– И что, обрадовалась еще больше? – выдавил из себя Сергей.

– Не обрадовалась, хочешь верь, хочешь нет. Не по силам мне, Сережа, с мертвыми тягаться, с живой, может быть, еще б померялась. Ты собирайся к ней. Нехорошо человеку одному в такой час оставаться, нельзя.

– Я не могу, – побелевшими губами прошептал Сергей, – не могу я видеть ее такой.

– Сможешь. Не о себе думай, о ней. Может, ей легче будет уйти, когда любимый рядом. Ты поешь пока, я тут кое что приготовила, а потом я отвезу тебя в больницу.

Ядвига сунула ему в руки тарелку с какой-то едой и Сергей принялся безучастно жевать, совершенно не чувствуя вкуса и не понимая, что ест.

Голова была странно пустой, будто из нее вымели все мысли, а в душе разрасталась обида на жизнь, судьбу, случай. Или кто там отбирает у него Настю, признайтесь, скажите!!!

– Но почему, почему?!!! – устремив на Ядвигу полный боли взгляд простонал Сергей.

– А видно мы с тобой перед Богом рожами не вышли, он нам счастья и не наделил – горько улыбнувшись ответила она.

– Твоя то рожа здесь при чем? – с неожиданной злостью ответил Сергей.

– А потому, Сережа, что ты и есть мое счастье. Вот ты рядом, вроде бы близко, а не достанешь. Я ведь тоже думала много на тем, что случилось, на жизнь свою смотрела и так, и этак. Многое поняла. Ели б не поняла, сюда б не приехала сейчас, а ждала, когда все кончится. Я ведь знаю, что поддержать тебя некому, кроме меня. Такая вот ирония судьбы. Собирайся, каждая минута дорога.

Настя ушла тихо и спокойно. В последнюю минуту ее бледное, тонкое, такое любимое лицо порозовело, она чаще задышала и открыла глаза в которых уже отсвечивалась бесконечность. Она строго посмотрела на Сергея и сказала:

– Оттуда я хочу видеть тебя счастливым.

Потом ласково улыбнулась и ушла.

Все заботы о похоронах и поминках взяла на себя Ядвига. Сергей, оглушенный горем, не в состоянии был ничего предпринять.

Ядвига все время была рядом, сосредоточенная, ненавязчивая, не похожая на себя прежнюю. Только много позже Сергей сумеет оценить ее поддержку. А сейчас оставалось только горевать. И жить дальше. Потому что Настя хотела оттуда видеть его счастливым.


***