-что? – запнулся Саймон, и Джейн могла поклясться, что видела, как волосы у него на затылке встали дыбом.

– Ну да, я собиралась ехать летом в Лондон, но Джейн уговорила меня подождать до следующего года, когда я стану чуть постарше.

– Нет, вы, наверное, шутите! – взорвался он. – А как же замужество? Вы разрушите свою жизнь, если так поступите! Я… Я вам запрещаю!

Улыбка Уинифред осталась все такой же.

– Надеюсь, этого не произойдет. Мне очень не хотелось бы убегать тайно. Вы же знаете, я крайне настойчива. Я не собираюсь пока замуж. Может быть, через несколько лет, когда стану примой, или как их там называют, я и решу завести себе мужа, чтобы он содержал меня в роскоши, к которой я привыкла. А пока я посвящаю себя искусству.

Последние слова она произнесла, драматическим жестом приложив руку ко лбу, и вышла из комнаты. Лорд Саймон повернулся к Джейн, но та, повинуясь инстинкту самосохранения, выбежала вслед за Уинифред, делая вид что не слышит доносящегося им вслед возгласа возмущения.

На Хэмпшйр опустилась ночь. «Давно пора», – угрюмо подумал Саймон. Они с Маркусом отдыхали в хозяйских комнатах, куда ранее с должными церемониями, сопроводил Саймона Феллоус, дворецкий. Комната, в которой они сидели, была обставлена дорогой мебелью: массивные удобные стулья, у окна – маленький изящный столик. В другой комнате была огромная кровать с балдахином из камки, украшенным старомодным орнаментом.